Не оставляющий следов: Обретение (СИ)

– Убью!!! – проревел окончательно воплотившийся демон, захвативший наконец-то тело героя и перекроивший его в привычную форму. Осуществил, гад, свою мечту! – Вс-сех уничтожу!!!

Я, конечно, смотрел снизу вверх, но только сейчас оценил, насколько был огромен синьор де Норона. Выше Балькастро. Шире в плечах, чем Иниго и Сорбелло, в свое время потрясшие меня своей мощью. В сполохах синего пламени его броня отливала вороненой сталью, а кончики рогов, закрученных в тугую, как у барана, спираль были необычайно остры. Громадная лапа с загнутыми когтями уже тянулась к обсидиановым ножам, раздраженно бьющий о камень пола хвост в щепки расколол столик с ритуальными сосудами. Обломки рухнули в чашу бассейна, окатив ледяной водой. Спасибо, это исцелило от внутренней дрожи. Я вскочил. Учитель Доо замешкался, примеряясь к схватке с одоспешенным рыцарем изнанки... Вперед выступил исповедник. На лице его играла улыбка человека, предвкушающего изысканное удовольствие. Он широко размахнулся посохом и от души залепил сапфиром навершия прямо промеж демонических глаз.

Тот, кто вызывал чувство страха и безнадежности, чьи лапы, казалось, вот-вот свернут оголенные шеи, когти вспорют беззащитные брюха мягкотелых людишек, а острые клыки растерзают плоть, плюхнулся на задницу с видом нашкодившего котенка. У Хранителя Сию научился, что ли?

– А вот именно ты, голубчик, и был нам нужен, – констатировал священник. – Тебя я и вызывал. Моя Госпожа давно не играла с такими, как ты. Жаждешь Смерти? – усмиренный де Норона молча мотнул отяжелевшей головой. – Ты познаешь Ее, если Она будет милостива к тебе. В три храма нужно войти, преодолеть три испытания. Только пройдя дорогами смерти, сможешь понять, что такое жизнь. Можешь уйти навсегда, а можешь родиться вновь – выбор всегда за тобой. Ступай вниз по лестнице.

Я слышал легенды о храмах Судьбы, соединенных тайными путями в единую сеть. Если храмы Смерти зеркально отражают в подземье то, что видят глаза на земле, то и у них должна быть своя сеть ходов, проложенных глубоко в толще скал. Бр-р-р, не хотел бы я вслепую ползать по этим дорогам… Но как же силен священник! Я даже предположить не мог, что скромные служители Смерти, отпевающие покойников, освящающие подозрительные подвалы, пожарища и места катастроф, изгоняющие привидений и шкодливых домашних духов из кухонных горшков, являются носителями такой мощи. Вот и демон явно опасается этого человека намного более предполагаемого странствия. Войдет ли в ходы? Примет ли вызов? Примет. Как принял бы его Текудер.

Скрежеща нестрижеными когтями по камню пола, де Норона решительно двинулся к лестнице. Но перед тем, как сойти во мрак нижних этажей, задержался.

– Я пос-стараюсь стать Текудером, – проворчал он. – Буду с-скучать по вам.

– Не сомневаюсь, – насмешливо отозвался наставник. – Ведь, в отличие от тебя, он вернется живым при любом исходе.

– А тебе, не щ-щенок и не мальчиш-ш-ка, ученик Учителя Доо Аль-Тарук Бахаяли, дарю мой теш-шань. На удачу!

У меня не нашлось ответных слов, просто благодарно поклонился вороненой спине.

– Ну вот, – оглядел разгромленный зал. Было почему-то грустно, – опрокинули столы, разбили посуду и нагадили в бассейн…

– Вечеринка удалась! – молодецки подкрутил ус Учитель Доо и подмигнул служителю. – Вот за это и любит меня твоя Госпожа.

Надо признать, для Смерти здесь свили уютное гнездышко. Надеюсь, его быстро приведут в порядок… да уж, приведут. Слуг здесь что-то не видно. Исповедник прислонил свой замечательный посох к борту бассейна и сам собирал с пола острые осколки стеклянных сосудов. Мы с наставником присоединились к нему – почему бы не помочь?

– Ваш демон не трус, – с чего это он «наш»? Но священник не заметил моего возмущенного взгляда, поскольку сокрушенно вздыхал над промокшим бубном. – Не каждый рискнет спуститься во мрак неизвестности, ничего не зная о своей участи и об испытаниях, которые поджидают во тьме.

– Расскажите нам о них, – попросил Учитель Доо.

– Для каждого они свои. Кто-то должен покарать, кто-то – пожалеть. Кто-то должен дать пощечину, кто-то – стерпеть ее. Кто-то должен убить, кто-то – удержать себя от убийства. Ни один из тех, кто ходил дорогами смерти, не поднялся по храмовым лестницам прежним, таким, каким спустился. Ведь в чем сила нашей Госпожи? – он оставил бубен в покое и наконец-то повернулся к нам. – Смерть, рождение – суть колебания маятника Великого Предела. Души уходят к корням Неба и Земли, чтобы вернуться обновленными. Текудер выпал из цикла рождений-смертей-рождений, но демон – нет. Его смертную душу, чужую для нашего мира, не примет бессмертное тело, обладающее, к тому же, собственным «Я». Там, в темноте, наедине с самим собой, он сам себя должен принять Текудером, слиться с ним в единое целое... И тогда мы станем свидетелями рождения нового существа, наделенного силой двух миров. Если же нет – чужая душа погибнет от тоски, непонимания и неверных решений. Ей здесь нет места. И тогда к нам вернется прежний герой, ослабленный, но живой.

– И далеко ему нужно будет идти? – я с трудом представлял этот путь.

– Ходы, соединяющие храмы, символизируют путь человека от смерти к рождению, выход из мрака к свету. Госпожа Смерть милосердна. Если не заблудится и не сгинет, то через неделю дойдет до второго храма, он расположен на востоке. Высоко в горах стоит третий, последний храм, замыкающий цепочку испытаний, до него идти дольше и опасности поджидают серьезные. В каждом из святилищ демон должен дать ответ на вопрос: кто он и зачем вообще существует. Здесь он его уже дал, только сам не понял этого… Понравился подарок? – он подмигнул мне в ответ на утвердительный кивок. – Если странствия под землей ничему его не научат – участь его предрешена. Мы не зря всю жизнь практикуем изгнание враждебных сущностей с нашего плана бытия, а в высокогорном храме служат прекрасные специалисты.

– Но как же он там, без еды, без воды? Так долго бродить по подземным ходам...

– В специальных местах оборудованы хранилища для паломников, которые идут по дорогам Госпожи, но и кроме этого… ходы не пустынны. Жить захочет – найдет кого съесть. Если самого не съедят.

Мы ехали к Амагелонам только лишь для того, чтобы оставить в их конюшне Мерхе и забрать припасы в дорогу. Обязательно накажу им привести коней Текудера в бахарские конюшни Иса, если тот не вернется за своим имуществом через год. Негоже оставлять таких лошадей в собственности простой семьи, боюсь, загубят: жизнь скотовода слишком тяжела для особого отношения к столь редким породистым экземплярам. Их надлежащее содержание дорого стоит и требует особого мастерства.

Пока не ударили по-настоящему сильные морозы, стоило добраться до какого-нибудь крупного города и переждать там зимнюю стужу.

– Жутковатая, конечно, подружка у моей Дэйю, – Учитель Доо крепко держал повод аргамака, недовольного отсутствием своего всадника.

– Я все слышу, – хрустальная трель растаяла в ледяном небе.

– И любопытная! – нарочито ворчливо отозвался наставник и добавил, с нежностью, – Благодарю, Госпожа.

10. Дети грозы

Новый год мы с Учителем Доо собирались встречать в столице Шусина Рангане. Открывшаяся перед нами панорама зимнего города была словно отпечатана трафаретом на шелке. Две массивные зубчатые башни бессменными часовыми стояли у городских ворот, справа белая с черным каменным слоном, слева – черная с белым слоном. Строгие величественные кварталы, залитые злым ледяным солнцем, воплощали гигантскую доску для игры в чатурангу. По пересечениям идеально чистых черных и белых клеток в военном порядке перемещалисьнапоминающиестаринные колесницы экипажи высших офицеров, всадники и пехотинцы… странно было бы не увидеть их в столице воинской провинции. Присутствие двух других участников чатуранги угадывалось в ярких мазках алых стягов и зеленых плитках орнаментов на белых фасадах. Они вступят в игру с приходом весны, когда уйдет с талой водой черно-белая палитра зимы, но сейчас густые тени таили опасность для этих игроков. Классический шусинский стиль архитектуры был оживлен танджевурским влиянием – где-то фонтанами взметнулись купола, где-то искусный резчик увил колоннаду диковинными пышными цветами и листьями. Как, наверное, тосковали первые Тулипало в этом скупом на краски порядке по безумному великолепию Юга!