Сказание второе: Плач Волка (СИ)

- Как ты вообще оказался здесь? - спросил Талмэй. - Я слышал, что ты пропал в бою при Биарге, и все считали тебя умершим.

- Ничего удивительного. Я угодил в плен, меня продали на невольничьем рынке для гладиаторских боёв, - он пожал плечами. - Так я попал к Морроту. Я не могу рассказать вам причин, по которым он присягнул мне на верность. Они очень личные. Но благодаря этому человеку я сейчас почти что король Вэлна - Пастак и Трон драконьих костей принадлежит мне. Когда оставшиеся княжества признают меня, я стану править всем Югом.

Он на мгновение прервал свой рассказ, чтобы отпить из бокала, что поднесла ему служанка. Краем глаза Андрас заметил, как за спиной Ньёра промелькнул силуэт Ламии, но тут же исчез, словно его и не было. Крысы всегда двигались бесшумно и молниеносно, из-за чего порой уследить за ними было просто невозможно. Тяжело вздохнув, Талмэй допил вино из своего бокала. В шатре повисла тишина, и молодой Сокол только сейчас обратил внимание на Джакала. Тот сидел рядом с Марсель и что-то оживлённо с ней обсуждал. Юноша выглядел намного лучше, чем месяц назад, когда только-только пришёл в себя. Альвиша, казалось, даже не заботило то, что его правая рука теперь была парализована. Он к этому начинал уже постепенно привыкать. А видеть улыбку на лице друга было для Андраса настоящим счастьем. Молодой Сокол старался не вспоминать теперь последние полгода своей жизни. Любому страшному сну рано или поздно приходит конец. И Талмэй был рад, что они все дожили до этого прекрасного момента.

Тяжело вздохнув, юноша вновь обернулся к Ньёру.

- И что ты будешь делать после того, как остальные княжества присягнут тебе на верность? - в этот момент Андрас почувствовал страх. Он искренне надеялся, что Пеплохват не станет повторять ошибок своих предков и не пойдёт на Фабар войной. Ньёр родился на Западе, он не мог сделать такое со своим родным домом.

- О, не беспокойся, - усмехнулся юноша, словно заметив волнение на лице Сокола. - Мне предстоит долгий путь. Даже если княжества присягнут мне на верность, остаются ещё Псы. Здесь полно их людей, шпионов и убийц. Моя жизнь будет каждый день, каждую минуту находиться под угрозой. Едва ли Корсаки простят мне то, что я забрал у них последнего союзника.

- Смею предположить, что ты хочешь выступить против Латаэна? Это было бы неожиданным шагом с твоей стороны.

- Отнюдь. Едва ли Фаларны настолько глупы, что не заметили, как сразу несколько южных князей оборвали с ними всякие связи. Это как минимум вызовет у них подозрение.

- В любом случае, они сначала пришлют своих соглядатаев.

Корсаки всегда действуют осторожно. У южных князей могут быть причины не отвечать на королевские письма, и Андрас это прекрасно понимал.

- Нет никаких сомнений в том, что шпионы Руэла уже рассказали своему господину о моём появлении.

Об этом Андрас не подумал. Если соглядатаи Фаларнов действительно были на Юге, они действительно уже должны были узнать о появлении некоего Дракона. Если уж до Анастасии эта новость добралась столь скоро...

- Жаль, что я не увижу лицо старика Корсака в тот момент, когда он узнает о моей коронации, - молодой король приглушённо усмехнулся. - Ведь это означает крах всех его планов. Не будет больше никакой поддержки с Юга. Более того, мои войска атакуют Матул уже этой весной, а флотилия двинется на Шиам.

- Хочешь атаковать сразу два княжества? - Андрас нахмурился. - Мне кажется, куда разумнее было бы действовать осторожно.

- Осторожно?! - Ньёр громко расхохотался, никого не стесняясь. Слуга, стоявший позади него, испуганно вздрогнул. - Андрас, я даже не знаю, каким приличным словом можно назвать ситуацию, в которой сейчас находится Латаэн! Его атакуют с двух сторон - с Запада и Севера. Если к войне подключимся и мы, Корсаки обречены! И ты ещё говоришь мне об осторожности?

"А ведь когда-то ты был самым осторожным из нас".

- А известно ли тебе... что сейчас происходит в Фабаре? - Андрас постарался спросить это как можно мягче, чтобы не побеспокоить Ньёра столь внезапными вопросами. Талмэю было интересно, получал ли молодой король информацию от своих князей, или они скрывали от него правду?

- Ты про то, что Алак стал императором? О, Моррот рассказал мне об этом после присяги. Довольно неожиданно, но я в нём не сомневался, - Змей приглушённо усмехнулся. - В конце концов, он из рода Воронов. Рано или поздно это должно было произойти. Ловарсы растеряли былое величие, и Фабару был необходим новый правитель, за которым пойдут люди. Лучше кандидатуры, чем хранитель врана, они не нашли бы.

Андрас слегка прищурился и кивнул головой. Значит, об Алаке молодому королю было известно. Но всё ли?

- А о своих близких ты что-нибудь слышал? - Сокол осторожно оторвал виноградину с пышной кисти, лежавшей на серебряном подносе прямо рядом с ним. Ягода на вкус оказалась настолько сочной, что Талмэй на мгновение прикрыл глаза от наслаждения.

- Аньен сейчас, наверное, стал старшим князем в Ширте, - Ньёр пожал плечами. - На его месте я бы выдал Аньюн замуж за какого-нибудь влиятельного князя. Ширт нуждается сейчас в поддержке других родов.

Значит, ему известно далеко не всё. Андрас не ответил. Он не знал, стоит ли говорить Пеплохвату о том, что сестра его чуть больше полугода назад стала императрицей и женой Алака. Ворон и Змей были лучшими друзьями, но Талмэй всё равно не знал, как отреагирует Ньёр на такую неожиданную новость. В конце концов, они были взрослыми людьми. Теперь, когда Пеплохват был жив, он мог отправиться обратно в Фабар и узнать всё самостоятельно. Краем глаза Андрас заметил удивление на лице Джакала. Юноша не понимал, о чём говорит Ньёр - ведь Аньюн уже вышла замуж за Алака. Молодой князь не понимал, почему Талмэй ничего не говорит. Сокол лишь покачал головой, давая понять, что объяснит всё позже. Пеплохвату не нужно было пока знать всей правды. Кто знает, чем это всё могло обернуться.

Тяжело вздохнув, молодой Сокол выдавил из себя усталую улыбку и вновь посмотрел на Ньёра. Ему до сих пор не верилось, что этот смуглокожий мальчишка, с которым он познакомился в Академии, теперь стал королём, пускай ещё и не официально коронованным. Его друзья многого достигли за этот год. А чего добился Талмэй? Он даже не смог бы без помощи Анастасии захватить Драмир, стал пленником пиратов. От него были одни только неприятности.

- Знаешь... - пробормотал юноша, крутя в руках ножку изящного бокала, - спасибо тебе за то, что помог нам с Марсель. Я даже не знаю, как тебя за это отблагодарить. Я думал, что умру среди тех серых стен от рук пиратов вот такой вот совершенно не героической смертью.

Ньёр на мгновение замолчал и пристально посмотрел на него. Андрас заметил сомнение, промелькнувшее на лице молодого короля. Отставив в сторону бокал с вином, Пеплохват покачал головой и сдавленно произнёс:

- Не стоит думать, что я какой-нибудь моральный урод, Сокол, и что я действовал только ради собственной выгоды. Вы попали в беду, и я, как ваш друг, просто обязан был прийти на помощь. На моём месте любой бы поступил также.

- И, тем не менее, Алак нам не помог, - Андрас не держал на Таодана зла, просто сказал первое, что пришло в голову. Он прекрасно знал, что Алак не смог помочь им, потому что Псы настойчиво атаковали границы Запада. К тому же, если бы на Красные берега ступил фабарский отряд, южные князья вполне могли расценить это как вторжение в Вэлн и перейти в наступление. Алаку оставалось только ждать и надеяться, что конфликт в Драмире разрешится сам по себе.

Слова молодого Сокола странно подействовали на Ньёра. Он неожиданно расплылся в улыбке и, откинувшись на спинку трона, произнёс:

- Стало быть, из меня правитель лучше, чем из него...

Андрас удивлённо посмотрел на Пеплохвата, но тот вновь сидел как ни в чём ни бывало и радостно смотрел на своих старых товарищей, спасённых из Драмира. Нахмурившись, Талмэй отвернулся. Должно быть, ему просто показалось. Но странное чувство тревоги не покидало юношу. Пеплохват многое пропустил, пока находился в плену в Вэлне, был гладиатором у Суруссу. И его верные князья пока не спешили рассказывать ему, что происходило за пределами страны. Ньёр даже не знал, что сестра его вышла замуж за Алака. Этот факт заставлял Андраса нервничать - Сокол надеялся, что свадьба Аньюн и Таодана не станет причиной конфликта между двумя родами. Ведь много десятков лет назад именно это стало поводом для войны между Фабаром и Вэлном, когда последний император Ворона и Эньяр Чернозубый схлестнулись в ожесточённой схватке из-за змеиной принцессы.