Я не умру (СИ)

   Между тем, стены ущелья преобразились: в камнях ярко поблескивали драгоценные минералы, переливаясь всеми цветами радуги. Тиберий сначала подумал было, что ему померещилось, однако друг тоже завороженно глядел на вплавленные в горы алмазы, сапфиры и золотые кругляшки. Они загадочно и странно блестели в свете подожженных сосудов, маня к себе. Некоторые из палангаев касались стен ущелья и пытались оторвать драгоценности, но ничего не получалось. Кудбириону пришлось окрикнуть воинов, дабы те не теряли бдительности.

   Экспедиция двигалась вперед. С обеих сторон горы все выше и выше поднимались над их головами. Казалось, стены ущелья вздымались до самых облаков. Алмазы и голубые сапфиры с красивыми оранжевыми прожилками по сиянию могли сравниться со звездами. Огромные богатства раскинулись перед воинами. Хватило бы нескольких драгоценных камешков, дабы до конца своих дней жить в богатстве. И детям, и внукам, и правнукам хватило бы. Тиберий боялся, что палангаи воспротивятся приказам и будут выковыривать алмазы, но пока они держались. Видимо, усталость давала о себе знать.

   Кудбирион положил ладонь на его плечо и кивков показал на стены ущелья. Дорога, что петляла меж гор, ширилась, а каменные валуны с каждым пройденным эмиолиусом становились все дальше. Вскоре экспедиция выйдет к долине, Тиберий чувствовал это. Губы сами раздвинулись в улыбке. Осталось совсем чуть-чуть. Еще немного, и он отправится домой.

   Чувствуя прилив сил, Тиберий откинулся на спинку саней и расслабился. Возможно, в горах удастся построить новый город. От этой мысли в груди разлилось приятное тепло. Эта идея не казалась безумной: в ущелье не дул пронизывающий ветер, а драгоценные минералы могли хорошенько пополнить королевскую казну. Богочеловек будет доволен.

   Но стоило бросить взгляд на небо, как страх, до того прятавшийся на задворках сознания, вырывался из клетки и начинал затмевать разум. Противный шепот вновь проникал в уши. Сколько Тиберий не старался, но не мог понять ни слова. И оттого становилось только хуже.

   "Город здесь не построить. Люди попросту сойдут с ума в горах".

   За спиной раздался взрыв смеха. Поежившись, королевский прокуратор обернулся. Кретика, сияя от счастья, гладила лоб мужа. Гигант умудрился сесть и теперь переводил непонимающий взгляд от одной каменной стены на другую. Там, где у него под повязкой был когда-то нос, теперь - ровная поверхность. Бурча ругательства, лекарь попытался уложить великана обратно, но тот отмахнулся от него как от назойливой мухи.

   - Парень все-таки выкарабкался, - заметил Тиберий. - Никогда бы не подумал, что он очухается. С такой раной на морозе...

   - Возможно, упавший дагул как-то помог ему, - сказал друг.

   Они оба не могли поверить в то, что Септим очнется. Его лицо покрылось синюшными пятнами, отчего гигант еще больше походил на ожившего мертвеца. Огромные глаза заблестели, словно он вот-вот расплачется. Всхлипнув, великан взглядом отыскал Кретику и крепко сжал её в своих объятьях.

   - Авла тоже поправится, - дружелюбно, с обаятельной улыбкой, произнес кудбирион. - Вот увидишь, друг.

   - Немерий, я хотел тебе сказать...

   Глубоков вздохнув, Тиберий попытался было выдавить из себя правду про девушку, когда вопль, полный неподдельной радости, резанул по ушам.

   - Дагул! Упавший дагул Сир!

   Время остановилось для всех членов экспедиции. В тот момент их сердца замерли при виде колоссальных размеров существа. Узкая расселина вмиг сменилась необъятной долиной, укрытой цепью высоких гор. А в центре этой долины был бог. Тот, которому они молились, дабы получить толику удачи детям и женам. Тот, которого они задабривали жертвами. Тот, который откусил себе лапу, дабы спасти людей от тварей ночи.

   Сердце Тиберия пронзило холодом, словно кто-то воткнул в него ледяной нож. Он пытался осознать, кто предстал перед ним, но мозг отказывался служить. До поверженного бога было, конечно, очень далеко, однако из-за невероятных размеров тот казался так близко, протяни руку - и коснешься сияющих белым светом чешуек.

   Старый бог лежал на каменных валунах, присыпанный снегом, и усмехался безгубой ухмылкой. Его идеально круглые, как золотые монеты, глаза с вертикальными зрачками наливались кровью, и было сложно понять - светились ли они жизнью? Порванные кожистые крылья распластывались по долине и звенели, как железные, от каждого порыва ветра.

   Палангаи опускались на колени и шептали молитвы. Тиберий соскочил с саней и тоже упал ниц перед дагулом. Он не верил, что богам было дело до просьб и восхвалений людей. Для них все жители Мезармоута - всего лишь снежинки, чья жизнь быстротечна. Но он не мог с собой ничего поделать. Лишь от одной мысли о близости упавшего ящера сердце билось чаще.

   Воины синхронно выкрикивали слова молитвы и раскачивались из стороны в сторону.

   - БОГОЧЕЛОВЕК, ПОЖЕРТВОВАВШИЙ ИМЕНЕМ РАДИ ДУШ ЛЮДСКИХ...

   Вместе с их словами из ртов вырывался пар, который моментально превращался в облачка ледяных кристаллов.

   - ПРОСИМ ТЕБЯ УКАЗАТЬ ИСТИННЫЙ ПУТЬ, ИБО МЫ ОТПРАВИЛИСЬ ДОРОГОЙ ТЬМЫ...

   Тиберий поначалу боялся ошибиться и испортить молитву, однако постепенно страх исчез, на место ему пришло спокойствие и уверенность, что старейшина заблуждался. Никакая тварь была неспособна подобраться к упавшему ящеру.

   - О СОЗДАТЕЛЬ МИРА И ЗВЕЗД, СЖАЛЬСЯ НАД НАМИ И ЗАЩИТИ ОТ НЕПРАВДЫ И БОЛИ...

   Все члены экспедиции сейчас озвучивали не только надежды на скорое возвращение, но и делились друг с другом болью своих сердец.

   - ПУСТЬ ДАГУЛЫ, СЛУГИ И ПОМОЩНИКИ ТВОИ, ОДАРЯТ НАС МИЛОСТЬЮ И ЛЮБОВЬЮ...

   Повысив голос, Тиберий сжал кулаки. Тоска терзала его, глубокая, как норы монстров-червей. Все что хотелось сейчас, так это хоть на мгновение увидеть детей и услышать их нежно любимые голоса. Хоть на мгновение узнать, как они там, в Венерандуме, без него. Скучают ли?

   - И ТВОЙ БОЖЕСТВЕННЫЙ СВЕТ ПРОГОНИТ ТВАРЕЙ БЕЗДНЫ!

   Странная тишина окутала людей, накрыла выход из ущелья и долину. Палангаи неотрывно глядели на упавшего дагула, наивно веря, что их молитва сможет вернуть Сира в небеса. Но секунды сменялись секундами, а ничего не происходило. В чернильных небесах сияли колкие звезды; дул пронизывающий ветер; ярко полыхал огонь в сосудах; поверженный бог не шевелился, лишь противно звенели гигантские кожистые крылья.

   Тиберий был первым, кто нашел в себе силы подняться. Ноги плохо слушались его, в ушах гудело после короткой молитвы. От цепкого взгляда не ускользало, как опускались плечи воинов, как надежда на чудо растворялась в ночи.

   Что-то изменилось во всех них. Бесповоротно, раз и навсегда.

   - Привал! - выдавил из себя Тиберий. Голос был слабым и хриплым. - Нам всем нужно отдохнуть. Завтра мы коснемся чешуи дагула...

Глава четырнадцатая. Безымянный Король

   Юмента, дом Дуа Нокс

   Я бросил взгляд на стопку свитков и книг на столе, тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла. День только начался, а сил уже не было. Веки слипались, в голове вертелись неясные образы, мысли вязли. Чтобы хоть как-то успокоиться, надавил пальцами на глаза. Слабая боль немного привела в чувство, однако желание разбираться с книгами не появилось. Дагулы меня дери! Ведь давно уже пора изучить биографии Фертора, Грациана и Агенобарда! И каждый раз откладываю...

   - Ваше Высочество, вам опять плохо?

   Мастер Гуфран попытался сесть в кровати, но как только рука легла на подушку, лицо исказила гримаса боли.

   - Прекрати, учитель! - воскликнул я и поднялся. - Тебе надо отдыхать. Швы разойдутся.

   Во время битвы с лжепророками у ворот витамов мастеру удалось выжить. Его тело обнаружили под десятком трупов палангаев. Хотя меня не покидало чувство, что Гектор не проткнул гладиусом учителя, как дегена вертелом, специально. Убийца Врагов играл со мной. Каждым поступком словно говорил: смотри, твоя жизнь в моих руках.