Я не умру (СИ)

   "Еще бы. Я весь внимание".

   - Слушаю вас, старейшина. - Тиберий подышал на варежки. Из-за проклятого мороза руки не слушались, хотя он прошел совсем ничего.

   - Я хочу поговорить о фиолетовом сиянии из гор, - продолжил Актеоун. - Только вам, прокуратор, придется отринуть все свои предубеждения, чтобы осознать всю сложность нашей ситуации. Чтобы спасти людей. Я не травлю глупые байки, поверьте. То, что сейчас скажу, останется между нами. Никто не должен знать. Даже кудбирион Немерий.

   Хмыкнув и смахнув с плеч нападавшие снежинки, Тиберий кивнул. Мир, и без того безжизненный, страшный и невыносимо злой, стал жутким, мертвым, угрожающим. Меньше всего хотелось выслушивать проповеди старейшины.

   - Фиолетовое сияние испускает отнюдь не упавший дагул Сир, - заявил Актеоун. - Думаю, не стоит упоминать о войне с тварями Универса, которая случилась почти четыреста лет назад. Я бы хотел задать следующий вопрос: прокуратор, что вы знаете про монстров-червей?

   - Ну... - Тиберий замялся. Пришлось вспомнить все детские сказки, которые он слышал про этих мифических уродцев. - Они большие, с толстой прочной кожей. Живут в недрах земли. Собственно... и всё. Видел несколько горельефов на консульских стенах в Юменте.

   Актеоун засмеялся.

   - Вы упускаете одну важную деталь, прокуратор. Монстры-черви способны испускать фиолетовое свечение, которое сводит людей с ума. И то, что мы видели в горах...

   - Старейшина, вы хотите сказать, что возле упавшего дагула нас ждут твари Универса? - перебил Тиберий. Губы растянулись в широкой улыбке. Он слабо верил в монстров, в магию и в божественное вмешательство.

   - Именно так, - без тени иронии сказал Актеоун. - И знайте, что мы не сможем справиться даже с одним монстром-червем. У нас нет необходимого оружия. Все знания о том, как уничтожить отродьев Универса, давно потеряны, к сожалению. Просто поймите, прокуратор: неужели боги тьмы не воспользуются случаем добить упавшего дагула? Уверен, что помимо нас к Сиру направляются и... другие. Мы вряд ли вернемся в Венерандум.

   "Звучит обнадеживающе, старый идиот. Прямо сейчас расскажу воинам, что они скоро станут кормом для гигантского уродца, которого в последний раз видели четыреста лет назад. Если вообще видели".

   Тиберий обернулся к старейшине. Захотел было снять маску, как и Актеоун, но потом передумал. Слишком много чести. Служитель дагулов просто пытается запугать его россказнями о неописуемых монстрах из-под земли. Древний и проверенный трюк.

   - Я подумаю над вашими словами, старейшина.

   Тот с неожиданной силой вцепился в руку Тиберия.

   - Не спешите, королевский прокуратор. Нам есть о чем поговорить. Поверьте.

   "Не сомневаюсь. Мне не хватало еще тысячи историй о том, как богочеловек создал этот мир и населил людьми".

   Тиберий попытался было высвободиться из хватки Актеоуна, но тот лишь крепче сжал его кисть. Захотелось накричать на служителя дагулов и вернуться в свои сани. Только сейчас он понял, что старик намного крепче, чем кажется. Видят дагулы, в ледяной пустыне он собирался отдохнуть от интриг старейшин. Однако у Димира, похоже, было свое мнение на этот счет.

   - Отпустите, - как можно спокойнее сказал Тиберий.

   Актеоун приподнялся. Его намазанное жиром лицо противно поблескивало в свете горящего факела, торчащего из спинки саней.

   - Просто дослушайте, прокуратор. Я прошу вас.

   Выпустив облачко пара, старик отпустил руку Тиберия.

   - Хорошо, старейшина. Только давайте побыстрее: в ваших бегунках слишком тесно.

   Пропустив замечание мимо ушей, Актеоун продолжил:

   - Знаете ли вы, прокуратор, что все боги, кроме Безымянного Короля, не различают цвета? Они видят мир в черно-серых тонах. Дагулы, Юзон, Кулда и Воган, Корд, Тестатем, Универс, Каро, Симна - все. И когда боги насылают болезни на людей, то считают, что вылечиться они никогда не смогут. Однако богочеловек объяснил первым лекарям: они должны подобрать для болезни цвет. Зная истинный цвет недуга, можно легко вылечить человека. И потому боги всегда обречены на провал. Сейчас старейшины излечивают красную желчь, черное поветрие, желтую гниль, зеленый скабиес и белую смерть.

   Тиберий, мысленно послав старейшину в задницу дагулов, кивнул, всем своим видом показывая, что внимательно слушает. Ему порядком надоело выслушивать словоохотливого Актеоуна. Почему дряхлый маразматик вечно говорит загадками? Почему нельзя сказать всё прямо?

   - К чему вы клоните? - спросил Тиберий и заерзал. Задница окоченела на морозе. Будь проклят тот день, когда он решился отправиться в экспедицию.

   - Я клоню к тому, королевский прокуратор, что фиолетовый цвет - самый опасный цвет. Все самые сильные яды, самые сильные болезни, самые опасные твари имеют фиолетовый оттенок. И то свечение, что мы видели в горах... - Актеоун многозначительно замолчал, подняв указательный палец вверх. - То свечение насылал на нас монстр-червь. Фиолетовый люминус, так называется сияние, которое испускает тварь Универса. На больших расстояниях от нее люди сходят с ума, а вот вблизи... вблизи человек начинает заживо гнить.

   - Откуда вы это знаете? - брови Тиберий удивленно поползли вверх.

   Старик широко улыбнулся.

   - По книгам, прокуратор. По старым книгам.

   Впереди тянулась цепочка саней. Тиберий пожалел, что старейшина едет не в середине колонны. Здесь, в самом конце, чувствовалось гнетущее одиночество, словно он был наедине с Актеоуном. Остро не хватало рядом Немерия.

   - Много ли вы знаете про ереси? - не унимался служитель дагулов.

   - А как это связано с фиолетовым сиянием в горах? - вопросом на вопрос ответил Тиберий.

   Актеоун издал булькающий звук - наполовину смех, наполовину кашель.

   - Я объясню чуть позже, королевский прокуратор, - сказал он. - Сначала ответьте на вопрос.

   - Просветите меня, старейшина. Вы ведь для того позвали к себе? Чтобы поучать?

   Тиберий почувствовал, как у него задрожало веко.

   "Что мешает мне вогнать гладиус прямо в эту противную рожу?"

   - Хорошо, - величественно кивнул Актеоун. - Я расскажу. За много лет Мезармоут повидал огромное количество ересей. Не буду перечислять их всех, упомяну лишь две. Первая принадлежит Ираду Корбулону, жившему практически пятьсот лет назад. Представьте себе, прокуратор, что простой палангай стал пророком после того, как его сына изнасиловали бандиты в Юменте. Как рассказывал сам Ирад на допросе, с ним заговорил Универс. Заточенный бог заявил, что на самом деле он отец всего сущего, а вовсе не Безымянный Король. Богочеловек заточил собственного создателя под землю, чтобы безраздельно властвовать Мезармоутом. - Старейшина снял перчатки, задумчиво поскреб лоб, поковырял маленькие гнойники на щеке, а затем внимательно стал изучать то, что осталось под ногтями. - Как сообщил Ирад, Универс долгие года искал выход из своей темницы, дабы рассказать жителям Мезаромута правду. Кстати, этот безумный палангай заявил, что стремление людей уйти под землю - непростое. Мол, их естество стремится быть поближе к истинному богу.

   Тиберий отвернулся от старейшины. Сколько он не старался нащупать связь в словах служителя дагулов, однако ничего не получалось. Сначала тот рассказывал про монстров-червей, поджидающих экспедицию в долине, затем перешел на цвет болезней, а теперь - на ереси. Где логика? В висках заломило.

   - Представьте себе, прокуратор, - продолжил Актеоун. - Ираду Корбулону удалось собрать небольшую армию - целых тридцать человек! И он попытался убить одного из старейшин. Но... предателей перебили палангаи, а самого сумасшедшего заперли в астульских казематах, где он и издох.

   Хмыкнув, Тиберий ссутулился и взглянул на демортиуусов. Те даже двигались в такт, словно части одного существа. В отличие от палангаев черные плащи не смотрели на раскинувшиеся по левую сторону от саней горы, как будто для них гигантских каменных валунов и вовсе не существовало.