Пронзая ветер (СИ)

— Наверно, это действительно хорошая идея, — помрачнела Ланетта, подумав о Короссе и Корэл.

Машинально она взяла Развоплотитель и вытащила клинок из ножен. Он больше не светился, и в его тусклой черноте Ланетта отчетливо ощутила тоску. Клинок ждал ее. И был бы несказанно рад принять ее душу. Девушка осторожно провела по острой кромке. Вот если надавить посильнее… Так, чтобы кровь выступила…

— Эй, прекрати, — Шут отобрал кинжал и снова вернул его в ножны. — Ты что делаешь?!?

Ланетта обрадовалась, когда в столовую вошла прислужница с сообщением, что ванна готова. Она пулей вылетела из-за стола, чувствуя спиной встревоженный взгляд друга.

Но и ванна не принесла обещанного Шутом удовольствия. Вода в бассейне была теплой, как парное молоко, а по поверхности плавали лепестки роз. Она с удовольствием нырнула, но когда вынырнула, увидела четырех полуобнаженных мускулистых парней. Двое несли огромную жаровню с раскаленными углями, третий — таз, над которым высилась густая пенная шапка, четвертый — рукавицы и опахало. Глаза Лани испуганно заметались в поисках одежды, но она куда-то запропастилась.

— Ч-то вы т-тут делаете? — слегка заикаясь, спросила Ланетта.

— Госпожа заказывала массаж? — поклонились они.

— В-вовсе нет. Прошу вас, уйдите.

Они помедлили, нерешительно переминаясь:

— Госпожа желает девушек? Или чего-то экзотического?

— Я желаю побыть одна, — чувствуя, что закипает, отчеканила она. — Это достаточно для вас экзотично? И будьте добры, попросите, чтобы принесли одежду.

Ланетта вылетела из ванной, красная от ярости. Промчавшись через несколько комнат, она ворвалась в библиотеку. Подлетев к развалившемуся в кресле-качалке Шуту, она выпалила, глядя ему в глаза:

— Если ты мне друг, то поможешь отсюда выбраться! Я хочу на свободу, иначе за себя не отвечаю!

— Ох, Лани, — вздохнул он, захлопывая толстенный талмуд. — Куда я денусь? На свободу, так на свободу. Кто же против? Тем более, мне и самому хочется побродить по Креопосу как взрослому мальчику. Без всяких там гидов и вооруженных до зубов опекунов.

Ночные встречи

Я бреду по бесконечно длинному коридору. Как попала сюда и куда иду — сама не знаю. Знаю, что это лучше, чем стоять. Минуты складываются в часы, часы в дни, дни в годы. Долгая дорога в никуда не несет ничего, кроме движения. «Движение — жизнь», — и эта мысль, сформировавшаяся в голове, звучит неожиданно громко, вызывая некоторое шевеление вокруг. Хоть что-то! С удовольствием повторяю фразу вслух, а затем кричу. Коридор содрогается и переламывается, словно сухая палка. Я лечу в темную пустоту.

«Движение — жизнь?»

Серебряная Драконица выныривает из ниоткуда и язвительно улыбается мне. Когти вонзаются мне в платье. Неприятно. Я словно беспомощный котенок в зубах кошки. Раскачиваюсь маятником, глядя на приближающийся большой город. Маленькие люди снуют взад-вперед, и я отчетливо вижу каждого из них: их думы и чаяния, надежды и разочарования. После бесконечного одиночества, этот многоголосый мир оглушает. Неожиданно толпа распадается на две части, освобождая проход. По нему неторопливо движутся красивые юноша и девушка в белоснежных одеяниях. Они счастливо улыбаются друг другу, а за ними следует вереница прекрасных дам и важных господ.

«Слава жениху и невесте!» — гремит толпа. — «Слава Великому господину нашему Короссу и прекраснейшей госпоже Корэл!».

Величественный Храм, к которому движется кортеж, неотвратимо приближается.

«Движение — жизнь! — истерично хохочет Серебряная Драконица. — Кому нужна такая жизнь? Останови их. Скажи Короссу, что ты — Арона. И тогда твое движение обретет смысл и цель».

«Оно будет не моим, — упрямо мотаю головой. — Я — не Арона».

Драконица разжимает когти. Падая, я переворачиваюсь и вижу, как взбешенная крылатая ящерица, нарезая круги, поднимается все выше и выше к солнцу. В жарких лучах чешуя отливается расплавленным золотом.

«Движение — жизнь», — шепчут губы.

А потом земная твердь обрушивается на меня.

— Эй, соня, подъем! Нас ждут великие дела.

Ланетта вздрогнула и открыла глаза. Шут, с победным видом бросив рядом с Ланеттой сумку, заметил:

— Природное обаяние и любопытство, Лани — две великие вещи, которые позволяют творить чудеса! Ты знаешь, что и в Кроссе, и в Митриле в Домах существует презабавная система потайных коридоров и дверей? Парадные двери, просторные галереи, мраморные лестницы — для хозяев жизни и особ, к ним приближенных, чтобы степенно дефилировать взад-вперед в бесконечной гордости собой. А вот по потайным коридорам либо бегают, либо крадутся. Это места передвижения уборщиц, сантехников, одноразовых любовниц или любовников, шпионов, ну и прочих личностей, которых, как и нижнее белье, хозяева жизни предпочитают прятать. Но среди этих незаметных особ есть очень милые девочки, которые не прочь поболтать с таким симпатичным и скромным молодым человеком, как я, а еще провести экскурсию по черновым помещениям Дома и даже кое-что раздобыть. И знаешь, куда я предлагаю отправиться?

— Куда? — заинтересовалась Ланетта торжествующей таинственностью Шута.

— К Ртути на ее первое выступление в Креопосе. Я ее встретил, пока ты спала — она приходила к Шэрону за денежным пособием. Наша красотка устроилась в цирковую труппу и сейчас активно осваивает кросское искусство. Ну как, идем?

— Спрашиваешь! — обрадовалась девушка.

— Почему-то я знал, что согласишься, — ухмыльнулся Шут, раскрывая сумку. — Это твое.

Там лежал комплект мужской одежды и небольшая продолговатая коробочка. Он надавил чуть заметную кнопку, и та распалась, превратившись в набор металлических крючьев, за которыми прятался туго свернутый тонкий шнур.

— Помнишь, как сбегали из дворца Тагиль? Ты еще просила научить тебя когда-нибудь пользоваться этой штукой. Почему бы не сейчас? Двинемся к Площади Цветом по крышам. Это самый безопасный способ передвижения по городу. И увлекательный. Чего только не увидишь, заглядывая по ночам в окна спален строгих вдовушек и целомудренных девиц!

— Я не сторонница подобных вещей, — поморщилась Ланетта.

— Ну нет, так нет, — Шут развернулся, намереваясь выйти из комнаты. — Значит, тебя вычеркиваем.

— Эй! — Ланетта живо вскочила с софы. — Стой! Я с тобой! Погоди, я только переоденусь.

Шут засмеялся, глядя на перепуганное лицо подруги.

— Да, ладно, не торопись. Выступление планируется в полночь. Так что тебе еще предстоит выдержать испытание ужином. И кстати, нам здорово повезло. Вряд ли кто сегодня обнаружит наше отсутствие. На нижних этажах организуется крупный светский слет в честь митрильских правителей. Вся прислуга будет задействована там, поэтому вечером сюда вряд ли кто сунется… Так что нам представляется великолепная возможность слинять незаметно. Но если опять плохо будешь есть — пойду без тебя.

— Шантажист, — беззлобно заявила она.

Настроение стремительно поднималось.

После ужина, подождав для страховки пару часов, беглецы осторожно протиснулись в узкую дверцу. Ее скрывал величественный гобелен с искусно вышитыми сценами охоты. Шут уверенно повел девушку по узким пустым коридорам, сворачивая то в одну сторону, то в другую, пока они не вышли к небольшой дверце. Немного повозившись с замком, Шут распахнул ее. Внизу, пятью этажами ниже, виднелся заросший деревьями дворик, уставленный контейнерами с мусором.

— Смотри, Лани, и запоминай.

Шут вытащил свою коробочку и щелчком раскрыл ее, высвобождая шнур. Затем он зацепил крючья за трещину в каменном полу, и ловко обвязав другой конец за пояс, оставил в руке довольно просторную петлю.

Он помог Ланетте проделать тоже самое с ее шнуром, по ходу торопливо давая объяснения.

— Поняла? — спросил он в конце своего очень краткого инструктажа.

— Нет, — призналась она, запутавшись во всех этих «припусках», «поправках на расстояние», «стравливаний» и прочих мутных терминов, которыми сыпал Шут.