Багровая заря (СИ)

— В этом я участвовать не буду, — сказала я. — Если ты хочешь устроить резню, я слагаю с себя командование «волками» и ухожу из «Авроры». Не скрою: всё это мне уже давно чертовски надоело. Прости, Юля, что говорю тебе это в такой тяжёлый момент, но «Аврора» никогда не была моей. Она твоё детище, ты всё это придумала и создала, использовав меня как символ. Я по своей природе одиночка, проживу как-нибудь.

Юля подняла взгляд. Её губы задрожали.

— Аврора, нет… Ты не должна уходить, не должна бросать нас. Это же будет катастрофа! Нет, об этом не может быть и речи. «Аврора» не может без тебя. Если тебя не будет с нами, всё потеряет всякий смысл.

— А был ли он вообще когда-нибудь, этот смысл? — усмехнулась я. — Ладно, не будем сейчас заводить споры… Я соболезную тебе от всего сердца, но согласиться с тем, что ты предлагаешь, не могу. Остынь немного, успокойся, и тогда поговорим.

Карина уже не кричала и не рыдала: она лежала на спине, глядя в потолок мёртвым, неподвижным взглядом. Я отпустила Викторию, а сама вновь села рядом с Кариной, но опять не смогла придумать никаких утешительных слов.

Алекс сдержал своё слово и зашёл к Карине — уже чистый и тщательно выбритый. Увидев меня, он вытянулся и замер.

— Ладно, расслабься, — сказала я.

Алекс подошёл поближе к кровати Карины.

— Я хотел узнать, как она, — сказал он.

— Сам видишь, — ответила я. — Пока неважно.

— Мне пора, куколка.

Карина вздрогнула, услышав эти слова. Она приподняла голову от подушки и посмотрела на меня.

— Куда ты, мама?

Я ответила:

— Мы производим зачистку. Выслеживаем остатки шайки Октавиана. Их осталось мало, и они теперь мало на что способны без своего лидера, но дело надо доводить до конца.

Карина села, прямая, как стрела, и бледная.

— Мама, не надо… Я не хочу тебя потерять. Я не вынесу, если и ты тоже…

Я засмеялась:

— Да что со мной может случиться, малыш? Ведь до сих пор же ничего не случилось.

— Но ещё может случиться! Мама, я умоляю тебя, пожалуйста… Пусть «волки» занимаются этим, а ты сама останься. Пожалуйста!

Я сказала:

— Карина, я не могу отсиживаться на базе. Это просто не в моём характере.

— Но Юля же может! — не унималась Карина.

— Это её выбор. Но я не стала бы возражать против того, чтобы она взяла меч и попробовала сама слетать хотя бы в один рейд. Тогда она, может быть, сто раз подумала бы, прежде чем отдать малейший приказ.

Вдруг раздался голос Юли:

— Если ты думаешь, что я предпочитаю отсиживаться в безопасном месте и отдавать оттуда приказы, то ты ошибаешься. Не думай, что я буду тебе обузой, я могу оказать реальную помощь.

— Хорошо, — сказала я. — Если ты так жаждешь помочь, то пойдёшь на правах рядового. Никакой самодеятельности, будешь делать только то, что тебе говорят.

— Могла бы и не говорить, — отозвалась Юля. — Я и так безоговорочно тебе подчиняюсь.

— Я имею в виду — не пытаться командовать, — уточнила я. — Это здесь ты президент, а если пойдёшь с нами, то забудь все свои президентские замашки, понятно?

— Слушаюсь, — усмехнулась она.

— Тогда иди получать форму и оружие.

Мы выбрались из канализации. Рассвет над городом был лимонно-жёлтый и холодный. Одиннадцать перемазанных в дерьме «волков» стояли навытяжку, а Юля, морщась, вытряхивала из ботинка на снег содержимое канализации.

— Не могли они, что ли, спрятаться где почище? — ворчала она.

— Отставить разговоры, — сурово оборвала я. — Старший, доложить результаты.

Старший группы отчеканил:

— Три вражеских элемента ликвидированы. С нашей стороны потерь нет.

Юля, набрав горсть снега, умывалась. Её угораздило искупаться с головы до ног, и она была очень зла. Мы полночи гонялись за тремя истинноорденцами по всей канализационной системе города, наглотались дерьма и промокли, но цель была достигнута. Это мы называли «крысиной охотой».

— Чёрт, грязновато, — отплёвывалась Юля. — Фу, меня прямо выворачивает!..

— А ты что думала? — усмехнулась я. — Нам приходится драться не только в поднебесье. Ну что, жалеешь, что пошла?

— Всё было бы замечательно, если бы было посуше и не так воняло, — буркнула она в ответ.

Я распорядилась:

— Прочесать весь город на предмет возможных оставшихся вражеских элементов. Трое берут северную часть, трое южную, трое восточную, а двое и мы с президентом возьмём западную. До начала дневной человеческой активности в городе осталось два часа, так что надо успеть.

К восьми часам утра было установлено, что город чист.

— Я бы не прочь принять сейчас душ, — сказала Юля.

— Это придётся отложить, — ответила я. — Разведка докладывает, что в соседнем городе обнаружены следы пребывания истинноорденцев. Похоже, крупная группировка обосновалась в канализации и жрёт жителей без разбора. Снова предстоит крысиная охота.

— Опять лезть в дерьмо?! — вскричала Юля.

— Ты сама вызвалась помогать, — ответила я сухо. — Впрочем, я тебя не держу. Можешь лететь на базу и мыться.

Юля помешкала и сказала:

— Нет, я с вами. Я хочу убивать этих мерзавцев.

— Тогда полетели.

Данные разведки подтвердились: в городской канализации уютно расположилась группа из шестнадцати «крыс». Снова нырнув в дерьмо, мы обрушились на них. Юле опять «повезло»: вспоротый ею живот «крысы» излил на неё поток недавно высосанной, уже начавшей сворачиваться крови.

На этой охоте мы потеряли одного бойца — Эрику Райнер. Перед возвращением на базу я велела всем искупаться в ближайшем проточном водоёме, чтобы смыть основную грязь. Мы разбили на реке лёд и по очереди искупались в проруби, ныряя в воду прямо в одежде. У Юли был с собой пакетик шампуня, и она долго мыла голову, ворча:

— Теперь сколько ни мой, волосы всё равно будут пахнуть…

На базу мы вернулись только к вечеру. Незадолго до нас вернулись две другие группы, которые, по всей видимости, тоже охотились не в самых чистых местах: вся душевая была занята, а в ящике лежала куча грязной одежды.

Юля пошла мыться последней, попросив Викторию принести её махровый халат, полотенце и тапочки.

Карина на этот раз не вышла меня встречать, и мне стало тревожно. Остановившись в дверях её комнаты, я увидела её сидящей на кровати — грустную, нахохлившуюся. Я улыбнулась ей, но она не улыбнулась в ответ, не бросилась ко мне и не повисла на моей шее.

— Всё хорошо, родная. Видишь — я вернулась, целая и невредимая.

Её глаза были усталыми: она не спала всё это время ни минуты. Когда моя ладонь коснулась её щеки, она закрыла их.

— Я так устала за тебя бояться, мама.

Измотанная бессонным ожиданием и тревогой, она была бледной, как юная хищница. Я откинула одеяло и заставила её улечься, укрыла её и поцеловала.

— Всё, малыш, теперь спи. Скоро всё это закончится.

Каспар прибыл на базу для сопровождения Юли: она возвращалась домой. С собой они уносили урну с прахом.

— У меня для вас послание от вашего мужа. Он хотел бы, чтобы вы…

— Я и сама собираюсь слетать к нему в Питер, узнать, как дела, — перебила Каспара Юля. — Летим к нему прямо сейчас, а потом в штаб-квартиру «Авроры».

А я, назначив Алекса моим заместителем, взяла Карину на мой любимый необитаемый остров, где мы с Юлей когда-то отдыхали. Карине было просто необходимо увидеть небо и подставить побледневшее лицо солнечным лучам, послушать шум океана и взбодриться под прозрачными струями родника в глубине острова.

Тёплый песок утекал между пальцев Карины, а в её каштановых блестящих волосах белел цветок лилии.

— С самого детства не играла с песком, — сказала Карина с задумчивой улыбкой. — Всегда мечтала построить из песка большой-большой замок.

— Давай построим, — согласилась я.