Трени-ян (с иллюстрациями) (СИ)
Трени-ян (с иллюстрациями) (СИ) читать книгу онлайн
Школа Кирин. Находится почти в самом центре Сеула, но, не смотря на это, владеет территорией весьма впечатляющих масштабов. Школа обустроена по типу студенческого городка, границы которого обнесены высоким забором. Внутри забора располагается главное здание школы, в котором и проходят занятия, два студенческих общежития, спортивный зал с множеством тренажеров и бассейном, а так же гончарная, швейная и художественная мастерские. Кирин - это одна из лучших школ искусств Кореи, поэтому попасть сюда мечтает почти каждый талантливый человек. Каждый год сюда производится огромный конкурсный отбор среди новоиспечённых выпускников обычных школ. В среднем, возраст поступающих составляет от 17 до 23-25 лет. Учащимся предлагается на выбор большое количество различных факультетов, самыми востребованными среди которых являются факультеты театрального мастерства, кинематографии, режиссёрский, хореографии и музыкальный факультет, который делится внутри себя на классическое и эстрадное отделения, а так же факультет художественного и дизайнерского дела. Ещё в школе есть отделения гончарного дела и керамики, фотографии и писательского дела. Уже почти две недели минуло со дня общего заселения новичков в общежития Кирин. Отстояли на парковке, перед воротами школы, множество машин: от дорогих и элитных автомобилей, до простеньких бюджетных доходяг. Отсуетились у машин родители учеников, доставая бесконечные чемоданы с вещами и переживая, как же их сокровища будут жить, почти целую неделю, без семейного присмотра? Уже давно отданы ими последние, самые ценные жизненные советы своим чадам, которые слушали, но, при этом нетерпеливо оглядывались на стены общежития, за которыми их ждала новая, интересная жизнь. Всё это, ежегодно повторяющее действо уже давно прошло, минуло, уже близится к концу вторая неделя нового учебного года, ажиотаж поступления и зачисления спал и школа постепенно втягивается в трудовой ритм. Но, оказывается, не все ещё ученики прибыли к своему месту учёбы. В одном из залов с амфитеатром из зрительских мест и небольшой полукруглой сценой, происходит представление новичка.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
После танцев я «забил» на литературу и пошёл к «классикам», отдохнуть душой и телом. Ну их, этих корейских литераторов! Не читал, не читаю и не собираюсь! Сижу в кресле, чувствуя, как «отпускает» натруженные мышцы, тащусь.
ЛиХерин заканчивает играть и опускает смычок. С удовольствием начинаю хлопать первым. Вижу, что исполнительница смотрит на меня. Улыбаюсь в ответ.
Место действия: школа Кирин
Время действия: конец месяца, среда, утро
— Фраза — «Все дороги ведут в Рим» произошла из того факта, что к концу четвертого века нашей эры римляне построили более 53 тысяч миль дорог по всей своей империи. Каждая римская миля равнялась примерно 1450 метрам и отмечалась дорожным камнем, вехой…
Сижу, уперев локти в парту и подперев ладонями подбородок. Слушаю, как учитель истории увлечённо рассказывает про древний Рим. Он уже куда-то «углубился в сторону», рассказывает о легендарных походах легионов, завоевавших, можно сказать, весь «цивилизованный» на тот момент мир. Интересно…
(несколько позже. Учитель, привлечённый странным выражением лица одной из учениц, обращается к ней)
— ЮнМи! В чём дело? Что с тобой?
ЮнМи, не отвечая, сидит, подперев голову руками, и смотрит куда-то сквозь учителя в неведомую даль.
— Юнми-и! Эй, что с тобой?!
Учитель машет рукою, пытаясь привлечь к себе её внимание. Класс, обернувшись и повернувшись к однокласснице, пытается определить, что с ней такое. Энергичное размахивание руками приносит учителю успех. Убрав от лица руки, ЮнМи выпрямляется, откидываясь на спинку стула, и переводит отсутствующий взгляд на сонсен-нима.
— ЮнМи, что случилось? Тебе не хорошо? — не прекращает попыток вступить в контакт учитель.
— Пусть я убит, под Ахероном, — неожиданно произносит ЮнМи, повергая присутствующих в лёгкий ступор, — и кровь моя, досталась псам!
Пауза. Все соображают, что делать. ЮнМи смотрит всё так же несфокусированно сквозь учителя.
— И… и… что? — спрашивает тот.
— Орёл шестого легиона, орёл шестого легиона, всё так же смотрит, в небеса! — уверенно отвечает ему ЮнМи.
Учитель озадаченно смотрит на ученицу.
— Всё так же горд он, и беспечен, и дух его не укротим, — сообщает дальше ЮнМи и, переведя взгляд с учителя на тетрадь, лежащую справа на краю парты, протягивает к ней руку.
— Пусть век солдата быстротечен, пусть век солдата быстротечен, но вечен Рим, но вечен Рим!
Протащив по парте к себе тетрадь, ЮнМи открывает её и, перестав декламировать стихи, склоняется над ней, начав что-то быстро записывать ручкой.
— Песню придумывает… — изумлённо произносит кто-то вслух из учеников, до которого «дошло», что происходит.
Все в классе, включая учителя некоторое время наблюдают за не обращающей ни на кого внимания, пишущей ЮнМи.
— Хорошо, — говорит учитель, решив не мешать процессу творчества, — вернёмся к теме нашего занятия…
(несколько позже, ближе к концу урока)
— Ой, сонсен-ним, — радостно говорит ЮнМи, подняв от тетради голову и смотря на мужчину «нормальными глазами», — а я вам песню сочинила! Про шестой легион!
Место действия: школа Кирин
Время действия: конец месяца, среда, ближе к полудню
— Нельзя зацикливаться на своём виде искусства! Это ограничивает тебя, как художника, если ты считаешь себя таковым! И нельзя считать себя культурным человеком, отметая творческое наследие человечества! А если это касается страны, в которой живёшь, то для художника это просто не красиво!
Стою возле парты, слушаю, как училка литературы, госпожа Пэ ДуНа «полощет» мне мозг. Всего-то для этого стоило, не подумав, сказать, что в корейской литературе читать нечего, потому, что она скучная. А брякнул, я не подумав, потому что в этот момент размышлял о том — «что же со мною случилось на уроке истории?». Сидел там, слушал, как историк интересно рассказывал, а потом вдруг перед глазами взвились в небо штандарты римских легионов, и грянула музыка! И… ничего больше не помню, что было в классе. Зато помню, как смотрел со стороны на марширующих под голубым небом солдат в железных доспехах, на то, как они сражались. Очнулся — предо мною на парте лежит тетрадь со стихами и кривенько так, по клеточкам, набросаны нотные знаки. А все вокруг учатся, что-то делают, а я — «выпал».
Когда я это осознал, я очень удивился. «Что это было?» — подумал я, оглядываясь по сторонам и не находя ответа. Самое главное — не могу вспомнить, знал я эту песню раньше, или нет? Если знал, то где тогда я её слышал? Если нет — то откуда она взялась у меня в голове? Вроде бы знал. Вроде — слова знакомые. Но, может это мне только кажется, потому что слова уже написаны и они уже в голове? Не могу никак вспомнить…
Над этим вопросом я думал всю перемену под внимательными, изучающими взглядами одноклассников, думал в начале урока литературы, пока ко мне не прицепилась ненормальная ДуНа со своим безумным вопросом, который я уже даже точно не помню, потому, что ответил на него, думая о другом.
— Не очень понимаю, вас учитель, — вежливо отвечаю я, не желая «нагнетать», — я просто сказала, что читать скучно, потому, что не интересно. Причём тут — художник?
— Почему — неинтересно читать?! — буквально возмутилась ДуНа, — Это же признанные писатели?
— Не знаю, — пожал я плечами, — всё как-то уныло…
— Что значит — уныло? — не поняла меня мучительница.
— Страданий много, — отвечаю я, вспоминая пролистанные и прочитанные по диагонали книги, данные мне для обязательного прочтения ДуНа, — вечно какие-то беды. То заболеет кто-то, не кстати, то утонет, не вовремя… В жизни у людей итак много проблем, сонсен-ним, чтобы ещё переживать чужие беды.
— А как же — сострадание? Это же работа души!
— Не знаю, сонсен-ним, — говорю я, пожимая плечами, — но, чтобы работать, нужны силы. Многие, вернувшись вечером домой, чувствуют себя выжатыми как лимон. Какая тут ещё духовная работа? Хочется отвлечься, почитать что-нибудь интересное, фантастику какую-нибудь, а не про утопленника. Или, как кто-то умирает, из-за того, что у него нет денег на лекарства… Вдруг, с тобой приключится тоже самое? К чему такие ужасы на ночь, сонсен-ним? Ведь не уснёшь потом…
Вопросительно смотрю на учительницу. В классе кто-то тихонько хихикает.
— И вообще, — говорю я, видя, что учительница медлит с ответом и, решив закрыть вопрос, честно сказав, что я обо всём этом думаю, — я провела исследование. В сети. Переводов современных корейских авторов на другие языки — нет, корейских бестселлеров — нет, писателей Кореи с мировым именем — нет. Есть упоминания об авторах, живших сто, а то и двести лет назад. Из этого можно сделать вывод, сонсен-ним, что последние сто лет корейские писатели пишут, никому, кроме них, неинтересный шлак. В чём собственно я и убедилась, полистав книги. Я решила не тратить на это время, сонсен-ним. Я выучу тесты для экзамена, а читать книги я не буду. Там нечего читать.
Абсолютная, вакуумная тишина в классе.
— Простите, госпожа Па ДуНа, — делая поклон, извиняюсь я, — но это правда.
Опять тишина.
— Говоришь так, — смотря на меня, неотрывно произносит учительница, как будто знаешь, как нужно писать.
— Я просто объясняю, что бы мне было интересно читать, — отвечаю ей я, — и совсем не обязательно каждый раз кого-то убивать, чтобы вызвать жалость. Сочувствие у читателя можно и по-другому вызвать.
— Хорошо, — тряхнув головой, произносит учительница, — раз ты знаешь как, то ты и покажешь. С этого момента, ты — конкурсант Всекорейского литературного конкурса среди школьников. В конце этого месяца в школе будет конкурс, работа победителя будет представлена на конкурс страны. К школьному конкурсу ты должна написать рассказ, который должен победить. Ты же не просто так языком болтала, ЮнМи?
