Смерть Хаоса

– Если ты не намерен помогать мне, то какая от тебя польза?

– Но ты, твоя милость, предоставил мне свободу действий, – отвечает Герлис, с поклоном отступая назад. – Вот я и подумал, что некоторое количество ракет можно было бы оставить здесь. Но решение принял Сеннон, а я даже отослал половину оставленных им боеприпасов. Направляясь сюда, ты мог встретить по дороге обоз.

– Не пытайся перевести разговор на другую тему, – ворчит Берфир, однако вздыхает и опускает свой длинный меч.

– Сеннон находил мысль о нападении на кифриенцев весьма удачной. И был уверен, что действует в твоих интересах.

– А ты куда смотрел? Вижу, вам тут целитель нужен! – острие клинка снова поднимается, едва упираясь Герлису в подбородок. – Ты не хуже меня знаешь, что эти кифриенцы были всего-навсего разведчиками. Разведчиками, а не захватчиками, к тому же они находились по свою сторону границы. Самодержица вовсе не заинтересована в войне: до сих пор она не предпринимала даже попытки вернуть источники. Да что я разоряюсь: тебе все это известно точно так же, как и мне. Итак, отвечай, зачем ты натравил Сеннона на этот отряд?

– Дело обстояло не совсем так, милостивый господин. Сеннон счел, что эти бойцы представляют собой угрозу.

– Почему ты не остановил его?

– Разве может маг на поле боя отдавать приказы военачальнику? – резонно возражает Герлис. – Особенно если этот военачальник является старшим сыном…

– Болваны! – рычит Берфир. – Меня окружают одни болваны! Как я могу сохранить целостность Хидлена, имея дело с такими идиотами? Я вообще не добивался герцогской короны – обошелся бы и без нее, – но Стернуа был готов отдать Коларису поля в северной части долины Охайд, а чем это могло обернуться? Коларис стоял бы у нашего парадного входа. Но он и сейчас претендует на лучшие наши земли, и если я не стану сражаться, против меня поднимутся все фермеры страны. Поднимут крик, утверждая, что узурпатор из дома Яннотан предал их интересы. И в такой ситуации ты втравливаешь меня в драку, которой я не хочу и которая мне совершенно не нужна.

– Герцог Стерна, да благословят его ангелы, хотел только мира.

– Мира нельзя достичь, делая уступки, тем паче таким ублюдкам, как Коларис. И уж кто бы взывал к ангелам, но не ты.

Хрипло рассмеявшись, Берфир вкладывает меч в ножны.

– Возможно, появление нового врага может сыграть тебе на руку, – спокойно произносит белый маг.

– Только нового врага мне и не хватало. Сейчас, когда все вокруг за глаза называют меня узурпатором, а жрецы Храма, из-за того что я взял в советники белого мага, обвиняют меня в связях с демонами света. Мне с Фритауном не разобраться, а тут еще и Кифрос. Боевые действия могут начаться уже на следующей восьмидневке, а то и раньше. Что же теперь, драться на два фронта?

– Ну… – бормочет Герлис… – если самодержица нанесет удар, а ты его отобьешь, многие забудут о твоем происхождении. И даже простят защитнику страны те неизбежные потери, которые повлечет за собой борьба с Коларисом.

– Как же, станет она нападать…

– А вот по мнению Сеннона, нападение уже состоялось. Что случилось, того не изменишь, но никто не мешает тебе использовать случившееся в своих интересах. Причем с разными целями.

– Хм… – герцог скребет бороду. – Что ты имеешь в виду, мне понятно… кажется. Но что мне делать сейчас? Я не могу использовать случившееся как предлог для вторжения во владения самодержицы: Коларис всяко не преминет этим воспользоваться. Но если я и не нападу на нее, оставить здесь войска теперь все равно придется, что определенно подтолкнет Колариса к действиям. На следующей восьмидневке его следует ждать на Хайдоларской дороге. Демоны, ну почему я стольким обязан клану Сеннона?!

– Ну… Сеннон доказал свою ценность. Он и его войска заслужили право встретить врага первыми.

– Полагаю, речь идет о вражеском нападении. Но что, если самодержица ограничится посылкой тайных лазутчиков?

Опушенный полог белого шатра хлопает на ветру, заставив Берфира обернуться.

– Вероятно, она так и поступит. Но это не помешает Сеннону отважно сражаться за Хидлен. А после соответствующего взаимного кровопускания вы с самодержицей заключите устраивающий вас обоих договор, который ты сможешь объявить выдающимся достижением, приписав своей мудрости и своему героизму. Это принесет тебе популярность и даст свободу действий по отношению к настоящему противнику.

– Самодержица не пойдет на подписание договора, пока мы не вернем ей источники.

– Ну так и вернем.

– Что? – Берфир тянется к мечу, однако опускает руку. – Но тогда чего ради, во имя Света?..

– Ради проведения разведки. Установив, где находятся подземные источники, я смогу вызвать некоторое смещение почвы, так что они пробьются наружу по твою сторону границы. Но чтобы сделать это, мне необходимо было попасть сюда и пробыть здесь достаточно долго. К тому же, – Герлис понижает голос, – совсем неплохо, если мы предоставим Сеннону возможность стяжать великую славу. Стать героем, настоящим героем, сложившим голову, доблестно сражаясь за Хидлен. О чем ты со слезами на глазах поведаешь его отцу, заодно пожаловав младшему сыну какой-нибудь титул. После этого любой честолюбец вроде Сеннона дважды подумает, прежде чем…

– Этакому злодейству где-нибудь учат, или ты черпаешь его из подземных недр?

– Благодарю за комплимент, высокочтимый.

Снова покачав головой, Берфир выходит из шатра и вскакивает на поджидающего его огромного жеребца.

Ухмылка Герлиса обнажает крупные белые зубы и красноватые десны. Его горящий взгляд скользит по необычной формы подводам и знамени с золотым кинжалом, реющим над лагерем Сеннона. Знамени, которое скоро перейдет к его наследнику.

Потом взор мага падает на знамя герцога, и Герлис медленно кивает.

V

Заслышав топот копыт, я отложил долото и вышел во двор. С севера тянуло прохладой, но на чистом сине-зеленом небе не было ни облачка.

Открытый экипаж с подобранной в масть упряжкой остановился прямо напротив дверей. На козлах сидели возница и страж, вооруженный мечом и взведенным арбалетом. Оба одеты в серую кожу, только сапоги у возницы были бурые, а у стража – черные.

– Мастер Леррис? – спросила приехавшая в экипаже женщина, спрыгнув на утоптанную глину двора.

Ростом она едва достигала моего плеча, холодные серые глаза очень походили по цвету к волосам, а зеленая шелковая блуза, жилет и брюки из тонко выделанной серой кожи не скрывали стройной фигуры. Высокие серые сапоги составляли единое целое с костюмом. Ее окружали аура богатства и едва уловимый запах розовых духов.

– Он самый, – с поклоном ответил я. – Чем могу служить?

– Можешь пригласить меня в свою мастерскую.

– С огромным удовольствием.

– Судя по тому, что я слышала о твоей даме, от общения с другими женщинами ты можешь получить разве что визуальное удовольствие, – с непринужденным смехом промолвила она и вошла в мастерскую.

– Прекрасная модель, – заявила незнакомка, – указывая на стул из Хенсилова гарнитура. – Но насколько я понимаю, вещь еще не закончена.

– Да, отделка еще только предстоит.

Посетительница обозрела инструменты, скользнула взглядом по стоявшему в углу наполовину законченному письменному столу и деталям, над которыми я работал, после чего спросила:

– А можешь ты показать мне какое-нибудь готовое изделие?

– В доме есть инкрустированный стол.

– В таком случае пойдем и взглянем на этот шедевр.

Я повел ее в дом, чувствуя спиной взгляд стража с арбалетом. Не то чтобы он в меня целился, но держался настороже и в случае чего наверняка бы не промахнулся.

Конечно, в дом можно было пройти и прямо из мастерской, через кухню, но мне этого делать не захотелось. Пол в мастерской был усыпан опилками, и едва ли стоило тащить их в жилые помещения.

Увидев стол, она бросила на него взгляд – всего один долгий взгляд – и кивнула.

– Вещь хорошая, как мне и говорили. Почему она здесь?