Янтарный волк

— Я в здравом уме. Конечно, если ты не хочешь иметь со мной никаких дел, можешь возвращаться на улицу. Но мне отчего-то кажется, что ты этого делать не будешь.

— Ну, — протянул мальчишка, — возможно, ты права.

В данный момент подростку больше всего хотелось оказаться подальше от собравшейся на площадке компании, неважно где, но только не в душном подъезде. Он, несомненно, любил внимание, но явно не такое. Теперь его буквально буравили две пары глаз, пытаясь не то просверлить в черепе дыры, не то заставить это наваждение исчезнуть. К обоюдному прискорбию родителей Карины и "наваждения", последнее осталось стоять на месте.

— Давай все обсудим спокойно, не торопясь, — попыталась хоть как-то урезонить мрачную дочь и начинающего багроветь от злобы мужа, мать.

— Я не собираюсь ничего обсуждать, — не выдержал отец, — Это просто немыслимо — тащить в дом какого-то бомжа! А она еще собирается отдельно жить! Теперь ты понимаешь, что она может натворить без контроля?!

— Она ничего не натворит, — вступился за подругу Никита, — И я об этом позабочусь. И, кстати, Карина, давай соблюдем приличия. Выходи за меня замуж!

— Что?! — теперь лица вытянулись у всех участников перепалки, и только Ник остался подпирать дверь собственной квартиры как ни в чем не бывало.

— Я серьезно. В конце концов, мы уже давно знакомы, ты всегда мне нравилась. Почему бы тебе ни рассмотреть мою кандидатуру в качестве мужа.

— Кажется, крыша поехала у всех, — охнул Кузьма.

Художница попыталась принять задумчивый вид, хотя больше всего на свете ей захотелось рассмеяться. Да, такого оригинального метода защиты от родительского гнева она еще не встречала. Хорошо хоть предки не удосужились как следует вглядеться в лицо ее друга, потому что веселые чертенята в его глазах никак не соответствовали официальности предложения.

— А почему бы и нет, — хмыкнула она, — я согласна. А раз так, то мы немедленно пойдем и подадим заявление, вот.

— Именно, — улыбнулся Ник, едва заметно подмигивая.

— Но…

— И никаких "но", — окончательно доводя мать и отца, выпалила Карина, хватая парней под локотки. Главное сейчас — не расхохотаться. Честное слово, на месте родителей, она бы во весь этот фарс не поверила. Ребята буквально скатились вниз с лестницы, сопровождаемые выкриками в спину.

— Ну, и куда пойдем? — как только все трое оказались на улице, поинтересовался Никита.

— Во всяком случае, не в ЗАГС, — решила девушка.

— То есть, как? — не понял Кузя.

— То есть так. А ты думал, что я действительно делаю ей предложение? — ухмыльнулся парень, — Нет, ну конечно я не имею в виду, что это совершенно невозможно. Но все же у меня сейчас есть дела важнее, чем заниматься свадебной церемонией.

— Может, к тебе? — предложила Карина, в срочном порядке выкапывая из недр сумочки телефон. Буквально через час должна была подъехать Зойка. Конечно, родители не будут их караулить, тем более после такой сцены, но все же сейчас ни Нику, ни художнице не хотелось принимать гостей. Кафе было самым подходящим местом, чтобы обсуждать дальнейшие планы, а заодно подкрепиться. К середине дня желудок стал неприятно и громко бурчать, так что никакие уговоры на него не действовали.

— У меня есть план лучше, — озорно подмигнул Ник, — Помнишь, ты хотела сходить в парикмахерскую? Почему бы нам этого не сделать сейчас?

— Ты серьезно? — не поверила Карина, пытаясь понять, шутит приятель или просто издевается. Кажется, он еще вчера был решительно против любых перемен в ее облике, что же такого могло произойти, чтобы Ник поменял свое мнение? Именно это и высказала девушка, на что друг неожиданно тихо произнес:

— Просто я сегодня по дороге в магазин понял для себя много важного. И мне кажется, если тебе хочется что-то сделать, — делай. Ты же сама недавно говорила, что хочешь перемен?

— Хочу, — улыбнулась художница, с подозрением вглядываясь в глаза Ника: не вернулся ли в них тот странный утренний блеск, смешанный с болью и стремлением умчаться на край света. Блеска не было, но и прежние смешинки куда-то удалились, оставив зрачок непроницаемым и тусклым, — Что ж, это даже лучше. Парикмахерская находится в той же стороне, что и ЗАГС, так что если за нами все еще следят, это будет только на руку.

Карина повернулась к подъезду, задрав голову. Точно! Прямо на них смотрели ее родители. Она едва удержалась, чтобы не сделать им ручкой, но за нее это уже сотворил Кузьма.

— Ладно, стрижка — стрижкой, но нам-то что делать? — спросил он, когда девушку усадили в кресло, накрывая ей плечи, чтобы на одежду не попали волосы.

— А мы пойдем на север, — отозвался Ник, на секунду отвлекаясь от подслушивания разговора между мастером и подругой, — Тут есть неплохая закусочная. Карина?!

— Да?

— Мы тебя будем ждать в "Северном волке".

— Волке? — с некоторой опаской переспросила девушка. Парень с запозданием понял, что совершил очередную глупость, но увидев, что художница тут же расслаблено откинулась на спинку, решил не торопиться с выводами, — Хорошо. Надеюсь, вы не съедите все их запасы!

— Постараемся, — хихикнул мальчишка.

После часа ожидания, Ник уже собрался было пойти за своей подругой, оставив Кузьму в закусочной. Но та появилась сама, сияя, словно только что вымытая тарелка. Кажется, от нее даже аромат начал исходить другой: свежести и праздника. Лихорадочный взгляд испуганной косули, загнанной гепардом, из глаз художницы исчез. Остался только яркий блеск восхищения:

— Ну, как вам? — повернувшись на каблуках, девушка продемонстрировала новую прическу со всех сторон. Кузьма хотел пожать плечами, но вовремя скорченная гримаса Никиты живо отбила у него это желание. Пришлось так же глупо улыбаться и цокать языком. Вместо шикарного темно-русого "хвоста" остались светлые, редкие прядки, больше годные на кисточки. Зато появилась челка, закрывшая почти полностью левый глаз. Да и оставшаяся шевелюра больше походила на разметавшийся во все стороны стог соломы. Однако, похоже, Никита ни капельки не притворялся, что ему нравится. Кузя даже недоверчиво бровь приподнял, что было расценено Кариной, как комплимент:

— Что, нравится? — улыбнулась еще шире художница.

— Не-а… — совершенно не смущаясь, протянул в ответ паренек, — Такие деньги отвалила ради того, чтобы тебя, словно курицу ощипали. Да и еще и цвет какой-то странный.

— Вообще-то это карамель, — хмыкнула Карина, повернувшись к Нику, — А ты что скажешь?

— А мне нравится, — неожиданно ответил друг, — Если честно, я думал, что из твоей затеи ничего не получится. Но результат вышел вполне пристойный. Конечно, еще долго придется привыкать к твоему новому облику, но что-то в этом определенно есть.

— Паршиво? — недоверчиво скисла художница, — Или все же терпимо?

— Не знаю. Это просто по-новому. А новое не может быть хуже или лучше. Оно — новое. К тому же теперь меньше денег уйдет на шампунь, а то я уже было решил, что разорюсь на нем, пока ты у меня живешь… — добавил Ник, за что немедленно получил толчок в плечо. Недоеденный чебурек смачно плюхнулся обратно на одноразовую тарелочку, забрызгав не только парня, но и Карину. Девушка фыркнула, отряхиваясь, словно промокшая кошка.

Солнечный луч, каким-то сверхъестественным образом сумевший пробиться сквозь пыльное окошко под потолком, мигнул на ее щеке, медленно переплыл на светлые пряди, блеснув в них золотом. Сама того не замечая, художница на мгновение стала редким полотном, в котором отразились и свежесть, и легкость, и мимолетность явлений, и грусть. Ник только смущенно улыбнулся, с каким-то новым ощущением глядя на подругу.

"И все-таки она достаточно привлекательная", — мелькнуло у парня в голове. Но это была только часть правды. На самом деле у него даже дух захватило от этой новой Карины, а признаваться в этом он даже себе отчего-то не решался.

Кузя с обреченным видом вздохнул, чересчур громко и выразительно зачавкав булочкой с повидлом, и тем самым нарушая всю атмосферу.