Судьба хуже, чем у дракона

— Да, сир. Я пришлю за ними посыльных мальчишек.

— Отлично. И… Невилл?

— Сир?

— Людям нужен не только хлеб.

— Да, сир.

— Сходи на рынок и купи что-нибудь еще. Фрукты, сыр, соленья, ну, ты понимаешь, что я имею ввиду. Отнеси все это в приют. Деньги возьми в шкафу.

— Да, сир.

Камердинер вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Немного погодя трое посыльных мальчиков вошли на цыпочках, забрали корзины с хлебом и так же на цыпочках вышли. Роланд сидел за столом, подперев голову руками и наблюдая, как слабый огонек в печке лижет листки бумаги. Вскоре огонь разгорелся сильнее и весело пожирал два года работы. Роланд просмотрел оставшиеся бумаги на столе. Толстенный брачный договор появился здесь всего несколько дней назад. Роланд тогда отложил его в сторону чтобы прочесть как-нибудь потом. Договор был завернут в коричневую бумагу, перевязан лентой и скреплен королевской печатью. Роланд распечатал его — и опять отложил в сторону. Он просмотрел последние счета и обновил записи в бухгалтерских книгах. Быстро пролистал пачку отчетов по маркетинговым исследованиям и бросил их в печь. Увы, танцующий огонь не смог развеять его уныние.

Вскоре его привлек шум на улице. Роланд подошел к окну, открыл раму и взглянул вниз. На улице толпился народ. Казалось, многие смотрят в его сторону. Роланд нахмурился и закрыл ставни. Не успел он вернуться за стол, как камердинер распахнул дверь.

— Сир! — воскликнул он, слегка запыхавшись. — Принцессу Глорию похитили!

— Правда? — Роланд уселся на свое место и углубился в изучение очередной бумаги. Это был счет за новую пару перчаток, его следовало внести в отдельную бухгалтерскую книгу, куда заносились счета от портного и шляпника.

— Принцесса Глория — это которая? И почему я должен переживать из-за нее?

— Старшая, сир, — камердинер указал на брачный договор на столе. — Вообще-то, она Ваша невеста.

Роланд взглянул на первую страницу договора и бросил счет на стол.

— О, черт подери. Это как раз то, что мне нужно.

* * *

Галловей IV, король Медуллы, шагал, громко топая, вдоль холла второго этажа в восточном крыле Дворца, в одной руке он держал клочок грязной бумаги, а вторую сжимал в кулак. На втором этаже восточного крыла располагались личные покои королевской семьи. Пол здесь был покрыть толстым ковром, поэтому грозные шаги короля не имели того же устрашающего эффекта, что и на лестнице, но все равно заставляли дрожать картины на стенах. Король был крупным мужчиной. Его мантия цвета пурпура — цвета королевской семьи Медуллы — распахнулась после того, как он повернул за угол. Под официальной офисной одеждой оказалась фланелевая пижама — новости подняли короля с постели.

У него по пятам следовали два дворцовых стража — один из них был Терри — в толстой шерстяной форме, с нагрудными знаками и колюще-режущими военными мечами. В целях безопасности они должны были идти впереди короля и закрывать его от возможной опасности, но в случае в Галловеем это было трудно осуществить — король имел привычку внезапно и без всякого предупреждения менять направление движения. Поэтому Терри, да и другие охранники обычно оказывались позади монарха. Сегодняшний день не стал исключением.

За охранниками следовала длинная, растянутая по коридорам вереница обеспокоенных министров, придворных, помощников, офицеров и ассистентов. Перодически Галловей поворачивался к ним и кричал громовым голосом что-нибудь вроде: «Кто посмел так пошутить?» и «Стадо баранов!». И для пущей убедительности потрясал бумажкой, сжимаемой в клаке. Свита в ответ безмолствовала, когда он отворачивался, обменивалась озабоченными взглядами. Терри, обеспокоенный не меньше остальных, старался не показывать своих чувств. У него имелась своя собственная записка, сложенная и спрятанная далеко во внутреннем кармане. Но она не могла его успокоить.

Король достиг жилых комнат, энергично постучал в дверь три раза и вошел в гостиную своей дочери не дожидаясь ответа. Комната была залита утренним солнцем. Очень привлекательная девушка сидела в кресле возле окна и работала над очень сложной вышивкой. Когда Галловей вошел, она вскочила на ноги. Она была высокой, стройной, с длинными светлыми волосами, одетая в чопорное платье с высоким воротником. Когда король заговорил, девушка слушала его с почтением.

Он помахал бумагой перед ее носом и закричал:

— Посмотри-ка на это, Глория. — Тут король решил, что нет нужды кричать на девушку и понизил голос. — Посмотри-ка на это, Глория, — повторил он более мягко. Что значит вся эта белиберда с похищением? Твоя мать абсолютно расстроена, а дворец гудит от волнения. Ты знаешь, я крайне неодобрительно отношусь к таким шалостям. Посмотри на себя. Ты уже совсем взрослая девушка. Подобные шуточки ниже твоего достоинства.

— Прошу простить меня, Ваше Величество, — вежливо ответила девушка. — Уверена, вы абсолютно правы. Но к сожалению, вынуждена сказать Вам, что я не ваша дочь Глория. Я Джейн, одна из ее фрейлин.

— Ты не Глория?

— Нет, Ваше Величество.

— Уверена?

— Да, Ваше Высочество.

— А, к черту. Где Глория?

Вся королевская свита протолкнулась через двери. Маленькая девочка в голубом переднике пробралась сквозь лес ног. Она подбежала к королю и обхватила его за ногу.

— Привет, пап!

— Ты! — Его Величество указал на нее пальцем. — Ты Глория?

— Я Мелоди, папочка!

— Ладно! — Король отцепил от себя ребенка, двинулся в гардеробную, а оттуда в спальню Глории. После беглого осмотра, он вернулся в гостиную, которая все еще наполнялась правительственными чиновниками. Большинство все еще оставалось снаружи. — Кто Глория, в конце концов?

— Глория — Ваша старшая дочь, Ваше Величество, — ответила Джейн.

— Это так, Ваше Величество, — подтвердил Терри.

Послвшалось согласное бормотание от тех, кто был внутри комнаты, и тех, кто не успел войти. На глазах маленькой девочки навернулись слезы.

— Ты не помнишь меня, папочка?

Мгновенно раскаявшись, король опустился на колени и обнял малышку.

— Конечно же я помню, как тебя зовут, Мелоди. Я просто проверил, помнишь ли ты, — Он пошарил в кармане и с облегчением обнаружил несколько мятных конфеток. — Вот, возьми, Мелоди. А теперь ступай, поиграй со своими подружками, Мелоди. — Успокоившись, девочка схватила конфету и убежала прочь по коридору, образованному расступившимися министрами. — Мелоди, Мелоди, — бормотал король. Он прикрыл глаза и немного прошелся взад-вперед. — Запомнил… — Он открыл глаза и оглядел наблюдавших за ним придворных. — Что? — вскричал он. — Вы думаете, я не знаю своих собственных детей? Конечно же я помню… Ты!

Он указал на молодую женщину, которая пыталась из-за толпы разглядеть что происходит.

— Ты — Глория! Я помню это платье! Ты позировала в нем для портрета. Он висит в библиотеке. Иди-ка сюда!

Опять свита расступилась, чтобы пропустить девушку. Она проскользнула мимо них и присела в реверансе перед королем.

— Прошу прощения, Ваше Величество. Меня зовут Элис. Я горничная Принцессы Глории.

— Среди благородных дам принято дарить одежду своим горничным, Ваше Величество, — пояснила Джейн. — Глория тоже делает подарки своим друзьям.

Король Галловей потерял терпение.

— Так! — прорычал он. — Довольно. Я хочу, чтобы через час все женщины в замке собрались в бальной зале. Вы слышали меня? Через час. В бальной зале. — Он оглядел министров. — Смотрите у меня!

Ровно через час он в сопровождении охранников вошел в бальную залу. Он переодел пижаму и причесал волосы и бороду. Его министры толпились и суетились вокруг словно нервозные птицы. Королева Матильда сидела в кресле на возвышении и откровенно рыдала. Лакей только что принес дополнительные кресла, потому что у королевы имелось свое собственное окружение, и оно было больше, чем у короля. Ее окружали дочери, придворные, фрейлины, горничные, гувернантки, поварихи, прачки, портнихи, закупщицы, официантки, учительницы, музыкантши, актрисы, художницы и знатные посетительницы. Все пребывали в печали. Когда король с охранниками на флангах вошел, все поднялись. Терри, дежурство которого еще не закончилось, был в свите короля. Галловей бодро прошагал через весь зал, поднял руку, требуя тишины и авторитетно произнес: