Урбанизатор (СИ)

С малолетками — педагогически. Методом хоровой долбёжки. За всякое нерусское слово — штраф. В смысле: наряд вне очереди.

Есть две основные методы изучения языка: понимания или запоминания.

«Маленькие дети начинают с освоения простых грамматических схем: „Где X?“, „Я хочу Х“, „Еще Х“, „Это Х“, „Положи Х сюда“, „Мама Х-т это“, „Кинь Х“, „Х нет“, „Мама Х“, „Сядь на Х“, „Открой Х“, „Х тут“, „Вот Х“, „Х сломался“. Впоследствии сочетают ранние схемы с более сложными, например, „Где Х, который мама Х-ла?“».

Изначально это был фрагмент на английском. Но лишить «русскоязычных лингвистов» возможности навоображать себе разных вариантов «Большого Х» в этих конструкциях — было бы, с моей стороны — жестоко. «Где Х, которым мама Х-ла?».

До сих пор Трифа сталкивалась с необходимостью учить иностранному языку только в специфическом варианте — меня любимого. Для меня, как и для большинства взрослых мужчин, начинать нужно с системы. Лица, падежи, времена… I — am, You — are… От общего — к частному. От системы — к «Х».

Детей языку учат иначе.

Здесь есть несколько девчушек-мордовок. Позже мелких туземцев будет много больше. В Пердуновке мы с такой проблемой не сталкивались. Нужно откатать на имеющейся группе новую методику, потом — распространить.

Дети не рождаются с инструментом, специально предназначенным для изучения грамматики. Напротив, они имеют ментальный эквивалент швейцарского ножа: набор инструментов широкого спектра употребления — категоризация, чтение коммуникативных намерений, проведение аналогий, с помощью которых сами выстраивают грамматические категории и правила из воспринимаемого в их окружении языка. Учитель, по сути, только «этикетки наклеивает».

Замечу, что тренировка этого «набора инструментов широкого спектра» — поднимает не только уровень иностранного языка, но и общий «уровень собственного мозга».

Проще: мы этим «швейцарским ножом» — думаем.

После достаточного количества примеров ученики должны понимать, кто что сделал в предложении «Глокая куздра штеко кудланула бокру и курдячит бокрёнка». В одушевлённом и неодушевлённом вариантах.

Сперва: примеры, повторение, долбёжка… — запоминание. Позже: система, структура, правила… — понимание.

А вот дать детишкам «инстинктивную грамотность на русском языке» — не смогу. Это обеспечивается только чтением русских сказок вслух ребёнку в возрасте 4–6 лет. С семи — уже поздно.

Зачем мне это всё надо? Чтобы объяснить — надо сильно издалека заходить. С 6–7 миллионов лет тому.

Логика моих рассуждений простая:

— мне должно быть хорошо; (я — не мазохист)

— для моего «хорошо» вокруг должен быть прогресс; (вид дохнущих от голода, холода, болезней… людей — меня не радует)

— для прогресса нужен рост производительных сил; (качественно — чтобы «хорошо» кормить меня любимого, количественно — чтобы хорошо кормить людей вокруг меня, жрать в одиночку пайку под одеялом — мне не в кайф);

— для роста нужно насытить окружающую среду прогрессивными машинами и механизмами, веществами и материалами; (из «ничего» — «ничего» и бывает);

— и людьми, которые эту супер-пупер машинерию с химерией сделают и заставят правильно работать.

Люди (туземцы, аборигены, предки…) должны:

— использовать всякие инновушки, которые я им сделал (прялка-самопрялка, горн гончарный с оборотным пламенем… — применение);

— их делать (копирование, ремонт — воспроизведение);

— придумывать инновации самим (за каждого ему нужный «фигурный болт» соображать — у меня мозги лопнут; изобретение).

Вот это последнее, происходящее от заботы о лопаньи собственных мозгов, означает отказ от традиционного, консервативного, исконно-посконного, «как с дедов-прадедов», «что было, то и будет…» — общества. Были бы мне мои мозги не дороги — я бы и не заморачивался. А так требуется построение общества не патриархального, хоть бы и сытого, а инновационного.

Едрить…!

Ме-е-едленно.

Я строю на Стрелке инновационное общество.

Кто?! Я?!!! Общество?!!!

Эгоист и эгоцентрист?! Индивидуал-натурал, либераст-дерьмократ… Строю общество…

Бли-и-ин! Инновационное! В мрачном средневековье! В «Святой Руси»!

Уелбантуриться факеншитно, экструдерно и многослойно…

Мда… А жо поделаешь? Ничего другого приличного в голову не пришло. Извините.

Хочу. Хочу общество, где людей будут учить, и где они будут учиться сами.

Извините, Александр Сергеевич, но здесь Вы несколько… Смешиваете два разных понятия: образование и воспитание. Первое — даёт человеку сумму знаний и трудовых навыков: тезаурус, skills… Второе — этику, эстетику, манеры…

«Он знал довольно по-латыне,

Чтоб эпиграфы разбирать»

Латынь — знание, конкретно — знание иностранных языков. Когда такое «знание» становится распространённым элементом общего поведения — уже «манеры», воспитание.

Общаться с телефоном — умение. Иначе: «Телефона-телефона, чукча кушать хочет!». Гонять в нём покемонов на учёном совете — манеры, стиль жизни.

Впрочем, различия в смысле этих понятий во времена Пушкина были, вероятно, не вполне осознаваемы — покемонов ещё не было.

Если вы не можете «с любой цифры» продолжить «Нагорную проповедь», то, в здешнем обществе, вы не только малограмотны, но и дурно воспитаны.

Странный вопрос: как люди учатся? Чем?

«Интеллектуальные способности особенно сильно зависят от объема кратковременной рабочей памяти (КРП). Упрощенно — это та часть памяти, в которой хранится и обрабатывается информация, непосредственно необходимая субъекту в данный момент. То, на чем сосредоточено наше внимание…

Ключевое значение имеет емкость КРП, измеряемая количеством идей, образов или концепций, с которыми исполнительный компонент рабочей памяти может работать одновременно…

…у человека ОКРП ~ 7 (некоторые исследователи говорят о величине 7 Ђ 2). Большинство других животных не может обдумывать комплексно, как часть единой логической операции, более одной, от силы двух идей (ОКРП ‹ или =2).

1. У наших ближайших родственников шимпанзе и бонобо ОКРП ‹= 3. Одновременное оперирование тремя понятиями — предел возможностей для современных обезьян, а также, скорее всего, для последнего общего предка шимпанзе и человека, жившего 6–7 млн. лет назад…

2. Малый объем кратковременной памяти не позволяет обезьянам мыслить рекурсивно… Рекурсивное мышление необходимо для решения самых разнообразных задач — от изготовления каменных орудий, более совершенных, чем ашельское рубило Homo erectus, до выяснения родственных отношений и формирования структуры рода („я — сын такого-то, сына такого-то“ — образец рекурсивного рассуждения).

3. В ходе антропогенеза происходил постепенный рост ОКРП от 2–3 (у общего предка человека и шимпанзе) до 7 (у современного человека). Этот рост отражен в увеличении объема мозга (особенно сильно увеличилась префронтальная кора, где находится исполнительный компонент рабочей памяти), а также в усложнении каменных орудий…

У шимпанзе колка орехов не является врожденным поведением — это настоящая культурная традиция. Молодые обезьяны учатся у матери или старших товарищей… Обезьянам требуется предельное напряжение ума, чтобы овладеть этой наукой… далеко не все популяции шимпанзе владеют тайной раскалывания орехов, хотя орехи потенциально являются для них ценным пищевым ресурсом. Шимпанзе, живущие в неволе, обычно не могут сами догадаться, как вскрыть орех, даже если им предоставить в изобилии и орехи, и подходящие камни.

Детальные наблюдения… проводились в национальном парке Таи в Кот-д'Ивуаре и в лесах у деревни Боссу в Гвинее. Шимпанзе из Таи манипулируют двумя объектами: орехом и камнем, который используется в качестве молотка. Наковальней служат элементы рельефа, которыми не нужно манипулировать, — например, плоский выход скальных пород или корень дерева. В Таи все взрослые обезьяны умеют колоть орехи.