Дневник леди Евы (СИ)

Снова потянулись дни, похожие один на другой. С утра до вечера Глэдис обходила больных, иногда ей подсказывали, где есть еще пациенты. Зарабатывала она немного, но кое-что удалось отложить, и когда пришло время платить за жилье, нужная сумма у девушки нашлась. Хозяйка порой просила ее что-то сделать по хозяйству, и Глэдис снова и снова вспоминала добрым словом Мэй и ее семейство, где многому научилась. Хозяйке девушка сказала, что осталась вдовой и вынуждена зарабатывать на жизнь ремеслом лекаря, чтобы прокормить себя и будущего ребенка. Женщина относилась к ней далеко не так тепло, как Мэй, но предложенную историю встретила с пониманием. Глэдис старалась уделять должное внимание и церкви, памятуя о том, какие последствия может повлечь небрежность в этом вопросе, и ее репутация укрепилась.

Беременность протекала нормально, и Глэдис подумывала уже о родах. Но снова вмешался случай. Была примерно середина февраля. Глэдис шла от одного больного к другому. Проходя по улице, она услышала сзади скрип телеги, и посторонилась, давая дорогу. Телега уже почти обогнала ее, девушка повернула голову, глянула на седока и прямо-таки уперлась взглядом в ненавидящие глаза Эби. Телега проехала мимо, понукания возницы слышались уже в конце улицы, а Эби, извернувшись невероятным образом, все обжигала девушку злобой даже издали. Домой Глэдис вернулась в этот день с неприятным предчувствием.

Слухи поползли по деревне уже на следующий день. А через несколько дней двое пациентов отказались от услуг Глэдис. Девушка опасалась, что если так пойдет дальше, то ей нечем станет платить за жилье. Хорошо, что она недавно внесла плату до конца февраля. Теперь, когда она проходила по деревне, женщины шептались у нее за спиной. Это было знакомо. Ей очень не хотелось уходить именно сейчас. Небо хмурилось, мороз сменялся оттепелью все чаще. Снег стал рыхлым и вязким. Даже обходить пациентов стало трудно. Но угроза витала в воздухе. Хозяйка дома не раз намекала, что март — это уже весна. С трудом Глэдис удалось уговорить ее подождать, пока не подсохнет дорога. Но однажды ночью женщина растолкала ее. Прибежал мальчик, сын одной из пациенток, и сказал, что на площади собирается народ с факелами, вооруженный кто чем, и все говорят о ведьме. Насколько можно было понять, всех взбудоражил один из йоменов, к которому недавно приехала погостить родственница, порассказавшая немало интересного. Нетрудно было догадаться, кто это. Наверняка Эби не ограничилась одними фактами, и ее россказни обросли массой красочных подробностей. Глэдис вскочила и быстро собрала свои невеликие пожитки. Хозяйка дала немного еды на дорогу, но попрощались они сдержанно. Женщина явно боялась за себя и свою семью.

И снова бегство. От дома, в котором жила Глэдис, вела только одна дорога, выходившая за пределы деревни. В противоположном конце улицы была площадь, с которой доносился гомон толпы, мелькали огни. Глэдис пошла, куда глаза глядят, стараясь придерживаться дороги. Это было непросто, потому что снег подтаял, и черные проталины сливались с ночной темнотой. Вязкая подмерзшая грязь налипала на башмаки, и они казались пудовыми. Молодая женщина шла уже несколько часов, когда вдруг поняла, что за ней погоня. Сзади доносился шум многих голосов, который не стихал, а наоборот, приближался. Она постаралась прибавить шагу, но и так уже выбивалась из сил. Она остановилась возле большого камня, на котором были высечены какие-то знаки, и, опираясь на него, перевела дух. Теперь шум был слышен отчетливо. Глэдис снова охватил ужас. Конечно, скорее всего, они ее убьют, и она окажется дома, но как! Отдать себя добровольно на растерзание разъяренной толпе? Она не хотела такой смерти. С трудом оттолкнувшись от камня, она двинулась дальше, сама не представляя, куда.

Глава 4. Сэр Джейкоб

В сереющем свете наступающего утра проступили обочины. Становилось светлее. Начинался хмурый день, дул сильный, но не холодный ветер. У Глэдис теплилась надежда, что скоро дорога начнет подтаивать, идти станет совсем трудно, и крестьяне повернут назад. Взрыв криков сзади показал, что преследователи настроены решительно, и, наверное, они увидели ее следы на дороге. Сил у нее почти не было. Хотелось лечь на обочину, накрыться плащом, и будь что будет. Но она упрямо продолжала двигаться вперед, даже не замечая, что лес кончился, и по обе стороны от дороги потянулись открытые пространства — луга, или поля. Теперь она была как на ладони. Радостный крик сзади возвестил о том, что ее заметили. Обернувшись, она увидела, как из-за леса вываливает толпа, человек двадцать. Мелькали колья и вилы, часть факелов они потушили, но некоторые еще горели. Близость цели придала сил преследователям, и погоня закончилась скоро. Ее окружили со всех сторон. Ни одного сочувствующего взгляда — искаженные злобой лица и сжатые кулаки. Женщины дергали за одежду, мужчины пока только выкрикивали оскорбления.

— Попалась, ведьма! — выкрикнул невзрачный человечек, и толпа отозвалась угрожающим ревом.

— Я не ведьма, разве я причинила кому-то зло? Люди, я только лечила ваших родных, вспомните! — Глэдис сама понимала, что это вряд ли подействует на них, но ей показалось, что крики как-то стали потише.

— А моя корова? — вперед протиснулась Эби, — Это ты отравила мою корову! Ох, если б вы только видели ее, кормилицу мою! — запричитала Эби, — Лежит, бедная, живот распух, и черная кровь течет изо рта! Это все она!

— Я даже не трогала твою корову, Эби! Я в первый раз в жизни увидела ее, когда она уже была больна! Побойся Бога!

— Ах, ты еще и Бога вспомнила! — разъярился краснолицый бородатый йомен.

— Я же христианка, как и вы! Я ходила в церковь вместе с вами! — сделала она жалкую попытку, но только ухудшила положение.

— Ах ты, дрянь! — завопили из толпы, — Ты и церковью готова прикрыться! Что вы стоите, бейте ее, ребята!

— Постойте, мой ребенок ни в чем не виноват! — отчаянно крикнула девушка, — Если вы убьете меня, вы убьете и его!

— Подлая ведьма! — зашипела какая-то женщина, — Кого ты можешь породить? Только такую же, как ты!

— А мы сейчас посмотрим, — ухмыляясь, сказал здоровенный детина, поигрывая огромным ножом, — Если у нее там девка, значит, она собиралась породить такую же ведьму, и ее надо сжечь живьем, а если мальчишка — то оставим ее в покое! — толпа отозвалась криками одобрения и смешками.

— Люди, одумайтесь! — почти прошептала она, помертвевшими губами, — Я же не выживу после такого!

— Ну и подыхай, ведьма! — плюнула ей в лицо Эби. К Глэдис потянулись руки со всех сторон, схватили за одежду и за волосы. Она скорчилась, прикрывая живот, и закричала не своим голосом:

— На помощь!!! Помоги-и-ите!!!

Молодая женщина ни на что не надеялась, но это было последнее, что она могла сделать. И вдруг…

— Эй вы, сброд, прочь с дороги!

Увлеченные расправой, крестьяне не заметили группы всадников, которые подъехали с той же стороны, с которой пришли и они сами. Это был отряд из десятка рыцарей, судя по добротной одежде и легким походным доспехам.

— Кто вы такие и что здесь делаете? — властно обратился к йоменам один из них.

— Мы честные йомены из Сэнда, Ваша милость, — с поклоном ответил краснолицый, — А я старший, меня зовут Бен, по прозвищу Карнаухий. Ведьма объявилась в наших краях, вот мы ее и судим.

— Из Сэнда?! — рыкнул рыцарь, — Это же на земле сэра Роджера Блэкстона! А как вы посмели судить кого-то на земле сэра Джейкоба Лоувэлли?

Крестьяне притихли. «Я же вам кричал про межу, а вы не послушали», — прошептал кто-то.

— Вы что ослепли, не видели пограничного знака?! — громыхал рыцарь, — А ну, пошли прочь отсюда, пока я не велел вас всех высечь!

— Простите нас, сэр рыцарь, — закланялся еще больше покрасневший краснолицый, — Мы уйдем, сейчас же уйдем… Хватайте ведьму, ребята и пошли отсюда.

У Глэдис появилась хрупкая надежда:

— Прошу Вас, сэр рыцарь, не отдавайте меня им! Я не виновата, они… — Чья-то ладонь зажала ей рот, но ее уже услышали. Рыцарь, который вел переговоры, обернулся к другому рыцарю, который был одет богаче всех и держался чуть поодаль, не проявляя видимого интереса к происходящему.