Искра и Пламя(СИ)

- А что происходит?

- Налоги повысили почти в два раза, вот народ и беснуется, - пробасил местный кузнец. У него всегда водилась лишняя монетка, потому что мастер он был хороший, и дело у него нужное. - А барин знал, что так будет. Лично приехал. Знамо дело, при нем лишнего никто не скажет.

Отвечать на емкое замечание, которое последовало после этого, я не стала. Вместо этого пустилась обратно в сторону дома, Ридия ведь не знает о том, что налоги сегодня собирают, а уж про повышение она даже в страшных мыслях не думала.

Как добежала до дома не помню, как рассказала о новых проблемах угрюмому Асвагу и заплаканной Ридии - тоже. Зато помню глаза, которыми она на меня смотрела, страх и безысходность, застывшие в них.

-Мы могли бы продать пару телят, но весь скот пожрало какое-то чудовище. А наших сбережений не хватит и на налог, и на восстановление хозяйства, и на жизнь. Если заплатим налог, то станем голодать и уже не сможем завести зверье.

- Придумаем что-нибудь, - возразила Ридия, утирая слезы. Сколько же боли пришлось на жизнь этой женщины?

- Надо поговорить...

- Барин лично приехал, - прервала я Асвага, готового идти к сборщику налогов. Мужчина спал с лица, ярость загорелась в его взгляде, мощные ручища сжались в кулаки... Я во всех красках представляла, что сделает с убийцей дочери мой приемный отец, окажись тот в непосредственной близости. И барина мне не было жаль. Но я понимала, что после этого Асвагу не жить - казнят, точно казнят.

Я молча покачала головой, встала со скамьи и пошла говорить с тем, кого ненавидела чернющей пламенной ненавистью, граничащей с жаждой мести, но не переходящей эту тонкую, почти незаметную, грань. Ни Ридия, ни ее муж не спрашивали, куда я иду, не пытались меня остановить. Я уверена, они не хотели этого, не хотели возможного повторения истории, но другого выхода не было. Я не их дочь. Я не сломаюсь, даже если барин решит, что надо мной можно так же поиздеваться, а потом выбросить.

Поскольку настроена я была решительно, разыскать барина мне было не сложно, чуть больше пришлось потрудиться, чтобы протиснуться сквозь возмущенную толпу. Честно сказать, меня нисколько не удивляло то, что люди никак не могли угомониться. И так произошло большое горе, почти всю скотину в деревне загрызли какие-то чудовища, так еще и это вдобавок. О чем вообще думает этот... Ах, да и человеком его язык назвать не повернется.

- Батюшка, милостивый ты наш, что ж ты делаешь-то?! Пожалей ты нас, без гроша останемся - слезно причитала маленькая женщина, бросаясь перед барином на колени. Тот, к слову, сидел верхом на своем гнедом коне, и сверлил всех мерзким таким холодным и высокомерным взглядом. Словно смотрел не на людей, а на насекомых или на мусор. Хотя нет, он скорее видел перед собой толпу рабов.

- Барин налог не просто так повышает, - послышался в гомоне голосов высокий и пронзительный. Я пока морально готовилась, старалась взять себя в руки, поэтому из толпы показываться не спешила. А голос, по всей видимости, принадлежал тому самому сборщику налогов, который сейчас стоял на большом деревянном ящике, и голосил оттуда во все горло: - Не вам роптать, надо - значит надо. Барин наш суров, но справедлив и уж точно знает, как лучше, так что иди отсюда подобру-поздорову. А кто денег во время не уплатит - сами знаете, что будет.

Господин Айслан утвердительно и важно кивнул, и всем стало ясно, что на этом разговор окончен. С омраченными лицами люди начали расходиться. Кто-то молчал, кто-то шепотом возмущался между собой, но вместо того, чтобы просто проучить этого выродка, они покорно расходились по домам собирать последние деньги. Спрашивается, зачем? Уже тогда я поняла, что после потери памяти, видимо, никогда не смогу понять этих устоев.

Тем не менее, уходить мне было рано. Как раз наоборот настала пора действовать. Когда маленькая площадь перед домом старосты почти что опустела, я собрала всю свою волю в кулак, чтобы выглядеть покорной и не дать лишней свободы своей ярости.

- О, кого я вижу, - оживленно протянул барин, завидев меня. Заговорить вдруг решил. Я, крепко стиснув зубы, глубоко вздохнула, и с опущенной головой двинулась к нему. Одновременно с этим давясь своей ненавистью.

Даже не помню, каким образом мне удалось свою просьбу облечь в слова, не наполнив их самыми изощренными ругательствами и проклятиями, которые я только помнила.

Губы его растянулись в довольной улыбке, когда он, как бы снисходя только до меня, не до Асвага с Ридией, сказал, что я у него на особом счету, и что могу и припоздниться с уплатой налогов. Но единственным условием было то, что в назначенный срок я должна была лично принести деньги в его имение. И сказано это было так многозначительно, что не возможно было не уловить того прозрачного намека... Тем не менее я покорно согласилась, стараясь спрятать ту бурю эмоций, что бушевала внутри. Никогда еще в своей жизни, думаю, я не проявляла подобного самообладания.

Нахально потрепав меня по волосам перед тем, как ускакать куда-то на своем быстроногом жеребце, он крикнул мне что-то на прощание и удалился.

'Все ради Асвага и Ридии, все ради них', - повторяла я про себя, и эта мысль была тем единственным, что позволяло мне не сорваться. Оставалось только возвратиться домой и сообщить, что нам дали еще несколько дней для того, чтобы собрать деньги. Какой ценой это было достигнуто, я, конечно, говорить не стала, да и Ридия с Асвагом, почувствовав облегчение, как-то не стали задумываться.

- Ах, как славно, как славно, - говорила Ридия за ужином со вздохами облегчения.

Асваг же пытался изобразить какое-то подобие улыбки, но у него выходило плохо.

- Чтоб этому ироду пусто было, купаться он в монетах решил что ли? - вдруг начинал бушевать он, однако, боясь затронуть больную тему, быстро брал себя в руки.

- Почему все удовлетворяют его прихоти? - вдруг спросила я, отодвинув от себя пустую тарелку.

- Его земля это потому что, демона проклятого.

***

Утро еще даже не успело вступить в свои права, а уже выходила из дома со свертком денег за пазухой. Сначала было нужно зайти к лесной ведьме за амулетом, который поможет мне сжечь господина Айслана заживо, выпустив из-под контроля эмоции.

Лес встретил меня холодно. Видимо, ночью шел дождь, поэтому трава была мокрой. Вода капала и с ветвей деревьев, раздражая и нагоняя больше страху. Я понятия не имела, что буду делать, если барин попытается насильно 'даровать океан наслаждений', чтоб ему пусто было. Но подчиниться воле этого страшного человека я не могла, что-то внутри вздрагивало при мысли о смирении, подчинении и безропотности, будто я не должна быть покорна, будто я... Не знаю, это ощущение было слишком странным, чтобы понять, что оно значит.

За тяжелыми думами я не заметила, как почти пришла к реке и избушке, но все-таки не дошла. Эльза встретила меня и велела идти обратно, сама же вызвалась меня проводить и рассказать о новом видении. Поведение девушки показалось мне странным, но обычной ее вообще назвать трудно, поэтому особого значения ее перепадам настроения и изменчивости отношения ко мне я не придала.