Плач демона вне закона (ЛП)

— Как давно Ала вызывают из вашего заключения?

Губы Миниаса дернулись.

— Это третья ночь подряд.

Меня охватил страх, и Дженкс поднялся со стола, с него сыпалась красная пыльца.

— И ты не думал, что стоило бы мне об этом сообщить? — воскликнула я.

Плавным движением Миниас снял очки, положил руки на стол и наклонился ко мне.

— Ты ведь не думаешь, что мне больше нечем заняться? — процедил он сквозь зубы, и я невольно на секунду зажмурилась, увидев отразившейся в его козлиных глазах гнев. — Нам безразлично, убьет он тебя или нет. У меня нет причин помогать тебе.

— Но ты помог, — сказала я агрессивно, полагая, что гнев — это лучше, чем страх. — Почему?

Миниас немедленно отодвинулся назад — видимо, здесь было что-то, о чем он не хотел говорить. А вот я бы хотела.

— Я выслеживал Ала, — объяснил демон. — То, что ты была здесь, оказалось только на руку.

Дженкс засмеялся, и все глаза обратились к нему, а он взлетел вверх на несколько дюймов.

— Тебя прогнали, да? — спросил пикси, и Миниас напрягся.

Моей первой реакцией было возразить, но я осеклась, увидев стоическое выражение лица Миниаса.

— Тебя выгнали?

Демон потянулся к своей здоровенной кружке, почти прихлопнув Дженкса, не смотря на проворность пикси.

— Чего бы он еще выслеживал Ала, вместо того, чтобы смотреть телевизор с Тритон? — продолжал Дженкс, перелетая в безопасное место, то есть на мое плечо. — Тебя вышвырнули! Прогнали! Указали на дверь! Дали пинка под зад! Нашли более способного. Вручили извещение об увольнении. Поскользнулся на банановой шкурке. Ты дохлый неудачник!

Миниас снова надел очки.

— Я был назначен на другую должность, — кратко сказал он.

Неожиданно я испугалась. Действительно испугалась.

— Ты не присматриваешь за Тритон? — прошептала я, и Миниас, казалось, удивился моему страху.

— Кто это — Тритон? — спросила мама, вытирая губы салфеткой и пододвигая половинку творожного пудинга мне.

— Она всего лишь их сильнейший демон, — сказал Дженкс с такой гордостью, как если бы он что-то мог с этим сделать.

— Миниас был ее няней. Она более опасна, чем бешеный фейри на бримстоне, и это она прокляла нашу церковь в прошлом году, прежде чем я купил ее. Не пошевелив крылышком. И Рэйчел у нее — главная кость в горле.

Миниас подавил хихиканье, и мне захотелось, чтобы Дженкс заткнулся. Мама не знала о «богохульном инциденте».

— Не существует демонов женского пола, — сказала она, нащупывая в своей сумочке пудреницу и помаду. — Твой отец был в этом уверен.

— Очевидно, он ошибался. — Я взяла вилку и тут же ее опустила. Я потеряла всякий интерес к творожному пудингу примерно пять сюрпризов назад. Живот крутило. Я повернулась к Миниасу.

— Так кто присматривает за Тритон?

Лицо демона утратило всякое выражение веселья.

— Какой-то молодой панк, — сказал он угрюмо, удивив меня современным сленгом.

Тем не менее, Дженкс радовался.

— Ты терял Тритон слишком много раз, и они заменили тебя младшим демоном. Ох, это великолепно!

Рука Миниаса дрогнула, и неожиданно его пальцы отпустили кружку — после того, как тихо треснул фарфор.

— Дженкс, прекрати, — сказала я. Миниас потерял работу, потому что Тритон ускользала из-под его наблюдения. Тритон ускользала из-под его наблюдения, потому что демон был неспособен принимать объективные решения относительно ее охраны. Я видела их вместе, и Миниас однозначно заботился о ней. Вероятно, слишком сильно, чтобы запирать ее, когда это было нужно.

— На что они надеялись? Что я смогу одновременно соблазнить ее и удерживать в рамках закона? — проворчал он. — Такого не бывает. Проклятые бюрократы не знают главного о любви и доминировании.

Соблазнить ее? Я выгнула брови, но дрожь пробрала меня от одного беглого взгляда на его гнев и тоску. Повисла тишина, плотная и неудобная, заставившая окружающие разговоры казаться более громкими. Видя, что мы смотрим, Миниас поспешил взять себя в руки. Его вздох был так тих, что я не была уверена, что не представила его себе.

— Алу нельзя относиться с презрением к правилам, — сказал он так, как если бы и не показывал нам свою душевную боль. — Если я смогу обуздать его, я смогу вернуться к наблюдению за Тритон.

— Рэйчел! — воскликнула мама, и я повернулась, чтобы увидеть на ней знакомую маску наивного незнания.

— Он свободен, как и ты! Вы должны сходить в кино или еще куда-нибудь.

— Мама, он, — я запнулась. — Он не свободен, — нашлась я, вовремя успев остановиться, чтобы не сказать, что он демон. — И он, безусловно, не походит для свиданий. — Чувство вины ударило меня. Я дала ей шанс, и она взялась за старое. Проклиная себя, я повернулась к Миниасу, просто желая закончить все это и уйти отсюда.

— Прости, — я сказала, извиняясь за свою маму.

Лицо Миниаса было по-прежнему пустым.

— Я не встречаюсь с ведьмами.

Мне стоило усилий не усмотреть в этом оскорбления, но Дженкс спас меня от демонстрации, какая я задница, зажужжав своими крыльями, чтобы завладеть общим вниманием.

— Позволь мне все прояснить, — сказал он, паря чуть выше липкого стола, одна рука на бедре, другая указывает покрытой пластиком скрепкой на Миниаса. — Ты потерял свою непыльную, хорошо оплачиваемую работу няни, а сейчас пытаешься получить контроль над демоном, силы и ресурсы которого ограничены. И ты не можешь сделать этого?

— Это не сложно — получить контроль над ним, — Миниас негодующе запротестовал. — Мы можем его поймать. Мы просто не можем его удержать после заката. Как я уже сказал, кто-то его призывает из заточения.

— И ты не можешь остановить их? — спросила я, размышляя о тех магических наручниках, которые использовали в ОВ, чтобы удержать практикующих лей-линейную магию от побегов из-под стражи с помощью лей-линей.

Миниас повернул голову, и его очки блеснули.

— Нет. Мы его ловим, сажаем в оковы, а потом солнце заходит, и он вырывается, свежий и отдохнувший. Он смеется над нами. Надо мной.

Я постаралась скрыть дрожь и сделала маленький глоток кофе.

— А есть идеи, кто это делает?

Мои мысли обратились к Нику, и кофе в желудке превратился в кислоту.

— Больше нет. — Его ботинки заскрипели по грязному полу. — Когда я узнаю, они будут мертвы.

Миленько. Я нашла под столом мамину руку и сжала ее.

— А у тебя есть подозрения, кто бы мог помогать ему? — в свою очередь спросил Миниас, и я заставила себя выдохнуть воздух.

Ник, подумала я. Но вслух я этого не скажу. Даже если он послал Ала, чтобы причинить мне боль, — потому что, если это Ник, я сама о нем позабочусь. Я почти физически ощущала взгляд Дженкса, который хотел, чтобы я сказала это, но я не буду.

— Почему вы не можете просто лишить его имени вызова? — сказала я, перебирая другие варианты. — Если вы это сделаете, никто не сможет его вызвать.

Лицо Миниаса — та часть, которая оставалась видимой под солнечными очками — напряглась. Он понял, я что-то недоговариваю.

— Нельзя уничтожить пароль. Он принадлежит только тебе, он твой. — Демон замялся, и я почувствовала, как собираются тучи. — Можно разве что с кем-нибудь обменяться.

Моя грудь сжалась, все мое существо забило тревогу.

— Кто-нибудь может обменяться с ним именем призыва, — с притворной легкостью бросил Миниас в звенящий от напряжения воздух. — В этом случае мы могли бы удержать Ала. К сожалению, из-за своей работы он относился к имени вызова крайне небрежно. Поразительно, но огромное число людей по эту сторону линий знает его, поэтому ни один демон по собственной воле это имя не возьмет. — Миниас уставился на меня. — У них нет причины для этого.

Мои пальцы сжались на чашке из вощеной бумаги. Теперь я была уверена, что знаю, почему Миниас сидит со мной за столом и потягивает кофе. У меня был пароль. У меня была причина заключать сделку. И у меня была большая проблема.

— Так какое отношение это имеет к моей дочери? — спросила моя мама низким голосом, в котором слышалось предупреждение. Страх заставил ее взглянуть сквозь буфер из случайных рассеянных мыслей, которым она маскировала боль, вызванную папиной смертью.