Дрон

Благодаря тусклому освещению, исходящему от стен пещеры, Андрей мог нормально видеть в пространстве, в котором оказался. В каких-то шагах десяти, находилась тварь, по виду напоминавшая обычного паука, только особо крупных размеров. На полутора метровых согнутых лапах покоилось огромное яйцевидное брюхо, с небольшой головой смотрящей куда-то в темноту. От тела уходило восемь лап, по четыре с каждой стороны, также под головой располагалась еще одна пара коротких не более двух с половиной локтей согнутых лап. Из-под приплюснутой головы, длинной в локоть, выступала пара щупальце-образных клешней. И из их области доносилось противное шипение. Этот громадный арахнид, стаявший боком, сильно устрашал своим жутким видом. И у Андрея сразу же появился ответ на вопрос о том, кто так мог его хорошо и бережно укутать.

Арахнид, заверещал еще резче и отступил на пару шагов назад. Андрей уже думал, что после всего увиденного и пережитого, его ничего не удивит, но вид второго чудовища вызвал в нем еще больше отвращения и страха. После чего по всему телу забегал ни один рой больших мурашек, которые решили стать неотъемлемой частью его, похоже, короткой жизни.

Сначала из темноты черного бокового провала, который закрывал паук, появились огромные глаза, вернее один. Который светил в этой темноте, как широкая полоска прожектора, и готов был прожечь дыру до самой глубины души. За глазом постепенно, появилось небольшая клиновидная морда. Затем стали появляться по бокам две большие раскрытые клешни. Потом из тени выползло плотно обтянутое мышцами тело, на восьми крепких ногах и с задранным вверх, поднятым, закругленным хвостом, на конце которого располагалось жало, напоминающее скорее остроконечный клинок. Все это жуткое и одновременно привораживающее существа, напоминала земного скорпиона. Только в отличие от земного собрата, он превышал его ни в один раз, хоть и уступал размером пауку почти в половину. Представ во всем своем величии, заставив паука еще яростней зашипеть, он стал забирать правее, что бы увеличить место для маневра.

Боль в боку от вонзившегося туда колющего острия, заставила напомнить Андрею о том, что было бы не плохо убраться отсюда подальше, пока два монстра, решают, кто из них более достоин, что бы отобедать им. Из-за повреждения кокона паутины, она потеряла свою первоначальную прочность, и позволила двигаться рукам. Стараясь сильно не шуметь и не делать резких движений, ему наконец-то удалось освободить одну руку. Помогая ей освободить вторую руку, он непрерывно продолжал следить за монстрами, замершими друг напротив друга. В этот момент неподвижно стоявший скорпион молниеносно подпрыгнул к пауку и постарался вонзить свое смертоносное жало в голову. Но паук, оказался на долю секунды быстрее и успел отпрыгнуть назад. Скорпион еще несколько раз пытался достать своим кнутовидным хвостом, а также и клешнями, но паук всегда успевал уйти от удара. После еще одной неудачной атаки, арахнид перешел в контратаку. После того как жало стало поднимать вверх и открыло прикрывавшую голову, паук неожиданно выплюнул струю паутины прямо в глаз. Не успевший среагировать скорпион, не до конца успел закрыться клешней, и часть путины закрыла большую часть глаза, который тянулся на всю ширину головы. Наполовину ослепленный скорпион уже не так сильно спешил начинать новую атаку. Арахнид же наоборот, пытаясь развить успех, еще несколько раз плевался сгустками свой паутины, но все они отражались либо клешнями, либо хвостом.

Завороженный смертельным танцем, Андрей даже остановил свое продвижение к свободе и наблюдал за схваткой двух громадных тварей. Атака одного монстра, сменялось периодической атакой другого. То мелькавший длинный остроконечный кнут, и тут же отбитый остроконечными передними резцами. То неожиданный плевок, и он натыкается на поднятую клешню. Так, атакуя друг друга, они продолжали кружить вокруг небольшого пространства, не замечая рядом замершего и наблюдавшего за ними человека.

Неизвестно сколько бы Андрей мог наблюдать за этим вихрем смертельных атак, если бы не начавшейся зуд по всему телу, который отвлек его от созерцания этой картины. Вспомнив о том, что он все еще связан, он стал снова распутывать себя. Из-за довольно долго нахождения в паутине, одежда в некоторых местах уже растворилась, и тонко намотанные и подогнанные друг к другу нити, начали жечь тело и оставлять на нем пока еще не большие и не глубокие ожоги. Стараясь не привлекать внимание и не шуметь, распутывая впившиеся в тело нити, он все продолжал следить за схваткой. Стараясь не тревожить правый бок и засевшее в нем какое-то остроконечное шило, Андрей уже почти распутал все тело, оставались только ноги. Неожиданно подкосившиеся ноги скорпиона, заставили его завалиться на бок, заставили немного отвлечься человека от своего освобождения.

'Похоже, паучок, не так-то прост, и плевался он сейчас куда более ядовитой паутиной, чем опутал меня', – мелькнула мысль у Андрея. Выжидавший арахнид, тут же подскочил к оступившемуся противнику и вонзил свои челюсти в незащищенный бок. По пещерам разнесся режущий слух жуткий вой, раннего скорпиона. В этот же момент, ощущая уже бегущий по своим сосудам яд, скорпион невообразимым образом изогнул свой хвост и глубоко вонзил его в толстое брюхо. Разжав свою хватку, паук издал предсмертный вопль и своим телом завалился на скорпиона. Не веря в такое избавление от столь ужасных тварей, человек продолжал смотреть на обнявшихся противников и выискивать у них признаки жизни. Вдруг туша арахнида начала немного шевелиться. Раненый, но еще не мертвый скорпион, пытался выкарабкаться из-под массивного тела. Андрей, понимая, что надо быстрее распутывать ноги и линять отсюда подальше, пока еще не вылез монстр, дрожащими руками продолжил распутывать себя.

В то время, когда скорпион пытался еще выбраться из-под мертвого паука, Андрею удалось освободиться, и он уже стоял на ногах. В то время как победитель схватки все еще пытался выбраться, охваченный страхом человек повернулся противоположную сторону и собирался дать стрекоча. Но за последние часы, проведенные под постоянной властью страха, заставили его задуматься о том, что будет дальше и уже не со столь панической мыслью, он задержался и оглянулся, посмотреть на скорпиона, которому удалось уже выбраться. – 'И куда я отсюда убегу? В сводах этих пещер наверняка полна подобных тварей, и я опять нарвусь на кого-нибудь из них, и они будут куда расторопнее этих, и меня тогда спокойно покромсают на куски. А здесь? А здесь, всего лишь добить надо этого и так уже наполовину мертвого скорпиона, или как тут его называют', – рассуждал про себя Андрей. Тут же, острой болью, напомнила о себе, позабытая рана в боку. Заведя левую руку за спину, морщась от колющей боли, ему удалось нащупать окончания предмета торчащего в боку. Зажав зубы, он вытащил из спины небольшой осколок остроконечной кости, чуть длине локтя. Кость представляла собой круглый отполированный пруток, который с одной стороны заканчивался заостренным концом, а со второй стороны тупым основанием. С костью в руках, которое скорее походило, на остроконечный кол, Андрей почувствовал себя увереннее, и решился таки напасть на скорпиона. В принце, у него все ровно не оставалось другого выбора, так что выбирать ему долго не пришлось.

Скорпион, постоянно заваливаясь на бок, продолжал уползать в ту сторону, откуда пришел. Взяв в одну руку кость, а в другую камень, подобранный рядом, приободренный Андрей, стал приближаться к скорпиону. Но противный хруст костей под ногами выдал его и заставил обернуться беглеца. Уставившись своим большим половинным, немигающим глазом на человека, монстр даже перестал падать и стал неподвижно.

У Андрея предательски задрожали ноги, чувства страха вновь накатило и обрело силу. Хотелось развернуться и бежать, спасаться от ужасающего взгляда, только бы спрятаться и не видеть его. Проклиная себя за малодушие, и борясь со своей слабостью, стыдя себя за трусость, напрягая свои внутренние силы, Андрей стал сопротивляться этому чужому воздействию на свой разум. Словно отгораживая свой мозг, возводя невидимую стену между собой и монстром, он старался выбросить его из своих мыслей. Сначала у него ничего не получалось, но затем, с каждой новой попыткой у него все лучше и лучше удавалось справиться с чужим воздействием. Очищая каждый уголок своего разума, ограничивая не видимыми стенками проникающий страх, ему удалось вытолкнуть чужеродную силу из своего сознания.