Стражи утраченной магии

Боли он не ощутил. Зато почувствовал холодок смерти. Сразу же вспомнился тот жуткий врикиль в черных доспехах, мучительно умирающий Густав… Потом дворф вспомнил доспехи, спрятанные в пещере, — доспехи, от которых так и струилось зло….

Вольфрам вскочил на ноги. Сердце бешено колотилось. Он побежал вдоль по улице. У дворфа были короткие ноги, у орка — достаточно длинные. Падение украло у него драгоценные секунды. Тяжелые удары сапог орка раздавались прямо за спиной. Набрав в легкие побольше воздуха, дворф завопил:

— Ранесса! Помоги! Это он!

Орк догнал Вольфрама, зажал ему рот и с силой, немыслимой даже для орка, схватил коренастого дворфа и рывком поднял вверх.

Ранесса находилась в самом конце улицы, ведущей к гавани. Она ничего не смыслила ни в сражениях, ни в военной стратегии, но даже ей было понятно, что орки отступают с поля боя. Посчитав налет успешным, а цели — достигнутыми, командиры протрубили отход. Орки отступали. Будучи существами дисциплинированными, орки и на обратном пути не забывали грабить и поджигать дома. К нападавшим присоединились освобожденные рабы. На ногах у них еще болтались цепи, но рабы уже предвкушали, как скинут их в море.

— Ранесса! Помоги! Это он!

Услышав крик, Ранесса обернулась и увидела Вольфрама в руках у орка. Орк подхватил его под мышку, словно тяжелый дворф был бочонком с элем, и пустился бежать по улице.

Ранессу охватила ярость. Она думала не столько о судьбе Вольфрама, сколько о том, что это ее дворф, который должен был довести ее до Драконьей Горы. И теперь какой-то орк все разрушил.

Гнев ее нарастал. Очертания орка задрожали, а потом и вовсе растворились. На его месте стоял рыцарь в шлеме и доспехах смерти.

Ранесса узнала врикиля, узнала страшные доспехи, принесенные Джессаном в селение, и вспомнила проклятие, которое легло на Рейвена и остальных жителей.

Ранесса выхватила меч.

Вольфрам неоднократно убеждал ее бросить этот тяжелый меч. Потерпев неудачу, он попытался научить ее владеть мечом. Разумеется, не боевому искусству, а мало-мальски грамотному обращению с оружием, чтобы Ранесса, размахивая мечом, не покалечила их обоих и не отсекла какие-нибудь нужные и важные части тела. Достигнутые успехи были весьма скромными. Ранесса не отличалась ни крепким телосложением, ни ловкостью движений. Когда меч оказывался у нее в руках, трудно было предугадать, кто пострадает больше — она сама или враг.

Ранесса испустила нечеловеческий вопль и бросилась на врикиля, размахивая мечом, который держала плашмя. О том, что она рискует опасно поранить собственные бедра, Ранесса не думала.

Джедаш сначала не заметил Ранессу. Его занимал только дворф. Убив незадолго до того оркского солдата, врикиль поменял обличье. Он отступал, как обычный оркский солдат, услышавший сигнал. И вдруг до него донесся дикий крик Ранессы.

Врикиль остановился. Удивленный и испуганный, он смотрел на странную женщину, надвигавшуюся на него. Такого он не ожидал. У него и в мыслях не было, что подобное может произойти.

Джедаш вовсе не собирался сражаться. Повернувшись, он решил сбежать, но обнаружил, что настоящие орки давно уже скрылись. Джедаш в шкуре орка остался на улице один. На лезвиях мечей играли отблески пожаров. Карнуанцы приближались, готовые излить свой гнев на замешкавшегося врага.

В своем истинном обличье Джедаш без труда расправился бы с карнуанцами. Он сумел бы одолеть и Ранессу, но схватка с ней была бы тяжелой, а он сейчас не был готов сражаться. Джедаш швырнул воющего Вольфрама прямо в толпу карнуанцев. Дворф разметал их словно деревянных солдатиков. Избавившись от ноши, Джедаш поспешно ретировался. Он проклинал Шакура, который отправил его со столь опасной миссией, ничего толком не объяснив.

Ранесса не прекратила погони; ее единственной мыслью было догнать врикиля и убить это исчадие зла. Но меч становился все тяжелее. Рукоятка вертелась в ее потных ладонях, грозя выскользнуть окончательно. Ранесса не привыкла бегать. У нее болели отяжелевшие ноги, ломило спину, а в легких не оставалось воздуха. Завопив в последний раз и соединив в этом крике победный клич и вызов силам зла, Ранесса остановилась, обливаясь потом.

Она швырнула тяжелый меч на мостовую. Вращая затекшими кистями рук, Ранесса направилась туда, где Вольфрам пытался расцепиться с ошеломленными карнуанцами. Она протянула дворфу руку.

Вольфрам схватился за ее кисть. Ранесса дернула, поставив его почти на цыпочки.

— Спасибо тебе, девочка, — дрожащим голосом произнес Вольфрам. — Ты спасла мне жизнь.

— Это уж точно, — удовлетворенно согласилась Ранесса. — Жаль, не сумела ударить его мечом. Он тебя не покалечил?

Вольфрам покачал головой. На его теле осталось несколько синяков. Снова заболела растянутая лодыжка. «Орк» немного помял ему ребра. Вдобавок меч какого-то карнуанца ударил его плашмя, сильно расцарапав руку.

Карнуанцы подозрительно косились на Ранессу. Вместо благодарности за помощь они ворчали, что она лишила их возможности отомстить орку. Зная карнуанцев и их манеру рассуждать, Вольфрам предположил, что вскоре они перенесут свою злость с орков на других чужеземцев, оказавшихся в Карфа-Лене.

— Давай-ка убираться отсюда, — сказал Вольфрам.

Ранесса не возражала. Хватит, она вдоволь нагулялась по городу. Ей тоже хотелось поскорее покинуть негостеприимный Карфа-Лен.

— Эта улица ведет к гавани, — сказала она.

Вольфрам обрадовался, найдя лошадей по-прежнему стоящими возле канавы. Из любви к дворфу животные справились с инстинктивным страхом перед врикилем. Подхватив поводья, Вольфрам заковылял в направлении Башмачной улицы.

Ранесса шла рядом. Молчание было желанным для них обоих. Они только что вместе столкнулись с врагом, заглянули в устрашающее чрево Пустоты. Невысказанные страхи витали рядом, объединяя двух таких непохожих существ.

— Куда мы идем? — наконец спросила Ранесса. — К тому сапожнику?

— К Осиму, — подтвердил Вольфрам. — На Башмачную улицу.

— Похоже, в этой части города почти все сгорело. Может, и от твоего сапожника остался лишь пепел.

— Это для нас не помеха, — ответил Вольфрам. — Сам сапожник нам и не нужен. За его лавкой находится общественное отхожее место. — Дворф усмехнулся, и на закопченном лице сверкнули белые зубы. — Вряд ли орки стали поджигать отхожие места. Так вот, там скрыт вход в Портал — один из магических проходов сквозь пространство и время. Из-за этого Портала мы здесь и оказались.

— И твой проход уведет нас подальше отсюда?

— Да, — ответил Вольфрам и уже с большей уверенностью повторил: — Да.

— Здорово, — выдохнула Ранесса.

Вольфрам заметил, что у Ранессы чего-то недостает.

— А-а, девочка, да ты бросила свой меч, — сказал он, замедляя шаги. — Не хочешь ли вернуться и поискать его?

Ранесса затрясла головой.

— Нет уж. Хватит, натаскалась я этой тяжести.

КНИГА II

ГЛАВА 1

Защитник Божественного — таков был официальный титул эльфийского вельможи Гарвины из Дома Вивалей. Его называли либо самым могущественным во всем Тромеке, либо вторым по своему могуществу. Все зависело от взглядов и убеждений говорившего.

В это утро Гарвина, как обычно, опустился на колени перед местом поклонения Досточтимому Предку.

Любое жилище эльфов — от роскошных дворцов, принадлежащих Божественному, до скромной хижины нижайшего из его подданных, — обязательно имело такое место поклонения. Во дворце Защитника оно было просторным и со вкусом обставленным, что стоило хозяину дворца немалых денег. В алькове, скрытом за прекрасным шелковым занавесом, был сооружен подиум, на котором стоял алтарь черного лакированного дерева с инкрустациями из серебра и слоновой кости. Шелк, сотканный вручную и вручную же окрашенный ниморейскими ремесленниками, нес на себе эмблему Дома Защитника — крылатого дракона с чертополохом. Она была вышита золотыми нитями.