Карабас и Ко.Т

Под щекой было что-то пушистое, но достаточно жесткое, больше всего похожее на ковер. Это где же я вчера так погуляла, что сплю на полу в чужой квартире? Уж явно в общаге такими коврами полы не застилают. Хорошо хоть голова не очень болит, значит, не намешала. Так, надо бы все же открыть глаза и оценить собственную дислокацию. Ну вот. А ковер красивый. Стул. Нет, скорее, кресло. Ноги. Хм… И какому психу они, эти ноги, принадлежат? Не в Техасе же я пила, в самом деле. Да и не носят ковбои таких высоких сапог. У-у-у! Аж до колена. Нет, даже выше. Кино здесь снимают, что ли? Ладно, и кто у нас в этих сапогах? Ой-ой-ой! Это не кино! В кино таких точно не бывает. Это аниме какое-то!

Поза мужчины была расслабленной: ноги вытянуты, щека уютно покоится в ладони опирающейся на подлокотник руки. Нормальная такая поза человека, устроившегося отдохнуть или чего-то дождаться. Но его лицо… белоснежные волосы идеально прямыми прядями падали на плечи, оставляя открытыми виски и лоб. Тонкие строгие черты молодого лица казались высеченными изо льда. Пара глаз невозможно-золотого цвета неотрывно смотрела на меня. Я встретила этот взгляд и… Нет, я не могу описать, что случилось. Мы словно проникали в разум друг друга, не постигая при этом мыслей, а растворяясь в них, разделяя все прошлое и настоящее. Мне казалось, что я знаю его всю жизнь, или всю жизнь ждала. Я никогда не думала, что такое бывает на самом деле. Никогда не верила в любовь с первого взгляда. Я вообще в нее не очень-то верила. Но даже от намека на мысль, что его может не быть рядом со мной, сердце начинало разрываться.

Хлопнула дверь, и мы оба вздрогнули. Невероятный, спонтанно возникший между нами контакт был разорван, но я все еще пребывала в эйфории от того, что только что случилось. Случилось со мной.

— Ой, граф, Дог, оказывается, уже проснулся! — прозвучал звонкий девичий голосок. — Значит, я правильно сделала, что принесла ужин и для него тоже.

Действительность обрушилась на меня ледяным душем. Дог. Это я. Так я себя называю в этом мире. И здесь я… парень! И я… только что влюбился… в мужчину! Это… это не правильно! Этого не должно быть! Нет! Не хочу!

Обида на мир, стыд, страх за свое будущее накатили с такой силой, что я застонал.

— Эй, парень, с тобой все в порядке? — низкий рокочущий голос, несомненно, принадлежал тому, кого назвали графом.

Я зарылся лицом в ковер в надежде никогда больше его не увидеть, забыть навсегда, страдая от этого, ужасаясь себе. Но покой и забвение мне не полагались. Сильные руки приподняли меня за плечи, поддержали голову. Его лицо склонялось так близко ко мне! Теперь я увидел, что оно обезображено тонким длинным шрамом во всю щеку: от уха почти до самого рта. Но мне оно от этого не показалось менее прекрасным. Я снова встретился с ним глазами. И только теперь понял, что с его стороны в этом взгляде не было ничего, кроме отстраненного любопытства и простого человеческого участия. Все было иллюзией. По крайней мере, наполовину. К сожалению, только наполовину.

Не знаю, откуда у меня взялись силы небрежно улыбнуться и сесть, скинув его руки.

— Все нормально, — ответил я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, и, сообразив, что меня должно интересовать в жизни что-то, кроме этого человека, спросил: — Где я?

— В башне звездочета Аля де Барануса, — из-за плеча все еще склонявшегося ко мне графа высунулась симпатичная светловолосая девушка. — К тому же совсем не в своем мире.

— Это не новость, — я невольно улыбнулся в ответ на ее улыбку. — Я уже три месяца не в своем мире.

— То есть как? — граф и девушка недоуменно переглянулись, я пожал плечами. Но тут до меня начало доходить, что я сам не понимаю, на каком языке говорю. Это не был мой родной русский, но и всеобщим этот язык не был тоже.

— Ты хочешь сказать, — медленно начал граф, — что тот мир, Эгей, не был твоим родным?

— Не был, — кивнул я, стараясь на него не смотреть. — Я попал туда, не знаю как, совсем недавно.

— Маркиз ничего об этом не говорил, — пробормотал беловолосый мужчина.

— Наверное, не успел, — успокоила его девушка. — Насколько я знаю, больше всего он рассказал Винсу. Если Ася занят, вы можете спросить у него, граф. А я тоже не в курсе.

— Лера, хватит уже! Я же просил называть меня по имени! — поморщился граф. — И кстати, мы не представились нашему юному другу, — он снова повернулся ко мне. — Я Эрмот Делимор. Ты можешь называть меня по имени или по фамилии, но только, во имя богов, не упоминай этот треклятый титул!

— А я Леринея, — снова улыбнулась девушка. — Но все зовут меня просто Лера.

— Я… — мое прежне имя чуть было не сорвалось с губ, но я вовремя прикусил язык, — Дог.

— Если тебя это утешит, — невесело усмехнулся Эрмот Делимор, — ты не единственный, кого насильно вытащили из его мира. Мы все здесь — воины и маги, призванные без собственного согласия для спасения целой галактики, — он покачал головой. — Впрочем, не буду вываливать все сразу. Приди в себя, а потом кто-нибудь боле сведущий тебя просветит.

Он поднялся и направился к выходу.

— Эрмот, а ужин?! — обиженно воскликнула Лера.

— Я не голоден и лучше поищу пищи для ума. А ты покорми мальчика, он выглядит измотанным. И расскажи ему, что знаешь.

Я почти с надеждой смотрел, как он исчезает за дверью, но, как только она захлопнулась, сердце сжала такая тоска, что я чуть не застонал снова. А Лера словно почувствовала, что со мной что-то не так и легонько потрепала по плечу.

— Иди, поешь, — нет, ну как у нее получатся так открыто улыбаться? — Маркиз сказал, ты бежал, чтобы сбросить лишнюю силу. Ты же должен быть зверски голоден.

Я кивнул и поднялся. На единственном в комнате столе — письменном — стоял большой поднос, уставленный тарелками и судками.

— Надеюсь, кухня рядом, — брякнул я. — Не представляю, как ты это сюда дотащила.

— Только от двери, — засмеялась девушка. — Кухня на первом этаже, а мы сейчас на одиннадцатом, в башенном кабинете. Но поднос сюда левитировал маркиз.

— Он маг? — сразу встрепенулся я.

— Как и ты, как и я немного, — она пожала плечами и смутилась. — Я только ученица.

— Я тоже не мастер, — невольно скривился я.

— Но маркиз говорит, ты нам всем сто очков форы дашь! Ой! — она вдруг прикрыла рот ладошкой и уставилась на меня широко распахнутыми глазами в полной растерянности.

— Что? — не понял я.

— Я вспомнила. Ты же… ты же был девушкой… Да?

Меня накрыло ужасом. Знает? Она знает? Знает неизвестный мне маркиз, который все рассказал неизвестному мне Винсу. И Эрмот Делимор — имя прокатилось в голове малиновым звоном гигантского колокола — тоже будет знать. Это только вопрос времени. И тогда каждое мое движение, каждый взгляд, каждое слово смогут выдать меня, унизить, растоптать. Я стану посмешищем. Я буду жалок. И, скорее всего, в этом сказочном мире магов и воинов, маркизов и графов, великих сражений и дуэлей за даму сердца, в мире ничего не знающем о равноправии секс-меньшинств, не видевшем гей-парадов и див-трансвеститов на пьедесталах шоу-бизнеса, в меня станут тыкать пальцем и окатывать презрением, как диковинку в цирке уродов. Почему? Почему случилось так, что именно в этом теле я встретил судьбу, которая должна была стать моей в той, другой жизни?

Я с такой силой сжал кулаки, что согнул вилку. Вот она, моя новая жизнь.

— Дог? — Лера внимательно смотрела на меня и больше не улыбалась. — Я сказала что-то не то?

— Нет, — я заставил себя расслабиться. — Просто… просто прошло слишком мало времени… наверное… Я… Это странно… я не всегда могу понять… мыслить, как парень… — я внутренне ужасался тому, что говорю, не понимал, зачем я это делаю, но не мог остановиться. — Особенно, когда сплю… когда просыпаюсь… Я знаю, что должен… нужно привыкнуть, но… не знаю, как объяснить. Образ мышления, сложившийся годами, невозможно изменить за три месяца. Можно привыкнуть к мелочам, даже к телу, но думать, чувствовать…