Тень луны

– Ты очумел, сопляк, требовать от милорда клятву! – разъярился тюремщик, отвешивая парню подзатыльник.

– Заткнись! – рявкнул на него граф, и, уже обращаясь к Радеку, сказал: – Клянусь, что, если твои слова правдивы, ты будешь жить. Кто помогал тебе?

– Бард… Он говорил, что пел на помолвке твоей сестры… Имени своего он так и не сказал… Просил звать просто бардом.

– Где его искать?

– Не знаю… Бард спешил… Мы расстались у лесного домика… Он не говорил, куда направляется.

Михал смерил парня строгим взглядом. Похоже, не врет, вон колени дрожат. Если бы его не держали, то уже давно бы рухнул от страха на пол.

– Кто освободил Каю?

– Черный пес…

– Я это знаю, – отмахнулся граф.

– Он – оборотень! Пес твоей сестры – оборотень! – испугавшись, что сделка сорвется, крикнул Радек,

В камере повисла тишина. Вид побледневших и вытянувшихся от ужаса лиц и дрожь в руках мучителей доставили пленнику большое удовольствие. Он все-таки смог немного отыграться на своих врагах.

– С чего ты взял, что оборотень и маг – один и тот же человек? – лорд первый справился с потрясением от страшного сообщения. Резвящийся в его замке маг – неприятное явление, но оборотень, столько времени живущий в комнате сестры, – уму не постижимо! Проклятье!

– На нем были черный плащ и такого же цвета одежда. Волосы тоже темные… А глаза серые, горящие кровавым огнем… Правду говорю. Его глаза никогда не забуду.

Хозяин Иверы грубо выругался. Демоны! Мало того, что возлюбленный сестры – маг, так он еще и оборотень! И как только Михалу удалось избежать его клыков, ведь столько было случаев, когда зверь мог его поранить. Чудом весь замок не превратился в одно логово мерзких тварей! Видно, Судьба хранит графа от такой напасти.

Михал пристально посмотрел на узника: похоже, не лжет, как утопающий, хватается за соломинку, только бы не умереть. Лорд поклялся, и клятву свою сдержит. Но он не может оставить преступника безнаказанным.

– Я это проверю, – быстро подавив в себе зародыш паники, произнес хозяин Иверы и, окинув всех грозным взглядом, предупредил: – Если кто-нибудь проболтается об услышанном здесь, полетят головы. Понятно?! Нечего всякую глупость по всему замку разносить.

– Да, милорд, – ответил нестройны хор голосов.

– Этому, – граф повернулся к палачу и кивнул в сторону Радека: – Двадцать плетей.

Граф Иверский, несмотря на поздний час, заперся с капитаном в своей комнате: надо было обдумать полученные от Радека сведения и решить, как бороться со свалившейся на Иверу напастью. Следить, чтобы никто им не мешал и не подслушивал, поручили полусонному оруженосцу лорда: мальчишка неболтлив, а после того, как лорд Михал спас его от волчьих зубов, так и вовсе стал преданным хозяину, как пес.

Михал стоял напротив окна и вглядывался в темноту ночного неба и чернеющую полосу леса. Он долго молчал, погрузившись в свои размышления, пока легкое покашливание капитана не вывело молодого человека из задумчивости.

– Милорд, – напомнил о своем присутствии Болеслав.

Граф обернулся и жестом пригласил капитана сесть. Лорд еще немного постоял у окна, а потом подошел к воину и угрюмо произнес:

– Она лгала.

Старый воин догадался, о ком говорит хозяин, и сказал:

– Ложь лжи рознь.

Граф ничего не ответил, а капитан продолжил:

– Возможно, девочка напугана, боится оборотня. Не стоит забывать и того, что Кая благодарна ему за свое спасение. Ее можно понять. Хотя бы попытаться понять…

– Возможно, – жестко прервал его Михал. – Каким бы он там героем ни был, он остается опасной тварью, исчадием темных сил. Он опасен. Это не простой оборотень, а маг, поэтому он опасен вдвойне. Я несу ответственность за жизни сестрицы-дуры, ее подружки, твою… да всех обитателей Иверы и ближайших деревень! Я!.. И я не буду дожидаться, когда эта нечисть превратит мою крепость в свое логово!

– Вы думаете, сказанное Радеком – правда? Ведь в подземелье вы не поверили…

– Поверил, еще как поверил, Болеслав! Тем более, ты сам говорил про странные следы в лесу, – заверил воина граф. Он был предельно серьезен, а в глазах отражалась неподдельная тревога. – Теперь все сходится. Пес то исчезает, и его нигде в замке найти не могут, то совершенно внезапно появляется. Так же поступает маг. И заметь, он знает обо всем, что происходит в Ивере. Когда я с отрядом отправился на помощь Антаре, тварь увязалась за мной, а на поле боя появился маг в черном. Он спас мне жизнь. Да, Болеслав, не удивляйся! Мой враг спас мне жизнь! Но он опасен, он зло, которое надо уничтожить! Я обязан это сделать, во что бы то ни стало!

– Милорд, боюсь, обычными средствами с ним не справиться, – заметил капитан.

– Надо разузнать, к кому можно обратиться за помощью. В Столицу ехать далеко, да и королевского мага так просто с насиженного места не поднимешь, даже если его величество сам ему прикажет.

– Хорошо, господин, расспрошу народ, – пообещал Болеслав.

– Только осторожно, и так много тех, кто об оборотне знает. Кстати, приглядывай за ними, чтобы языки не распускали.

– Да, милорд. Припоминаю одну ведьму, которая могла бы помочь.

– Ведьму? – недоверчиво переспросил молодой человек.

– Давно это было… Я тогда молод был, да и она тоже… – капитан мечтательно улыбнулся, потом, спохватившись, продолжил: – Тогда ее знахаркой называли, но говорили, что сила у нее магическая есть. Можно у нее совета спросить, если, конечно, Оллия еще живет в той деревне.

– Как далеко она обитает?

– За день обернемся.

– Тогда завтра утром поедем к ней.

– Как прикажете, милорд… Надеюсь, никто из прислужников короны не узнает, что она колдовством балуется? – нерешительно поинтересовался Болеслав.

– Не переживай, – успокоил его лорд.

Знахарка Оллия все еще жила в старом домике на окраине деревеньки Стежки. Она была немало удивлена, когда на ее пороге появился пожилой воин. Далекое прошлое тенью промелькнуло перед ее глазами, и в вошедшем она узнала своего первого возлюбленного. Женщина, не веря глазам, отставила плошку с каким-то отваром в сторону и поднялась из-за стола. Около тридцати зим прошло с того дня, когда двадцатилетний отпрыск некогда знатного рода, но, к сожалению, четвертый сын обедневшего дворянина, был вынужден отправиться добывать мечом себе славу и средства к существованию. Годы сильно изменили его, но глаза остались прежними, хотя теперь юношеский задор в них сменился зрелой мудростью. Так и должно было быть.

Они расстались без упреков и сожалений. Оллия – простая деревенская девушка, а он – дворянин. Им самой Судьбой была предсказана разлука. Вспоминал ли он о своей Олли? Узнал ли ее сейчас? А ведь не проходило ни дня, чтобы знахарка не думала о своей первой любви и не молилась Создателю, Судьбе и Зеранусу, чтобы берегли ее рыцаря, даже если он давно забыл о ее существовании. После его ухода жить в родной деревне было невыносимо: все напоминало о тех счастливых моментах, которые они переживали вместе. Знахарка ушла из родного дома и, поскитавшись немного по свету, осела в небольшой и гостеприимной деревеньке Стежки.

Вот теперь, после стольких лет разлуки, Болеслав стоит перед ней. Случайно ли он зашел в ее домишко? Или Судьба, внемля молитвам женщины, устроила эту встречу?

– Ну, здравствуй, Оллия, – поздоровался воин, разглядывая бывшую подругу, которая, несмотря на пролетевшее время, выглядела не старше сорока лет. – Годы были милостивы к тебе. Ты по-прежнему хороша.

– А ты по-прежнему льстишь мне, – улыбнувшись, ответила знахарка. – Не ожидала тебя увидеть.

– Сам не ожидал, что хватит смелости появиться тебе на глаза, – смутившись ответил Болеслав.

– Случайно зашел, или дело есть?

– Нет, не случайно. Давно знаю, что ты тут поселилась. Да вот все никак… И дело серьезное есть, иначе бы духу не хватило… Я не один. Со мной мой господин. Молод он, горяч. Заварил такую кашу, что не знаем, как теперь расхлебывать!

– А почему он не зашел? – полюбопытствовала Оллия.