Пора предательства

Все были заняты делом. На дом Альдуана никто не смотрел.

И когда этот посланный самой судьбой всадник въезжал в ворота, Дьюранд выскочил на улицу — где его мог увидеть любой болван, которому придет в голову взглянуть в эту сторону, — и навалился на дверь со всех объединенных сил человека, кольчуги и безумия.

Дверь затрещала, и Дьюранд ввалился внутрь. Там не было ни нормальных стен, ни пола, ни обстановки: сломанные балки, горы обломков, оглушительный треск из отверстий в потолке, над которыми вилось воронье.

Дорвен тихонько вошла следом и, как могла, затворила сломанную дверь.

— Что тут произошло? — обомлела она.

Дьюранд закрыл лицо руками. Каменные стены и царящий внутри сумрак словно сговорились заставить его все забыть.

— Грачи. Огонь. Когда Альдуан уплыл, Радомор велел поджечь его дом. Быстрее!

— Так что возвращаться ему было некуда…

Дьюранд видел, что за мысль трепетала в глазах девушки.

— Где-то тут должна быть дверь в погреб или колодец.

Дьюранд рылся среди сломанных балок и обугленных стен.

Обломки стропил торчали из стен, как острые клинки.

Но Дорвен уже выскользнула во внутренний двор. Она лучше Дьюранда представляла себе, как должен быть устроен двор знатного горожанина.

— Думаю, где-то здесь. — С усилием откинув в сторону груду деревянных обломков, она показала на узкое кольцо растрескавшегося песчаника. — Да, здесь.

Дьюранд пригнулся, уже и так ощущая стылую сырость, что исходила от этой темной горловины.

С улицы снова раздались голоса. Когда Дьюранд собирался вытянуть из завала над колодцем одну из балок, в развалинах послышались обрывки какого-то разговора. Звяканье кольчуги и хриплый смех говорили о том, что мимо проходит военный патруль. Памятуя о не до конца закрытой двери, Дьюранд поторопился расчистить спуск.

— Тут глубоко? — спросила Дорвен.

Дьюранд покачал головой. Сам он уже стянул железную кольчугу: она загремела, как дождь из монет. Сапоги солдат шаркали как раз под дверью. Дьюранд еле осмеливался дышать.

Дорвен оглядела разоренный двор.

— Надо привязать…

Но Дьюранд схватил ее, привлек к себе, зашептал в самое ухо:

— Дорвен, когда битва закончится, ты должна найти мудрых женщин. — Она забилась, пытаясь вырваться, но он держал крепко. — Отыщи дорогу к людям твоего отца. — Он не хотел говорить ей, что затея с колодцем была чистым безумием — и что в одиночку искать встречи с герцогом было безумием еще большим. Он отправлялся на верную смерть. — Пожалуйста. Я поклялся Ламорику.

— Эй! А это еще что такое? — произнес голос, ровно за дверью.

Дорвен чуть оттолкнула Дьюранда, самую малость, настолько лишь, чтобы видеть его лицо. В глазах ее Дьюранд читал тысячу разных эмоций.

Но дверь уже отворялась.

— Прячься! — прошептал Дьюранд и бросился во тьму.

Если бы он упал прямо, наверняка переломал бы себе ноги. Однако он запрокинулся назад и совершил затяжной кувырок во мгле, прежде чем наконец вошел в воду. Каждый всплеск разносился гулким эхом под темными сводами, а свет наружного мира падал на непроглядную воду одним-единственным тусклым и пляшущим пятном. За пределами же этого пятна видны были лишь смутные очертания низких арок, нависающих между приземистыми каменными колоннами.

Дьюранд только начал подниматься, когда пятно света на миг померкло от падения Дорвен. Дьюранд прервал это падение, подставив обе руки. Боль пронзила его разящей молнией.

— Господи!

Однако он крепко сжимал возлюбленную и чувствовал, как она всем телом льнет к нему. Она сошла с ума. Идиотка. Они оба погибнут, и никто не узнает где и почему.

— Они, наверное, нас слышали, — прошептала Дорвен, прижимаясь губами к его подбородку.

Отверстие колодца виднелось над головой, как круглая луна на темном потолке подвала. Они находились на дне подземного водоема, таящегося под толстыми каменными сводами. Если бы кто заглянул сверху, то вполне мог бы увидеть их.

— Идем, — решительно сказала Дорвен, сражаясь с намокшей верхней одеждой. Наконец она справилась со своей задачей и осталась лишь в мальчишеской полотняной рубахе и штанах. — Надо выбираться из колодца. Не знаю, что они там наверху думают по этому поводу. Куда нам?

Дьюранд отвел глаза от девушки, взглянул на крошечный клочок неба над головой и постарался сообразить, в какую им сторону. Через миг отверстие колодца наверху уже звенело от криков.

Холодная вода безжалостна. Она скручивает мышцы, сжимает кости в тисках мучительной боли. Медленно удаляясь от пятна света, Дьюранд обратил внимание на причудливых существ, что сновали вокруг основания каждой колонны. Скалились демоны, танцевали крестьяне.

Он шел все глубже в бесформенную мглу.

— Так вот где проходил Альдуан, — выдохнула Дорвен дрожащим голосом.

— Подозреваю, он был последним, кто проходил здесь.

На миг воцарилась нерешительная тишина.

— Интересно, а когда Альвен звала своего возлюбленного, она знала, где ему приходится проходить?

— Не думаю, — отозвался Дьюранд. Думать тут было нечего. — Представь, что было бы, скажи он ей. — Если бы Альвен знала, она бы ни за что не допустила, чтобы он шел через такое место. — Нет, он держал рот на замке.

Стальная хватка воды поднималась все выше по груди Дьюранда, и скоро он уже вынужден был плыть — неуклюже, сражаясь за каждый вздох. Среди перезвона и гулкого плеска воды слышались и какие-то иные шорохи, но видно ничего не было.

Наконец растопыренные пальцы Дьюранда ударились о каменную стену — ровную, глухую. Ни выступа, ни шва. Дьюранд на секунду зажмурился.

Рядом плеснула вода — это Дорвен догнала его и столь же безрезультатно попыталась нащупать какой-нибудь потайной рычаг.

— Как же мы отсюда выберемся? — спросила она.

— Бог весть.

Маленькая ножка девушки задела занемевшую от холода кожу Дьюранда.

— Ты уверен, что справишься? Я слышу, как тяжело ты дышишь.

— Тут должна быть какая-нибудь труба, — проговорил Дьюранд. — Или еще что-нибудь.

Неловко перебирая ногами, он поплыл вдоль стены, царапая склизкий камень, пока не нащупал прямо под поверхностью что-то вроде горлышка огромного глиняного сосуда.

— Здесь! — прохрипел он, ощупывая пустое кольцо.

— Это верный путь, — убежденно произнесла Дорвен. — Боги. Ну то есть я так думаю. Я вижу позади крышку колодца.

Надеюсь, мы куда-нибудь выберемся. Не знаю, сколько еще я смогу проплыть.

Дьюранд ощупал края отверстия — изгиб сверху и снизу. Пожалуй, в такой проход он как-нибудь протиснется. С трудом, но все же.

— Отверстие. Достаточно большое. Мы пронырнем, — выдохнул Дьюранд. И если повезет — вынырнут уже внутри цитадели. — Да?

— Ныряем. Да. Владычица Небесная!

Дьюранд закрыл глаза, набираясь мужества для нырка в застывшую темноту.

— Только не думай, сколько таких труб может быть под крепостью, — предупредила Дорвен.

Дьюранд потянулся к ней. Он хотел лишь коснуться ее, убедиться, что она не просто голос во тьме. Во всяком случае, так он думал. Но стоило ему коснуться кожи возлюбленной, как он не смог удержаться от того, чтобы не прижаться холодными губами к ее щеке, лбу, губам.

Наконец, заставив себя отстраниться от нее, он набрал в грудь побольше воздуха и нырнул вниз — так до конца и оставшись предателем.

Он продирался через трубу меньше обруча от маленькой бочки, подтягивался за черные соединительные швы в тех местах, где сходились два отрезка трубы. Плечи застревали, так что ему приходилось дергаться и извиваться.

О том, сколь тесны эти границы, Дьюранд старался не думать. Назад все равно не повернешь — места нет разворачиваться. Легкие уже ломило и покалывало. Он скоро утонет. Однако Дьюранд все равно рвался вперед. И — ярд за ярдом — не находил ничего: лишь тот же узкий желоб.

Темные мысли вскипали переливающимися пузырями. Если этот самый Альдуан плавал, как водяная крыса, то он, Дьюранд, утонет. Если Альдуан был тонок и пролазлив, как выдра, — Дьюранд утонет. Любая самая малая оплошность — и он навеки останется тут, в этом глиняном гробу. А позади него Дорвен, она ведь тоже не сумеет развернуться назад. Ему вдруг вспомнились тела, привязанные на реке меж камышей под витыми кристаллами речных гробниц. Дьюранд зажмурился — так заломило вдруг легкие тоской по глотку воздуха.