Погребальные костры (СИ)

Файнрир перебросил траккара из руки в руку, готовясь подороже продать свою жизнь.

— Господин, вы лучше туда поглядите! — фирганец кивнул в сторону скрипучей телеги, медленно ползущей по площади. — Я знал, что наши Абал-Фиаст без боя не сдались!

Неуклюжая шестиколесная повозка, влекомая парой мохнатых быков, оказалась доверху нагружена искалеченными телами. На месте возницы сидели Жены Драуда в грязных заскорузлых повязках, полностью скрывающих татуированные лица.

— Стой здесь, Файнрир, — приказал я, и решительно зашагал к варварам навстречу, на ходу отрывая с рукавов камзола позолоченные пуговицы. — Я знаю, что делать!

Миновало всего несколько ударов сердца, и теперь от толпы меня отделяли лишь считанные футы. Варвары были так близко, что я мог без труда пересчитать заклепки, на помятой кирасе рыжебородого асакара, или бородавки на носу громадного тревера, размахивающего тяжелым дастаргар.

— Стойте! — рявкнул я, вскидывая руку.

Воздух затрещал, точно рвущаяся ткань. Пыль заклубилась над мостовой, вскипая над землей бурым маревом. Манна холодно замерцала, превращаясь в громадный невидимый щит, мгновенно перегородивший запруженную людьми площадь.

Передние ряды атакующих ударились о невидимую стену со всего размаха. Тяжелый дастаргар тревера со звоном отскочил от щита, и со страшной силой врезался визжащему асакару в голову. Послышался резкий скрежет клинков, отскакивающих от невидимой преграды, глухие удары человеческих тел, и крики боли.

Я стоял в нескольких шагах от распластанных в воздухе врагов, бесстрастно глядя на их перекошенные от ярости лица, и на разинутые рты. Кровь гулко ухала у меня в ушах, а с кончиков пальцев рук на землю падали капли тягучей манны.

Прошло всего лишь мгновение, и задние ряды атакующих еще не успели сообразить, отчего произошла неожиданная заминка. Они продолжали напирать с удвоенной силой, безжалостно вдавливая впередистоящих в невидимый глазу щит.

В этот миг мне почему-то представилось, что я маленькая золотая рыбка, глядящая с немым вызовом на прильнувших к аквариуму мальчишек. Злых, невоспитанных мальчишек, задумавших что-то нехорошее.

Откуда-то из задних рядов вылетел стальной дротик, с привязанной к рукоятке волосяной петлей. Он звонко ударил в колдовской щит, кувыркнулся в воздухе и со всего маха вонзился одному из варваров прямо под ключицу. Верзила охнул, закатил глаза и обмяк, уткнувшись лбом в стенку «аквариума».

— Мордад, — пошептал я, глядя, как насаженная на пику голова фирганца разворачивается в мою сторону. Невидящие глаза фирганца уставились на меня с высоты, а разинутый рот скривился в осуждающей ухмылке.

— Бастур, Адаман, Бадрид! — отрубленные головы закружили передо мной, выстраиваясь в ряд, как на параде. — Телемар, Фермор, Табар!

По спине побежали мурашки. Лица мертвецов были спокойными, а Бадрид и Табар даже улыбались!

— Зельды взяли их души в Тин! — Файнрир выпятил грудь, небрежно поигрывая траккара. — Я лишь об одном жалею…

— Успеешь еще, — я оборвал телохранителя на полуслове. — Гляди, кто к нам пожаловал!

Толпа варваров заколыхалась, и отхлынула, освобождая место перед щитом..

Пики с головами фирганцев медленно приближались. Голова Мордада подпрыгивала вверх-вниз, длинная косица хлестала по бледному лицу, а нижняя челюсть безвольно болталась из стороны в сторону.

— Суки Драуда! — зашипел Файнрир. — Нужно бежать отсюда, пока не поздно!

Я оглянулся через плечо. Площадь позади нас опустела. Последний из горожан уже давно скрылся из виду, и лишь пара взъерошенных субъектов, подозрительной наружности, ползала среди изувеченных трупов, выворачивая карманы, и срезая с поясов кошельки.

— Вы не обязаны их защищать, господин! — фирганец скрипнул зубами. — Будь моя воля, я бы и сам пустил их под топор!

Варвары перед щитом молча расступились, пропуская несущих пики женщин. Свирепые воины почтительно прикрывали глаза руками, стараясь не глядеть на обнаженные тела жриц.

— Нет, Файнрир, — сказал я, сбрасывая на землю камзол вместе с рубашкой. — Сегодня мы сражаемся за самих себя!

Фирганец одобрительно заворчал.

— Вот это мне по душе! — на его лице появилась беззаботная улыбка. — Чтобы попасть в Тин нужен всего лишь шаг.

— Успеешь еще, — хмыкнул я, поднимая руки высоко над головой. — Сделать последний шаг никогда не поздно.

Варвары притихли, внимательно разглядывая мои татуировки.

— Малефик, — послышался полувздох — полустон. — Малефик эсу дешт!

Невысокая смуглая жрица остановилась прямо напротив нас. В одной руке она сжимала сверкающий серп на костяной рукоятке, а в другой держала пику. Держала с такой легкостью, будто бы это была тоненькая тростинка.

— Поглядите-ка на нее, — Файнрир прищурился. — Я бы мог в нее даже влюбиться!

Лицо жрицы оказалось юным и миловидным, а глаза ясными и лучистыми. Я поежился, заметив рассеченное пополам левое ухо. Старый багровый шрам, начинался возле челюсти, извилистой дорожкой спускался по крепкой жилистой шее, левой стороне плоской груди и выпирающим ребрам.

Мускулистое плечо и правая сторона лица женщины были забрызганы кровью, капающей сверху. Кровь размыла полосы, нарисованные шелушащееся белой краской, оставив на коже уродливые бесформенные разводы.

— Малефик? — голос у жрицы оказался низкий, почти мужской. — Где же этот пресловутый малефик? Я вижу здесь лишь испуганного мальчишку…

Пика медленно наклонилась, и голова Мордада без малейшего сопротивления прошла сквозь щит.

Слеза Сердца загремела в груди как кузнечный молот, высекая снопы жгучих искр, ослепляя меня и оглушая. Я почувствовал, как от окровавленного древка пики распространяются пульсирующие волны ужаса. Ужаса первобытного, иррационального. Ужаса, пришедшего с самой зари времен, когда наши предки еще ходили в звериных шкурах, и делали кровавые подношения темным богам.

— Пади на колени, малефик, — жрица кротко улыбнулась, делая маленький шаг вперед. — Прими же, о недостойный, милость Драуда!

Щит застонал, прогибаясь. Жрица наклонилась, будто бы борясь с сильным ветром. Ее мускулистые ноги напряглись, отталкиваясь от земли, жилы на шее вздулись как канаты, а изо рта вырвалось маленькое облачко пара.

Пытаясь справиться с сотрясающей тело дрожью, я изо всех сил сжал кулаки. Я должен был выстоять, я должен был раздавить свой страх как поганую гадину, я должен был встретить древнюю магию лицом к лицу!

Рука, сжимающая серп, разорвала барьер. Следом за ней на нашу сторону протиснулась голова, и покрытое кровью правое плечо. Жрица зажала пику подмышкой, небрежным движением сбросила голову Мордада на землю и нанесла резкий удар черным острием.

Боли я не почувствовал. Только сильный толчок в грудь, выбивший из легких остатки воздуха, да неприятный чмокающий звук. Пика затрещала, выгибаясь дугой, и я увидел, как мои ноги отрываются от земли. Лицо жрицы оказалось совсем близко. Горящие глаза, разорванное ухо и жуткая звериная ухмылка.

Файнрир взревел и опустил топор жрице на голову. С отвратительным хрустом траккара расколол женщине лоб, раскрошил зубы, и остановился, вонзившись в левую ключицу. Воительница задрожала всем телом, и спустя мгновение обмякла, увязнув по пояс в колдовском щите.

Вытерев тыльной стороной ладони забрызганные кровью глаза, фирганец отступил назад, опуская траккара.

— Будь я проклят! — зашипел он, едва не опрокинувшись наземь.

Жрица, как ни в чем не бывало, вновь стояла перед нами. Мускулистые плечи опущены, раскрашенная белой краской грудь часто вздымается, а изо рта вылетают облачка белесого пара.

— Берегись! — Рявкнул я, хватаясь за торчащее из груди древко пики. — Она все еще опасна!

Фирганец только отмахнулся, опускаясь на корточки, и внимательно изучая труп крупного рыжебородого мужчины, застрявшего в щите.

— Этот парень давно помер, — Файнрир резко дернул за засаленные курчавые волосы, приподнимая изуродованную голову. — Холодный как камень!