Не опоздай...(СИ)

- Я есть ничего не буду! Спасибо, мсье, – повторил молодой человек, накрывшись с головой одеялом.

Франсуа вернул одеяло назад и тронул его за плечо:

- Эй!... Друг мой, мы так не договаривались с тобой! Я же пошел тебе на встречу… даже разрешил свидание… а ты объявляешь голодовку!

- Спасибо мсье… и я сделал все, что от меня требовалось. Я ей все рассказал.

- Что ты ей рассказал?

- Вы же знаете!..

- Нет, не знаю.

- Разве в палате не ведется видеонаблюдение?

- Нет.

- Что? – Иньяцио на секунду повернул голову и посмотрел на него. Потом вновь отвернулся к стене.

- В номерах гостей и в больничных помещениях нет никаких камер. Правда. Мадам Натэлла категорически запретила.

- Но Вы же управляющий, мсье. Вы всегда делаете то, что сами считаете нужным.

- Да. Но с Натэллой я никогда не спорю. Еще подмешает мне в кофе чего-нибудь… доказывай потом… Эта женщина пользуется огромным авторитетом у Герардески. Так что ты там ей рассказал, Иньяцио, я не понял?

- Правду. Как Вы и просили.

- И поэтому ты объявляешь голодовку? Это что – протест?

- Она никогда меня не простит, – прошептал Иньяцио, закрыв глаза.

- Ах вот ты о чем!.. Да ладно тебе, будет еще кто-нибудь… какая-нибудь мадемуазель. Не переживай об этом!

- Вы всегда так говорите…Вы и про Наталью так говорили…

- Ну и разве я оказался не прав? – резонно поднял бровь управляющий, положив руку ему на плечо.

Иньяцио не реагировал.

- Друг мой, обед остывает! Съешь хотя бы суп.

- Нет. Можете запереть меня в карцер за неповиновение.

- Хм. Насидишься еще… когда выйдешь отсюда, – пообещал де Винсент, не убирая руку с его плеча. – Заканчивай страдать.

- Она никогда меня не простит, – мрачно повторил Иньяцио.

- Да перестань, она уже про тебя забыла! У нее уже другой ухажер.

- Что?

- Мадемуазель Анна только что уехала вместе с молодым человеком. Не из постояльцев. Такой высокий… И она была вполне весела.

- Он был в белом костюме? – неожиданно для самого себя спросил Иньяцио.

- Да. В белом костюме. Так что зря ты так убиваешься… ей уже не до тебя. Но чтоб я тебя рядом с ней больше не видел!

- Хм… Мсье, с Натальей Вы мне не запрещали видеться, – чуть усмехнулся Иньяцио.

- А при чем здесь Наталья? Она же не рисковала жизнью ради тебя, и никогда бы не отдала фамильную драгоценностью ради твоей безопасности…

- Что?!...

Иньяцио резко обернулся и буквально подскочил в постели. Глаза его вдруг загорелись. Франсуа захлопнул рот и понял, что сказал явно лишнее. Несколько секунд оба смотрели друг на друга и молчали. Потом Иньяцио вновь опустился на подушку и закрыл глаза.

- Но теперь уже поздно… – резюмировал он вполголоса. – Не нужно было рассказывать ей вот так… сразу… Никогда себе не прощу… И она меня не простит… и видеть вряд ли захочет… Вы уверены, что этот человек ей нравится?

- Да, они очень мило общались в холле… потом уехали.

- А она ему?... Нравится?

- Хм… по-моему, он серьезно положил на нее глаз, – вполне искренно ответил Франсуа, – А что? Ты ревнуешь?

- Нет. – Иньяцио помолчал, потом сказал: – Пусть она будет счастлива.

Он все еще лежал с закрытыми глазами и не видел, как Франсуа закатил глаза и облегченно выдохнул.

- Мсье, но Вы мне тоже обещали, – напомнил ему «больной».

- Обещал. Я помню. Все будет в порядке, Иньяцио.

- Хорошо. Это последнее, что я хочу от Вас, не создавайте ей проблем. Пожалуйста.

- Я же сказал, все будет в порядке! Что тебе принести на ужин?

- Ничего. Бутылку воды, если можно…

- Иньяцио!

- Мсье, меня тошнит от еды, правда. Я ничего не хочу…

Анна вернулась в гостиницу поздно вечером, в руках у нее был большой букет алых роз. Патрик поцеловал ее в щеку на крыльце и подождал, пока она войдет внутрь. На нем действительно был белый костюм.

- Добрый вечер, мадемуазель! – улыбнулась Оксана, увидев постоялицу из сто двадцать третьего номера. – Какие красивые цветы! Вам, наверно, нужна будет высокая ваза под них?

- Да, Оксана, принесите пожалуйста!

- Хорошо провели вечер?

- Да, хорошо… слушали джаз.

- О!... Ваш молодой человек такой внимательный… и очаровательный… Ой, простите! – спохватилась горничная. – Я сейчас принесу вазу!

- Хорошо… Да, Патрик действительно очень внимательный… и красивый… – улыбнулась девушка и стала подниматься по лестнице.

Иньяцио снился сон. Как будто он лежит в палате почти в полной темноте, а в лунном прожекторе, горящем в окне, стоит чья-то тень. Иньяцио оборачивается назад и завороженно смотрит… Темная фигура неслышно скользит к двери и останавливается у его кровати. Теперь он может ее разглядеть. Женская фигура откинула с головы капюшон и сняла плащ.

- Спасибо… – вдруг сказал Иньяцио, глядя на нее.

- Что? – девушка бросила плащ на стул и осторожно присела на краешек кровати.

- Анна… как хорошо, что ты хотя бы во сне ко мне приходишь… спасибо…

- Как ты? – спросило видение в образе его знакомой.

- Я скучаю… Мне так плохо без тебя…

- Я тоже рада тебя видеть, Иньяцио.

- Анна, не уходи… Посиди еще со мной… я не хочу просыпаться…

Она тихо засмеялась, потом вдруг наклонилась над ним и провела ладонью по его волосам, коснулась лба…

- Бог мой, что это? – обалдел Иньяцио, чувствуя ее мягкие пальцы на себе. Пальцы были холодные и такие… реальные…

- Что такое? Мне и во сне нельзя до тебя дотрагиваться?

- Так это не сон!... – вдруг догадался молодой человек, приподнимаясь на локтях. – Бог мог, Анна, это правда ты???... Ты здесь!...

- Тише! – опять рассмеялась ночная гостья. – Да, это не сон, Иньяцио, я живая. И я здесь. Ты правда рад?

- А как… как ты здесь?...

- Я выкрала ключ у мадам врача.

- Что ты сделала?!

- Тише!.... – она зажала ему рот рукой и почувствовала, как он тут же поцеловал ее ладонь. – Иньяцио, пожалуйста, тише, все таки снаружи патрулирует охрана… а я целых полчаса просидела под столом у кабинете Натэллы, пока у меня появилась возможность забрать ключ от твоей палаты… и я не хочу так быстро попасться!

Вместо ответа молодой человек сел в кровати и притянул ее к себе.

- Прости меня!... Прости…

- Что, ты передумал? Совесть замучила? – хитро улыбнулась она, положив подбородок ему на плечо и обвив руками его спину.

Он тоже попытался улыбнуться, но не смог. Он лишь еще крепче прижал ее к своей груди и шептал:

- Прости меня, пожалуйста, я правда не хотел тебя обижать… я не должен был этого говорить… Amore, ты прощаешь меня?

- И не подумаю!

Он шмыгнул носом и поцеловал ее в висок.

- Что это? – удивилась она, чуть отстраняясь от него. – Иньяцио, ты что?... Ты.. плачешь?..

В полумраке она не видела, как сейчас слезы катились у него из глаз, но ощутила их пальцами, когда гладила его по щекам.

- Прошу тебя, прости меня…

- Ты хочешь сказать, что сказал мне неправду?

- Нет… правду. Но не всю.

- О Господи! Что еще?.. – устало всплеснула она руками. – Что? У тебя жена и трое детей? Или…

- Я дышать без тебя не могу! – заявил он, быстро вытирая слезы тыльной стороной ладони.

Анна замерла и уставилась на него, не веря своим ушам.

- Иньяцио!... Что ты сказал?

- Да, amore, да… я правда не могу без тебя… ни жить, ни дышать, ни есть… о, Господи, что я говорю!... У тебя же… этот… Патрик…

- Да при чем тут Патрик, Иньяцио!... У тебя точно что-то с головой сегодня!... – воскликнула девушка, не зная, плакать ей или смеяться сейчас.

- Действительно, при чем тут… я не хочу тратить драгоценные минуты, пока ты со мной, – он снова обнял ее, его горячее тело начинало убаюкивать ее, – я понимаю, сейчас ты уйдешь, и я опять останусь здесь один…

- Да? – удивилась девушка. – Вообще-то я рассчитывала вернуться к себе утром, но раз ты не хочешь…

- Как утром??... Правда? – Он аж подпрыгнул от радости. – Ты в самом деле хочешь остаться со мной на всю ночь?!...