Кембрийский период (Часть 1 — полностью, часть 2 — главы 1–5)

Немайн развернулась к стреломёту спиной, к хутору глазами. Каждый дом в Камбрии был чуть-чуть крепостью. Так что прикрытый постройками и частоколом двор был оснащён входом, по монументальности немного уступающим воротам Кер-Мирдина. Только за этими воротами не было вторых. Немудрено: они были самым крепким укреплением в усадьбе. Вот в эти, распахнутые настежь, створки, и выводили навстречу судьбине очень несчастную молодую женщину. Словно на заклание. То есть, все — с чувством исполняемого долга. Жертва — с недоумением, за что её так жестоко… Вот именно по поведению озёрную Клирик и определил. И по белому одеянию. Традиционному для дев Аннона — такое у озёрных правильное название. Красителей у них, под водой, что ли других нет, кроме солнышка? Отбеливать холст трудно, пачкается белая одежда легко, стирать… Что такое стирать в седьмом веке, Клирик уже повидал. Именно из-за этого процесса благородные девы и дамы время от времени приставали к мужьям, пытаясь вызнать — не прокормит ли хозяйство рабыню-другую? Вон у ирландцев — рабыни и стирают, и тесто месят, и свиней пасут… Лепота. Да и в Камбрии при римлянах так было. Пока свободных да благородных не набилось не в прокорм. Тогда вдруг и выяснилось, что если хозяину нужно делить с рабом свой кусок, да кусок жены и детей — рабский труд совсем неэффективен…

А озёрная, несмотря на испуг, хороша. Золотистые, с уклоном в червонное золото, волосы. Белая — да и не слишком — кожа. Издали показалась очень высокой. Оказалась — тонкая. Росточку маленького, хоть и повыше Немайн. Зато вся узенькая, вытянутая. Кисти рук почти как у сиды. Мальчишеские бёдра, при этом ноги от ушей. Лицо — овальное, острое. И ступни — пусть узкие, но длинные. Даже слишком.

Получалось — общие черты есть, но перепутать с круглолицей сидой — действительно позор. Сэр Кэррадок оказался прав по всем статьям. Озёрные в Диведе водятся. Клирику пришлось напомнить себе ктулху фтхагн, с которого началось камбрийское бытие. Нельзя верить первому взгляду! Зато озёрную стоит хорошенько порасспросить.

Клирик ещё не решил фундаментальный вопрос бытия — "играть или жить". Но роль пытался соблюсти как можно точнее. А потому выпрямился, опершись здоровой рукой на сиденье, а зажатой в лубке — на щит. Больная рука ответила недовольным прострелом. Повернулся к хозяевам. Так удалось затушевать единственное, что в образе лунной эльфийки было не сидовского — рост. Ну и выражение лица вышло — неласковое.

Озёрная увидела сиду, ноги подкосились… Но ничего, в обморок не хлопнулась. Да и остальные — смотрят с почтением, трясутся, но в ножки, как придорожные свинопасы, не падают.

— Что вы ей про меня наговорили, что дева Аннона и на ногах не стоит? — набросилась на хуторян Немайн, пытаясь сообразить, не устроить ли очередные обнимки, — Мшелые байки про худший день в истории Коннахта? Так это было давно, далеко и неправда! Подойди сюда, девочка. Успокойся, я добрая. Сегодня, по крайней мере. Вот так. Посмотри мне в глаза, — Клирик припомнил общее, с трудом сдерживаемое желание, возникающее при первом знакомстве, наклонился, — Пощупай уши. Да-да. Тебе разрешаю. Можешь даже чуть-чуть подёргать… Заметь, такую фамильярность я позволила только сёстрам — каждой по разу. Иначе какие они сёстры, если меня за уши не таскали, спрашивается? Теперь покажи свои.

Клирик откинул соломенное золото назад. Не удивился, когда ушки оказались островаты. Вот если б оказались как у него — звериные. А так… Обычные. Самую малость заострены в верхней части. Таких «полуэльфов» в двадцать первом веке он на улице встречал. Оставалось констатировать: озёрная — человек, хотя немного странный. Не писаная красавица, как в сказках, но весьма симпатичная особа. Остаток какой-то старой расы, вроде пиктов, что ли? И о чём с ней говорить?

Живую озёрную Клирик потребовал у сэра Кэррадока в качестве Луны с неба. Перед самым походом. Зашла речь о давешней истории с проверкой на счёт. Рыцарь, зачастивший по вечерам в «Голову», очень потешался, насмехаясь над принявшим сиду за озёрную деву недотёпой. Настолько едко, что Клирик заступился за фермера, вживе не видевшего ни тех, ни других. Специально, чтобы не раздражать неверием в мифологию, оспорил не существование озёрных в принципе — а вот именно здесь. Заявил, что уж в Диведе озёрных-то нет. Вот и не с чем сравнивать — сиды-то редки. Кэррадок на это пожал плечами и сообщил, что озёрные есть, только очень Немайн боятся. Потому ни одной на эту ярмарку, и верно, не приезжало… Вот Клирик и попросил — познакомить хоть с одной. И рыцарь на ясном глазу дал — и легко сдержал обещание.

Теперь нужно о чём-то с ней всё-таки говорить. Немайн попыталась потянуть время…

— Считаешь до скольки? — вот с этого, традиционного уже, и начала.

— До пяти, — страх в глазах озёрной вырос и плещется, выбрасывается на брови, щёки, губы…

— Врёт. Она в дун на рынок ходит, — гудит один из благородных воинов, сбив ольховый венок на ухо, — у моего дяди, пасечника, за мёд торговалась. Хорошо считает. И даже обсчитывает, зараза!

— Но я же теперь крещёная! А в Анноне не умела. Ей-богу… Ой…

— А если вернуться придётся? — Немайн скептически склонила голову на бочок. По сказкам, возвращение озёрной — обычное дело, если муж не понравился. Мычащее приданое, понятно, при этом исчезало вместе с озёрной. И со всем приплодом. Что, в общем, вполне соответствовало кельтской традиции брака с равными правами мужа и жены.

— А не придётся. Добрый у меня муж. Семья богатая, клан сильный. И — на земле хорошо. А в Анноне всегда сыро. Вечно вода под ногами хлюпает, — озёрная, словно для иллюстрации, хлюпнула носом, — и земля под ногами гнётся.

Клирик начал что-то понимать. Образ гнущейся под ногами земли был знаком, и отзывался неприятной виноватой печалью. Ну не был он любителем ни рыбалки, ни охоты. А знание, что не слишком приятный, но в чём-то и притягательный ландшафт, через несколько дней будет полностью уничтожен, немного меняет его восприятие. Это называлось программой омоложения древних озёр. Результат — восхитительный. «Зелёные» рвут чубы друг другу, а концерн получает сорок рыбхозов в качестве подшефных хозяйств. Наверное, именно после этого за Клириком и укрепилась репутация специалиста по невозможному.