Друид Шаннары

Уолкер отступил, пошел назад к лесу, на безопасное расстояние. Запустив руку в глубокий карман своего плаща, он извлек кисет, в котором хранился Черный эльфийский камень. Темный Родич смотрел на него, чувствуя необыкновенную силу талисмана. Тело напряглось и ныло, болела рука. В горле пересохло. Он чувствовал, как неуверенность и сомнения опять поднимаются в нем, нарастают волнами.

Он быстро вытряхнул эльфийский камень на ладонь и сомкнул пальцы, боясь взглянуть на талисман. Мысли его метались. Камень призван противостоять всем силам и существам древнего мира: магия его поглощала, вбирала энергию. Эльфийские камни, врученные Шиа Омсворду Алланоном, способны были защитить своего владельца, какая бы темная магия ему ни грозила. Но Черный эльфийский камень создали совсем для другого. Он должен давать силу. Его задумали с единственной целью — свести на нет магию, некогда погрузившую в небытие крепость друидов, вернуть из заточения утраченный Паранор. Талисман сделает это, поглотив изначальную магию и обратив ее на Уолкера. Что с ним будет? Темный Родич знал, что камень не защитит его, а только усилит его магию. Это как раз и погубило Уль Бэка. Он вобрал в себя магию камня — и сам превратился в камень. Уолкер полагал, что нечто подобное ожидает и его, только все будет гораздо сложнее. Но как? Если, пустив в ход Черный эльфийский камень, можно восстановить Паранор, то к чему приведет поглощение магии, сковавшей крепость?

«Тот, у кого есть право, возьмет камень в руки и исполнит назначенное».

То есть именно он. Но почему? Потому что так постановил Алланон? Правду ли сказал друид? Или только часть правды? А может быть, он снова ведет свою игру? Кому верить?

Темный Родич стоял у обрыва. Он заметил, что руки его дрожат.

И тогда вдруг его шепот лавиной прорвался через все ограждения и превратился в крик.

«Нет!»

И уже ни о чем не думая, Уолкер поднял вверх Черный эльфийский камень на раскрытой ладони.

Камень вспыхнул, ожил, ладонь жгло. «Черный свет — всепоглощающая тьма. Тот, у кого есть…» Темный Родич смотрел, как свет сгущается перед ним, нарастает, нарастает… «… повод и право…» И вот магия нанесла ответный удар, сокрушив сомнения и страх, заставив умолкнуть шепот и крик, наделив Уолкера немыслимым могуществом… «… возьмет камень в руки и исполнит назначенное…»

Теперь!

Он направил вперед сгусток черного света: огромный туннель прорезал воздух, поглощая все на своем пути, засасывая материю, пространство и время. Прозвучал взрыв на гребне пустынного обрыва, и Уолкера отбросило назад. Но Темный Родич не упал. Магия пронеслась сквозь него, придав новые силы, заковав в броню. Черный свет чернилами растекался по небу, поднимался, ширился, сам выбирал направление, словно струился по невидимым каналам и руслам. И вот он начал лепить некую форму. Уолкер задыхался. Свет Черного эльфийского камня обводил очертания могучей крепости, ее бойниц, башен и шпилей. Воздвиглись стены, показались ворота. Свет поднимался в небо все выше, преграждая путь солнцу. Тень, отбрасываемая замком, окутала Уолкера Бо, и он почувствовал, что исчезает в ней.

Необыкновенные ощущения переполняли его. Что-то новое, некая волшебная сила заструилась сквозь него. Та, другая, беспомощная и словно бы перепуганная, слабела перед этим натиском.

Это магия, сковавшая утраченный Паранор, уходила в Черный эльфийский камень.

Черный свет затопил пустые пространства, очерченные на вершине обрыва, наделяя материей и жизнью Паранор; крепость друидов возвращалась в мир людей, покидала темные пространства, где скрывалась все эти годы. Она поднималась в небо, величественная и грозная. Черный эльфийский камень поблек на ладони Уолкера.

Хриплый крик перешел в стон. Уолкер упал на колени, ощущая, как новая жизнь пробуждается в нем. Сквозь дымку он увидел себя, почувствовал, как кровь застыла у него в жилах. Он больше не существовал! Он превратился в призрак!

Уолкер заставил себя подняться. По-прежнему сжимая в руке Черный эльфийский камень, он следил за своими движениями как бы со стороны. Его руки мерцали. Тени перекрещивались. Он словно распадался на части. «Проклятье! Что со мной сделали!» Он заковылял вперед, неуклюже взбираясь наверх, не зная, что ему делать. Темный Родич чувствовал: он должен добраться до Паранора. Должен попасть внутрь.

Подъем был долгим и трудным. Задыхаясь, Уолкер все-таки добрался до железных ворот Паранора. Он мог дышать и двигаться, как обычный человек, ощущения его остались прежними. Это ободрило Уолкера, и он поспешил к воротам. Крепость казалась вполне реальной — камень ее был шероховатым на ощупь — и в то же время мистически грозной и величественной — трудно было подобрать точное определение. Ворота открылись, едва Уолкер прикоснулся к ним, словно он обладал силой тысячи людей и мог сокрушить все, что бы ни оказалось у него на пути.

Он вошел. Тени окутали его. Он стоял в колодце мрака, повсюду вокруг слышался шепот смерти.

И вдруг что-то всколыхнуло мрак, отделилось от темноты и обрело форму — четвероногий призрак, неуклюжий и зловещий. То был болотный кот, черный как смоль, с золотистыми светящимися глазами.

Уолкер замер.

Вслед за котом возник человек, старый и сгорбленный: он приближался, и черты его лица казались все более знакомыми.

— Наконец-то ты пришел, Уолкер Бо, — прошептал он.

Темный Родич почувствовал, как последние силы покидают его. Перед ним стоял Коглин.

ГЛАВА 33

В Садах, своем святилище, Король Серебряной реки опустился на землю. Солнце таяло на западном горизонте. Прозрачный ручей струился по каменному руслу у самых его ног и падал в озеро, где утолял жажду единорог. Ветерок тихо шелестел в зарослях жасмина, в воздухе разливалось благоухание сирени и желтых нарциссов. Шумели деревья, их сверкающая листва переливалась всеми оттенками зелени, птицы радостно распевали вечерние песни, устраиваясь на ночь в гнездах.

Снаружи, в мире людей, жестокий, палящий зной отметил наступление темноты, пелена усталости окутала жизнь обитателей Четырех Земель.

Так тому и суждено быть до поры.

От его взгляда ничто не могло укрыться. Он видел смерть дочери и волшебное превращение Короля Камня. Гринт больше не существовал. Город Элдвист ушел под землю, край снова стал плодородным. Магия Оживляющей уходила корнями в недра, незримой рекой обтекала одинокий купол, в котором был заключен Уль Бэк. Еще не скоро брат Короля Серебряной реки сможет снова выбраться на свет.

Разноцветные стрекозы, трепеща прозрачными крылышками, проносились мимо владыки и исчезали в темнеющем зареве.

Повсюду шел бой с порождениями Тьмы. Уолкер Бо пробудил магию Черного эльфийского камня, как велел ему Алланон, и крепость друидов была вызволена из туманной завесы, что окутывала ее на протяжении трех веков. «Как поступит Темный Родич с тем, что обнаружит внутри?» — гадал Король Серебряной реки. На западе, где некогда жили эльфы, Рен Омсворд продолжала поиски. На севере братья Пар и Колл Омсворды в борьбе прокладывали путь друг к другу, к тайнам Меча Шаннары и к магии порождений Тьмы. На этом пути им встретятся друзья и враги.

Король Серебряной реки поднялся и вошел в воды озера, наслаждаясь прохладной влагой, позволяя себе слиться с потоком. Освежившись, он прошел тропами Садов, через заросли можжевельника и болиголова направляясь к холму, поросшему васильками и колокольчиками; края их лепестков мерцали золотом, отражая солнечные лучи. Король задержался и вновь обратил взгляд в сторону внешнего мира. «Моя дочь хорошо справилась с заданием», — подумал он.

Однако мысль эта показалась до странности мрачной и безысходной. Король сотворил существо, вобравшее в себя жизнь Садов. Он отослал ее выполнять свой замысел. Всего лишь на мгновение явилась она в мир. Король и не собирался испытывать каких-либо чувств.

Однако он тосковал по девушке. Придав дочери форму, вдохнув в нее жизнь, Король Серебряной реки ощущал близость с ней.