На полпути к себе

— Признаться, я удивлён... Не думал, что Мэй так быстро сообразит, что можно сделать... Да и кто ожидал, что твой отец вовремя вернётся?

— И верно! — Кьез вздохнул, предчувствуя выволочку, но всё равно радостно. — Ладно, пойду, брошусь в отцовские объятия... Надеюсь, он не сразу меня прибьёт...

— Мой дорогой Кьез, нехорошо так отзываться о родном отце! — покачал головой толстячок. — Тем более, об отце, который со всей возможной поспешностью уведомил меня о происшедшей неприятности и попросил заступничества перед Его Высочеством... Извольте предстать перед ним и извиниться за доставленное беспокойство. Тогда сможете рассчитывать на подарок к празднику!

— Подарок? — тёмно-серые глаза сверкнули совершенно по-мальчишески.

— Идите, идите! — «милорд Ректор» почти вытолкал его за дверь и, скрестив руки на груди, вперил в меня внимательно-лукавый взгляд.

— Рад видеть тебя в здравии, кузен Джи... Хотя и не полном.

— Не могу сказать то же самое, кузен Ксо... Впрочем, мне, наверное, следует поблагодарить тебя за вмешательство?

— Поблагодари, — великодушно разрешил он, усаживаясь в кресло, ранее занимаемое принцем. — Мне любопытно будет взглянуть, как именно ты будешь это делать.

— Просто скажу: «Спасибо».

— И всё? — он надул губы, как обиженный ребёнок. — Не будет уверений в вечной преданности? Ползаний вокруг на коленях? Лобзаний сапог?

Я сузил глаза, борясь с подступающим к горлу смехом, потому что твёрдо помнил первую заповедь: «На кузена Ксо нельзя обижаться: любой всплеск эмоций будет использован им против тебя самого».

— Ты хочешь именно такой благодарности?

— А что? Занятно было бы увидеть представление вроде того, что ты устроил для Смотрительницы!

Приподнимаю левую бровь. Ах, вот как... Он тоже знает? Быстро же распространяются сплетни и слухи. Куда быстрее, чем правдивые слова.

— Будет настроение, покажу.

— Ловлю на слове! — он одним быстрым движением снова оказался на ногах и потащил меня за локоть к дверям. — Но об этом поговорим позже... Завтра жду тебя с визитом. Официальным!

— А почему завтра?

— Потому что сегодня у тебя другие дела!

— И где же именно ты расположился?

— Спросишь у своего эльфа: он знает! — небрежно бросил толстячок, увлекая меня в лабиринт тайных и не очень, но весьма немноголюдных переходов.

— Эльф вовсе не «мой»!

— Тебе виднее...

От скачки по лестницам и коридором я отошёл, только вдохнув чистый морозный воздух: Ксо вывел меня в город за пределами дворца — в одном из закутков рядом с Дворцовой площадью, где... Меня уже ждали.

Мэй. С плащом — подарком «дядюшки Хака» в руках.

Целый вдох эльф смотрел на меня с совершенно необъяснимым выражением, потом сделал шаг вперёд и... Залепил мне пощёчину. Очень сильную. Хлёсткую. Обжёгшую лицо. А ещё спустя вдох всхлипнул и повис у меня на шее, обхватив руками так крепко, будто боялся, что я растаю под лучами смеющегося над нами солнца.

— Не буду мешать, — хихикнул Ксо, исчезая за дверцей потайного хода.

— Мэй... Отпусти меня, пожалуйста... Мне больно...

— Больно? — он чуть отстранился, но рук не разжал.

— У меня треснули рёбра...

— Из-за меня? — пугливое смущение.

— Нет, благодарение богам! По другой причине... Хотя, и из-за тебя — тоже.

— Тебе надо поскорее лечь в постель!...

— Когда ты был настоящим? — спросил эльф, удобно расположившись в глубоком кресле.

— Настоящим? — я недоумённо сдвинул брови.

...К счастью, участи быть прикованным к постели на ближайшее время удалось избежать: мне милостиво позволили передвигаться по дому в своё удовольствие, но выходить без сопровождения на улицу — ни-ни! Как заявил сам Мэй: «Стоило оставить без присмотра на пять минут, и он успел ввязаться во все возможные неприятности!...» Сказано было, конечно, в шутку, но кто поручится, что Истина не любит смеяться?...

— Ну да, настоящим! Тогда или сейчас? — настаивал эльф.

— Уточни, что именно ты хочешь узнать.

— Зачем? Боишься рассказать лишнее? — лиловые глаза насмешливо сощурились.

Боюсь? Нет, мой милый ребёнок. Если только... Бояться стоит за тебя. То, о чём я могу невзначай проговориться, способно навсегда изменить отношения между нами. И не в лучшую сторону, к сожалению... Не хотелось бы усложнять и без того запутанную жизнь.

— Лишнее потому и называется лишним, что не требует необходимости быть узнанным, — строго заметил я. — Так что, выражайся точнее: что тебя интересует?

— Экий ты... — притворно обиженно вздохнул Мэй. — Скучный.

— Помнится, я не подряжался быть шутом, l’hassy, — пришлось слегка охладить тон голоса, чтобы настроить собеседника на серьёзный лад. Помогло: эльф немного помолчал и спросил уже конкретно:

— Как ты по-настоящему выглядишь?

Ох... И что же ответить? По-настоящему... Ты ударил в самое уязвимое место, мальчик. Придётся отшучиваться и громоздить горы недомолвок.

— Примерно так же, как и сейчас.

— Так же? Хочешь сказать, что всё время бреешь голову?

— Нет, конечно!

— И какого цвета у тебя волосы?

— Тёмные. Относительно.

— А глаза?

— Ты же их видел!

— Зелёные?

Разговор двух полоумных, не находите?

— Зелёные, зелёные... — я подошёл к окну и тоскливо взглянул на заснеженный парк.

И почему мне так грустно? Всё ведь идёт — лучше некуда: никто не умер, кузен Ксо взял меня под своё покровительство, эльф окажется во дворце... Кстати, зачем?

— Моя внешность, конечно, тема весьма интересная, но есть вопросы позанимательнее. Зачем тебе нужно попасть во дворец?

— Почему ты спрашиваешь? — насторожился эльф.

— Во-первых, из любопытства...

— Врёшь!

— Неужели?

— Если бы тебя мучило именно это чувство, ты бы давно прижал меня к стенке и заставил ответить... Я прав?

Не отвечаю, но по невольно тронувшей мои губы улыбке Мэй понимает, что угадал, и это ему льстит.

— Во-вторых, — продолжаю, — потому что несу ответственность за тебя перед твоим братом...

— Ну, Кэл, может, и считает, что я ещё ребёнок, однако Совет решил иначе. Мной не нужно командовать, — эльф громит мои оборонительные порядки.

— В-третьих... Ты отправишься во дворец только благодаря мне, и на этом основании я имею право требовать отчёта. Хотя бы в целом, если детали представляют собой страшную тайну.

— Ну-у-у-у... Тут возразить не могу, — кивает Мэй. — Имеешь право.

— Итак?

— Из поколения в поколение в семье потомственных властителей Западного Шема передаётся способность управлять артефактами. Иногда она проявляется сильнее, иногда — почти незаметна... Старший принц тоже отмечен этой способностью, но существуют некоторые... сомнения, что он сможет принять то, что ему предназначено.

— И?

— Я должен установить, готов ли Мост полноценно работать с... Ну, с тем, чем нужно.

— Каким же образом ты намереваешься это узнать?

— Есть способы... — неопределённо протянул Мэй.

— Хорошо... Но почему Совет Кланов так озабочен на сей счёт? Насколько я знаю, эльфы не вмешиваются в дела людей...

— Мы храним артефакт, созданный для королей Западного Шема, — нехотя признаётся эльф.

Ничего себе... Кто бы мог подумать? Странноватая история.

— Почему? Неужели никто, кроме вас, не смог бы обеспечить его сохранность?

— Лучше нас — никто! — в мелодичном голосе звенит гордость.

— Но причина не только в этом, верно?

— Возможно... Я не знаю всех подробностей, поэтому не могу утверждать... Считается, что этот артефакт очень хрупок и требует к себе особенного обращения... Нежного. Заботливого. Поэтому Старшие поручили нам хранить его покой. Пока не наступит время пробуждения...

— Пробуждения? И с чем оно связано? С пророчествами или тому подобной чепухой?

— Да нет! — отмахнулся эльф. — Артефакт дожидается своего часа в другом Пласте Реальности, но, поскольку вечно находиться там он не может, время от времени должен возвращаться в наш мир. Просыпаться, так сказать.