Зимние волки полуночи

Я повернулась и вышла, оставив Роллона в гордом одиночестве. Знаю, мне будет плохо, если он уйдет в прошлое. Но если он останется, то мне будет еще хуже.

Роллон стоял и молча смотрел, как девушка выходит из зала. Ее шаги постепенно удалялись. Он снова остался один. Нет, не права была Лита. Он все равно один. Неправильный волк… эти животные обычно сбиваются в стаю, чтобы выжить, он же, наоборот, бежит от всех. «Останови ее», — звучал внутренний голос. — «Останови…» Роллон подался вперед, но лишь опустил руку.

Нет. Так ей будет легче.

Остаток дня прошел как в тумане. Я не помню почти ничего из того, что делала почти машинально. С Роллоном я больше за весь день так и не поговорила. Не хотелось. Роллон был прав, он действительно бесчувственное чудовище. И другим уже никогда не станет.

Я не помню, как вечером добралась до постели, грохнулась на нее и закрыла глаза. В сон я провалилась мгновенно.

Когда я открыла глаза, было уже утро. Лениво я взглянула на часы. Еще только пять часов утра… хочу спать… но секунды через две сон прошел. Сразу. Я вспомнила. Вспомнила, что он уходит. Навсегда. Кубарем скатившись с кровати, я лихорадочно оделась. Нечаянно взгляд упал на тумбочку, на которой белел единственный листок бумаги. Кинувшись к нему, я развернула и прочитала. Там, написанное размашистым, четким, до боли знакомым почерком, было лишь одно слово: «Прощай».

Так рано? Я выбежала на улицу, туда, где мерцал, медленно закрываясь, светлый портал, состоящий, казалось, лишь из дрожащего воздуха. Стоящий в нем человек в черном повернулся, услышав звук шагов по камню. Провел рукой по тонкому серебряному обручу, прижимающему волосы. Он медленно таял. Вот уже только половина туловища, без ног, находилась в этом мире. Роллон внимательно смотрел на меня, безмолвно прощаясь. И он, и я понимали, что слова не нужны. Тонкие губы согнулись в ободряющей улыбке. По серебряному обручу пробежала последняя, самая яркая и ослепительная искра. Портал закрылся.

Ну вот и все. Неужели так просто? Почему он меня не предупредил? Хотел уйти, не попрощавшись. Стоп… он попрощался. А я нет.

Резко развернувшись, чтобы Лентарн, стоящий неподалеку, не видел моих внезапно выступивших слез, я побежала к морю. На пляже было спокойно, волны тихо омывали песок и мои ноги. Я упала на колени, машинально перебирая руками воду. Слезы тихо текли по щекам, капая вниз, к таким же соленым слезам океана. Вот и все. Закончен твой путь, одинокий странник Роллон, погнавшийся в будущее за призрачной надеждой. Я запомню тебя, навсегда запомню, как самое приятное и ненавистное событие в моей жизни. Прощай.

Внезапно меня привлек какой-то странный звук, исходящий от Ворот. Я резко развернулась, с удивлением вглядываясь в подернутую рассветной дымкой синеву моря.

Ворота рушились, неторопливо оседая в море и поднимая небольшую волну. Вот уже упала одна часть, потом отлетела другая… несколько минут — и они скрылись под водой, чтобы больше не вернуться никогда.

Вот и все, Роллон. Ты не сможешь теперь вернуться никогда, и никто и никогда больше не увидит красоту Эллегиона, проклятого мира, скрытого ото всех. Я так хотела этого и так хотела, чтобы ты ушел, прогоняя тебя вчера утром.

И почему я плачу, зная, что мое желание исполнилось? Почему даже не пытаюсь остановить бегущие по щекам слезы? Я встала, вытирая лицо и заправляя за уши волосы. Ничего, я никогда и не любила его. Так, легкое увлечение длиной в две недели. Гордо выпрямив спину, я пошла прочь с пляжа.

Но эти две недели перевернули мою жизнь.

Вдоволь нагулявшись по еще сонному городу в одиночестве, я все-таки вернулась в замок, застывший вдали белой, искрящейся на солнце громадой.

Удивительно, но стража меня пропустила, не задав ни единого вопроса, а даже чуть склонив головы в знак приветствия. Странно… они ведь прекрасно видели, что Роллон ушел в Эллегиона и знали, что в этом замке я всего лишь гостья.

Внутри было прохладно и пустынно, я не увидела даже ни одного слуги. Впрочем, так даже лучше. Сейчас я больше всего хотела побыть одна. Лентарн тоже куда-то делся — видимо, ушел к Иллее, так что мне никто не мешал.

Но, несмотря на то, что я не видела прислуги, в замке она все же имелась. Во всяком случае, когда я прошла в комнату, то обнаружила, что постель заправлена, хотя я прекрасно помнила, в каком состоянии она была оставлена.

Присев на край кровати, я нашарила взглядом оставленный на тумбочке лист бумаги с одной-единственной надписью. Я подняла его, но как только взяла листок в руки, на белой бумаге проступило еще одно послание, словно начертанное огнем.

Я усмехнулась, кладя лист обратно. Неужели Роллон действительно думал, что я стану мстить или срывать злость таким образом? Неужели за то короткое время, которое мы общались, он не сумел понять и узнать меня хотя бы немного?

Поднявшись, я отправилась на поиски кабинета. Так как я даже приблизительно не знала план здания, а спросить дорогу было не у кого, то поиски заняли довольно долгое время. Когда я наугад вошла в какую-то из незапертых дверей, то искренне обрадовалась, что в этот раз попала по адресу.

В том, что это именно кабинет, сомневаться не приходилось — повсюду шкафы с книгами и свитками, а около окна — огромный стол с кедровой столешницей.

Немного не понимая того, зачем Роллон в своей последней записке попросил меня прийти сюда, я подошла к столу, заваленному какими-то бумагами и свитками. Присмотрелась. На самом видном мете лежал пухлый конверт с моим именем, который я тут же неуверенно открыла.

В конверте оказались компьютерная распечатка текста и еще пара листов бумаги. Я развернула один, вчиталась в текст. Судя по всему, это было его прощальное письмо. Зачем мне его читать и что он хотел сказать? Извиниться напоследок?