За краем поля

   - Это была кровавая река, - вместо этого чётко и громко, насколько позволяло истерзанное горло, сказала она. - А теперь, когда этот принципиальный пункт разъяснён, давайте определим, почему он так важен для дальнейшего обсуждения.

   На эдакое заявление курчавый недовольно скривил лицо и надул губы, становясь из грозного мужа безвинно обиженным ребёнком. Ощущение лишь усугублялось воинственно вздыбленной бородой и мясистым носом-картошкой, больше подходившим неграмотному лапотнику, чем самозваному богу. Его приятель был расстроен не меньше, но пытался сдерживать эмоции.

   - Ну, а чего ты хотел от торгашьей дочки, - пожал он могучими плечами. - Знамо, о деньгах радеть будет.

   - А всё ты! - продолжал обижаться инфантильный исполин, окончательно падая в глазах простой смертной. - Красивая! Здоровая! Детей наделают! Наделали ..., аж делалка отвалилась! Что толку теперь от твоей красивой? Говорил же, нужно с той генераловой сводить: там три поколения войсками заправляют. Была бы страшненькая, да при чинах, а теперь...

   - Да от той генеральши он бы сам убился как протрезвел, ни одного так и не сделав! - оскорбился на такое предложение коллега.

   - Трезвость - дело преходящее!

   - Уи-и-и-и-и!!! - раздалось над мёртвым лесом пронзительным, но отчаянно хриплым воплем болотной выпи.

   Из-за деревьев с каким-то извращённым изяществом вылетела травница, пару раз трепыхнулась для порядку и, приземлившись где-то на поверхности кроны, скрылась из виду пищащим эхом бездарно потраченной жизни. Во всяком случае, Яританна, проводив взглядом её полёт, ощутила, что спешить, подбирать слова и вспоминать методики общения с духами ей теперь попросту незачем.

   Могучи и их самопровозглашённый антагонист проследили за неопознанным летающим субъектом с любопытством завзятых натуралистов. Седой даже залихватски присвистнул, оценив дальность падения.

   - Давай руруков натравим! - подхватился тутже обиженный жизнью исполин, вдохновлённый появлением новой игрушки, и Танка решительно не хотела даже предполагать кем или чем могли оказаться упомянутые "руруки".

   - Это же последка Шилька-трактирщика, - укоризненно покачал седой головой тот, чей уровень интеллекта определялся духовником, как "чуть более приемлемый". - Помнишь, он ещё на полыни мёд знатный гнал.

   - И царских брагой палёной травил! - азартно поддержал курчавый, радуясь удачно припасненной байке. - Знатный был Травитель!

   - Э-э-э, да... - хрипло протянула Яританна. - Травить это у них наследственное.

   Часто, вспоминая историю собственного рода и упиваясь в мечтах былым величием и чувством собственной значимости на фоне суровой бесперспективной реальности, Чаронит совершенно упускала из виду тот факт, что далёкие предки были у всех живущих на земле и теоретически у каждого есть богатое наследие и голос крови. Осознание этого простого, но не слишком очевидного факта больно ударило по девичьему самолюбию, затмив на многовение даже мысль о безвыходности сложившейся ситуации. Яританна впала в состояние той самой меланхоличной задумчивости, что могло без постороннего вмешательства длиться часами и приводить к печальным и весьма диструктивным для конкретной личности выводам.

   - Да пёс с ней! - отмахнулся седобородый. - сожрут - сама виновата: сюда своим ходом лишь некроманты ходить должны. Так вот, раз уж ты сама пришла, то, давай, сразу обсудим дальнейший план. Нам же больше не нужны неожиданности и казусы?

   - Совершенно не нужны, - согласно покивал курчавый, разворачивая сотканный из воздуха голубоватый свиток. - От таких неожиданностей у нас всего три ветки на роду остались. Где это виданно!?! Позор просто. Уже не говорю, что две из них сейчас на Палящем континенте как родные, да за такими и присматривать дико, не то что словенцами называть. Толи дело ты: светленькая, мягонькая, круглая в нужных местах, а не эти доски двужильные: только и знают, что химер пасти. Скука смертная...

   Из уст бессмертного Могуча такая характеристика прозвучала действительно впечатляюще.

   - То ли дело с тобой! Что ни день - то катастрофа. Только и знай, что вероятности тасуй, да лазейки выискивай. Лепота! - продолжил он с умилением рассматривая потрёпанного духовника. -Только ты это, волосья опять поотрасти, а то какая из тебя баба без косы. Шлёндра беспутная.

   - И вообще завязывай со всеми этими приключениями, нечего здоровье портить, хватит того, что ты в своей Академии спину гнёшь, - поддержал его второй, перехватывая призрачный свиток и вписывая в него что-то сорвавшейся с пальца искоркой. - Мы тут набросали список женихов - присмотришься, оценишь.

   Перед лицом Чаронит возник скруток побуревшей кожи и самостоятельно развернулся, свесившись до самой земли. Мелкие заковыристые руны, в большинстве забытые ныне и потому почти нечитабельные, были выведены так небрежно и коряво, что выделить в этих плясках пьяной вороны строчки списка иль отдельные слова, представлялось целым искусством.

   - Советую присмотреться к четвёрному, двадцать шестому и пятьдесят первому, - доверительным тоном пробасил исполин, тыкая в набор закорючек пальцем с заскорузлой кровью под корявым ногтем, так что даже, если бы чародейка и захотела прислушаться к совету, природная брезгливость ей не позволила бы.

   - Вот ещё! Голодранцы! - возмущённо вскричал седобородый и затопал ножищами, от чего становилось понятно, что предлагаемые личности давно были камнем преткновения Могучей. - Предки у них хорошие, а сами дитятку толком не прокормят. Лучше сама присмотрись. Ты у нас получилась девка жадная и не глупая: бзыря да облуда к себе не подпустишь. Да и с рожи выберешь, чтоб как с той последкой не вышло, что от мужа потом к псарю бегала да заразу бестыдную подцепила.

   Курчавый недовольно поджал губы, но промолчал, вынужденный согласится с железным аргументом товарища. Видать, за его любимчиками мотовсто и расточительство действительно водились, но по какой-то ведомой лишь ему одному причине на симпатии к ним такие недостатки никак не сказались.

   - Эх, - потянул он мечтательно, будто уже отошёл от похмелья после состоявшейся свадьбы, - тут бы двоих-троих сразу выделить, для разнообразия наследственности, так сказать, да народ не поймёт.

   - Ты мне брось, девке голову дурить! - сурово нахмурился более рассудительный Могуч. - Мужиков ему мало. Вот родит сына, тот пусть и окучивает всех вподряд, а нашей гулять нечё! Это резерв дитятям подрывает и характер мамаши портит. Замуж!

   Приговор был вынесен так сурово, будто обсуждаемая всю свою жизнь только и занималась тем, что блудила с любым мужиком да обортами баловалась, чтобы родня не заругала.

   - Так я ж не против, - тут же пошёл на попятный любитель человеческой селекции. - Только чтоб, сыновей минимум пятеро!

   - Девку бы тоже надо, - заметил второй. - С девкой ей веселее будет.

   - Может потом и девку, - отмахнулся "заводчик", - но чтоб пятеро точно. Нужно род поднимать. Помнишь то землетрясение в Зиргуе, когда разом три ветки выкосило, а четвёрную, на другой стороне моря, смыло?

   Седой согласно покивал, но с присушей ему рассудительностью добавил:

   - Шестерых может не потянуть. Болеет часто, да и источники сплошь национализированы, сам не подкачаешься.

   - А если заменить одного мальчика на двух девочек?

   - Количество от этого не изменится.

   - Тогда давай двойняшками, - азартно подхватил курчавый. - Двойняшками можно сразу десяток выбить!

   Его товарищ тяжело вздохнул:

   - А нагрузки на спину, а уход, а кормление? Её ж придётся сразу за Князя или Царя выдавать, чтобы всех прокормить. Хотя идея, в сущности, не плохая...

   Яританна Чаронит искренне полагала себя человеком флегматичным и весьма терпимым, особенно к вышестоящим и превосходящим по силе людям. К ним вообще следовало относится, как к душевнобольным: со всем соглашаться, говорить мягко и всё время улыбаться. Такой подход значительно экономил нервы и время. С превосходящими силами такого масштаба и вовсе здравый смысл подсказывал переходить в режим восторженной дурочки и пылкой обожательницы. Однако нервное напряжение последних недель в купе с недавним заплывом в крови явно ухудшили её мозговую активность, притушили инстинкт самосохранения и, в целом, завершили формирование и без того мерзкого характера.