Кровь Олимпа (ЛП)

— Я все понял, — смех Октавиана был хрипловатым и слегка сумасшедшим. — Пытаешься украсть у меня минуту славы? Фигушки, сын Плутона. Спасителем Рима по праву являюсь я. Мне было обещано!

Уилл поднял руки в успокаивающем жесте.

— Отойди от онагра. Он не безопасен.

— Ясное дело! При помощи этой штуковины я собью Гею вниз!

Краем глаза Нико заметил Пайпер и Джейсона, летящих по направлению к Фестусу. Вокруг сына Юпитера вихрились штормовые облака. Раздалась гроза.

— Видишь? — закричал Октавиан. Дым с его украшений продолжал подниматься и тянулся к онагру, словно железо к магниту. — Боги одобряют мои действия!

— Бурю призывает Джейсон, — осведомил его Нико. — Если ты выстрелишь, то убьешь его, Пайпер и…

— Вот и хорошо! — кричал авгур. — Они предатели! Все предатели!

— Послушай меня, — Уилл попытался вразумить его. — Это не то, чего хотел бы Аполлон. К тому же, твоя одежда…

— Да что ты знаешь, вонючий грек? — Октавиан обхватил руками спусковой рычаг. — Нужно выстрелить, пока они не залетели слишком высоко. И только онагру это под силу. Я своими же руками…

— Центурион, — послышался голос позади него.

С другой стороны метательного орудия показался Майк Кахале. Его лоб был перевязан огромным красным бинтом. Он хромал. И все же каким-то образом добрался сюда с самого пляжа, да еще и меч со щитом где-то нашел.

— Майк, ты здесь! — с радостью закричал Октавиан. — Замечательно! Прикрой меня, пока я стреляю из онагра. После мы прикончим греческих вонючек вместе!

Майк Кахале оглядел авгура. Его одеяние запуталось в спусковом механизме, а украшения дымились из-за непосредственной близости к боеприпасам из имперского золота. Затем громила перевел взгляд на дракона, высоко парящего в воздухе, окруженного кольцами штормовых облаков. В конце концов, хмурый взгляд Майка обратился к Нико. 

Естественно, сейчас он попросит своего лидера отойти от онагра. И атакует их.

— Ты уверен, Октавиан? — спросил сын Венеры.

— Да!

— Ты абсолютно уверен?

— Да, идиот! Меня запомнят, как спасителя Рима. Теперь прикрой меня, пока я уничтожаю Гею.

— Октавиан, стой! — взмолился Уилл Солас. — Мы не можем позволить тебе…

— Уилл, — перебил его Нико, — мы не в силах его остановить.

Солас в неверии уставился на него. Нико вспомнил слова своего отца в Капелле Костей: «Некоторые смерти нельзя предотвратить».

Глаза авгура замерцали.

— Наконец-то до тебя дошло, сын Плутона. Вам меня не остановить! Такова моя судьба!

— Как пожелаешь, — Майк приблизился к орудию, встав между Октавианом и двумя греческими полубогами. — Центурион, делайте то, что посчитаете нужным.

Октавиан обернулся к онагру, намереваясь спустить задвижку.

— Хоть один хороший друг.

Нико обуял страх. Если онагр в самом деле выстрелит… если попадет в Фестуса… Неужели он позволит своим друзьям пострадать? Какие бы сомнения его ни мучили, а Сын Аида не сдвинулся с места. В кои-то веки он решил довериться мудрости своего отца. Некоторые смерти нельзя предотвратить.

— Прощай, Гея! — прокричал Октавиан. — Прощай, предатель Джейсон Грейс!

С этими словами авгур разрезал спусковую веревку своим ножом.

Нико даже глазом моргнуть не успел, как метательное приспособление устремилось вверх, подбросив Октавиана вместе с боеприпасами в небо. Крик авгура не стихал до тех пор, пока он не превратился в маленькую точку на пылающей комете, вздымающейся все выше и выше. 

— Прощай, Октавиан, — произнес Майк Кахале.

Он бросил Нико и Уиллу последний вызывающий взгляд, а затем развернулся и поковылял прочь.

Нико мог пережить смерть Октавиана. Он даже мог сказать ему: «Скатертью дорога». Однако, наблюдая за набирающей высоту кометой, его сердце постепенно уходило в пятки.

Пылающая точка исчезла в штормовых облаках… и последующий взрыв накрыл небо огромным огненным куполом.

ГЛАВА 54. НИКО

На следующий день мало что прояснилось.

Джейсона и Пайпер, бессознательно падающих после взрыва, перехватили и безопасно доставили на землю гигантские орлы, а вот Лео так и не объявился. Домик Гефеста обыскал всю долину и обнаружил там обломки сломанного корпуса Арго II, однако от Фестуса и его хозяина не осталось и следа.

Монстры разбежались. Многие из них были уничтожены. Греки и римляне понесли тяжелые потери, но и вполовину не такие большие, как могли бы. 

Ночью состоялось заседание Совета Парнокопытных Старейшин, после которого Гроувер Ундервуд сообщил, что сатиры и нимфы больше не чувствуют ауру Геи. Природа более-менее вернулась к норме. План Джейсона, Пайпер и Лео сработал: богиня была оторвана от источника силы, убаюкана, а после разбита на атомы с помощью огненного взрыва Лео и кометы Октавиана. 

Мать-Землю разбили на столько частиц, что она больше никогда не сможет обрести сознание. Непосредственно земле это ничем не угрожало. Теперь Гея, подобно своему мужу Урану, будет существовать только в пространстве.

По крайней мере, все на это надеялись... 

Октавиана запомнят как спасителя Рима, который самолично запустил себя в небо на огненном смертоносном шаре… однако настоящую жертву принес именно Лео Вальдес.

Праздничного настроения практически ни у кого не было. Многие скорбели — не только по Лео, но и по другим павшим ребятам. Закрытых саванами полубогов, греческих и римских, сжигали на лагерном костре.

Хирон попросил Нико проследить за похоронными ритуалами, и тот, не раздумывая, согласился. Он был рад возможности почтить мертвых, и даже сотни лишних глаз не были тому помехой.

Самое сложное было впереди: встреча Нико с экипажем Арго II на крыльце Большого дома.

Джейсон понурил голову, даже его очки потерялись в тенях.

— Мы не должны были оставлять его. Мы могли помочь...

— Это неправильно, — согласилась Пайпер, вытирая слезы. — Все эти старания, чтобы добыть сыворотку жизни — все это было напрасно.

Хейзел расплакалась.

— Пайпер, где сыворотка? Достань ее.

Пайпер озадаченно потянулась в свою сумочку и выудила оттуда замшевую тряпицу, в которой была завернута…

— Пусто! — воскликнула она.

Все взгляды разом обратились к Хейзел.

— Как? — спросила Аннабет.

Фрэнк приобнял дочь Плутона.

— В Делосе... Лео отозвал нас в сторону. Он умолял помочь ему.

Сквозь слезы Хейзел объяснила ребятам, как подменила сыворотку жизни на иллюзию — обман Тумана, — чтобы Лео мог оставить настоящий сосуд при себе. Фрэнк раскрыл им его план уничтожить ослабленную Гею одним большим огненным взрывом. Ника и Аполлон подтвердили, что такой взрыв убьет любого смертного в радиусе четверти мили, поэтому Лео понимал, что ему придется убраться ото всех подальше.

— Лео хотел сделать это самостоятельно, — пояснил Фрэнк. — Он питал слабую надежду, что... будучи сыном Гефеста, сможет пережить огонь; однако не мог допустить, чтобы рядом оказался кто-либо из нас. Он сказал, что мы с Хейзел, как римляне, поймем его жертву… но вы бы ее не приняли.

Сначала ребята выглядели разозленными, готовыми рвать и метать, однако с каждым новым словом Фрэнка и Хейзел их гнев, казалось, рассеивался. Было сложно злиться на них, ведь они оба плакали. К тому же… план звучал в точности как хитрый, сложный, невероятно раздражающий и благородный поступок в стиле Лео Вальдеса.

Наконец, Пайпер издала что-то между всхлипом и смешком.

— Будь он с нами, я бы его убила. Как он планировал принять сыворотку? Он же был один!

— Возможно, он нашел выход, — сказал Перси. — Мы же говорим о Лео. Он может вернуться в любую минуту. Тогда мы поочередно придушим его.

Нико и Хейзел обменялись взглядами. Им было лучше знать, но они промолчали.

На следующий день, второй после битвы, римляне и греки бок о бок очищали поле битвы и ухаживали за ранеными. Пегас Пират прекрасно восстановился от раны, нанесенной стрелой. Гвидо решил признать Рейну своим человеком. Лу Эллен неохотно согласилась превратить своих новых питомцев-поросят обратно в римлян.