Вечный мент или Светоч справедливости

– Идем! – сказал Кухериал. И мы двинулись вдоль кошмарной ограды.

Ворота, ведущие к массивным дверям, оказались не менее жутким сооружением. По правую и левую сторону от них висели на колах пробитые насквозь грешники. Острие пронзило их тела до самой грудины, вошло в подбородок и вышло через рот. Оба несчастных силились дотянуться до нас, когда мы проходили через арку. Из истерзанных тел с бульканьем выплескивалась темная кровь. Я старался не смотреть на живых мертвецов. Несмотря на то, что я успел всякого навидаться в аду, но такой неприглядной картины человеческих страданий, да еще в непосредственной близости, мне видеть пока не приходилось.

Сразу за воротами начиналась мощеная гладким камнем дорога.

– Неплохо придумано, – одобрил Кухериал.

Я непонимающе глянул под ноги и в очередной раз ужаснулся. То, что поначалу я принял за светлый, полированный камень, оказалось черепами. К тому же, врытыми кое-как – местами из земли торчали челюстные кости, темнели глазницы, носовые впадины. Я постарался не смотреть под ноги, но отстраниться от кошмара мешал отчетливый хруст.

От Кухериала не укрылась гримаса отвращения на моем лице.

– Только здесь понимаешь истинный смысл выражения: «Я еще попляшу на ваших костях», – сказал он. – Нет желания поплясать?

– Нет, – коротко ответил я.

Двор герцогского замка украшали многочисленные гильотины всевозможных размеров и конструкций. То, что они часто используются, сомневаться не приходилось – на ножах темнели пятна свежей и запекшейся крови. Тут же стояли и лежали корзины, чье содержимое шевелилось – шебуршало внутри и, лежа на земле, скалилось в мою сторону. Герцог предела ненависти, судя по зловещим изыскам двора, был увлеченным коллекционером не столько людских страданий, сколько отрубленных голов. Этим умозаключением я поделился с Кухериалом.

– Ничего удивительного, – ответил бес, – герцог эскпериментирует. Считает, будто средоточие ненависти находится здесь. – Коготь Кухериала уперся в морщинистый лоб. – Тебя позабавят слуги Абаддона.

Тяжелые двери распахнулись перед нами, как только мы подошли – словно нас с нетерпением ждали. Хотя я успел убедиться, что гонцы искусителя безвозвратно сгинули. На пороге застыли два безголовых тела в ливреях. Мне поначалу показалось, что манишки у герцогских слуг красные, но вблизи стало заметно, что они белые, но изрядно выпачканы кровью.

– Красавцы, – бес пощелкал языком. – Как дела, ребята? Какие мысли посещают светлые головы?

Этот невинный вопрос взволновал безголовых. Они замахали руками, забегали.

– Ничего не могут ответить, – с удовольствием сказал бес. – Но вспоминают об этом только тогда, когда у них что-нибудь спросишь.

В сопровождении парочки слуг с отрубленными головами мы прошли через освещенный факелами холл и остановились у типовых лифтовых дверей, какие встречаются почти в каждом подъезде многоквартирного дома.

– Удивлен? – Кухериал засмеялся. – Абаддон любит все современное. И плевать он хотел на несовершенство эклектики. Ему так больше нравится.

В лифте нас ожидал очередной безголовый малый. Он чинно поклонился, и едва мы зашли, дернул свисающий с потолка золотой шнурок. Двери сомкнулись мгновенно, клацнув, как крокодильи челюсти, и мы понеслись вниз.

– Абаддон предпочитает жить под землей, – поведал Кухериал. – В замке обитает его прислуга, и сонм палачей, для проведения показательных казней. Каждые двенадцать часов во дворе герцогского замка отрубают головы целой толпе грешников. Без этого действа Абаддон не может уснуть.

Мне вновь представился жестокий правитель четвертого круга. Наверное, он огромен, как скала. И вид его внушает ужас даже обитателем адских пределов. Не удивлюсь, если он предпочитает облик громадного палача в красном колпаке с неровно вырезанными дырками для глаз.

Ад преподнес мне очередной сюрприз. Когда мы покинули кабину лифта, прошли слабо освещенным коридором и оказались в тронной зале, нас встретил длиннобородый сухенький старичок в темных очках. Его тонкая фигурка совершенно терялась на фоне величественного трона, выполненного из черного мрамора. У его подножия лежали, пребывая в сонной дреме, крупные собаки неопределенной породы. Их шишковатые головы с маленькими ушами и торчащими из пасти зубищами лежали на толстых лапах. При нашем появлении псы мгновенно пробудились и подняли громкий лай. Старичок вскочил с трона, замахал на них, затопал. Но они никак не желали угомониться. Тогда он пнул ближайшего пса под брюхо, да так сильно, что тот отлетел и ударился о стену, после чего, поскуливая, пополз в дальний угол. Остальные притихли, испуганно залегли. Я понял, что собачкам частенько достается от их грозного хозяина.

Герцог поправил очки, взгромоздился на трон и почесал неестественно длинный нос, на котором имелось несколько крупных бородавок.

– Как вам удалось до меня добраться?

– Это было непросто, – ответил Кухериал.

– Уже давно ни у кого не получалось, а ты, пройдоха, проделываешь это во второй раз. Может, поделишься с нами своим секретом?

Собаки радостно затявкали. Абаддон цыкнул. На сей раз псы замолчали сразу. И очень вовремя. Потому что герцог уже начал наливаться краской.

– Никакого секрета нет, – бес заискивающе улыбнулся. – Дело в том, что в нашей безопасности заинтересован сам сатана. Ведь от убийцы Светоча зависит, выиграет ли он пари. Нас оберегает Князь тьмы.

– На моем кругу?! – герцог сделался рассерженным.

– На вашем кругу, ваше мракобесие, ему не понадобилось вмешиваться. Мы справились сами.

– Вот как… – Старичок пожевал губами. – Значит, ты и есть новый… Новый… Новый – кто?

– Убийца Светоча, – подсказал Кухериал.

– Светоча? Какого еще Светоча? – лицо высшего демона сделалось растерянным, потом разгладилось, приняв привычное надменное выражение. – Ах, да. Убийца Светоча! Так ты и есть потенциальный убийца Светоча? – Я отразился в очках Абаддона. Так и подмывало сказать что-нибудь колкое – он совсем не внушал мне страха, но я благоразумно промолчал.

– А ты – не дурак, – заметил герцог, – с десяток языков потенциальных убийц Светоча служат мне поясными ремнями. Твой же останется при тебе. Не скрою, я долго думал, чем наделить тебя. Чем наделить? – герцог замолчал. – Наделить… наделить… – Он пощелкал пальцами.

– Дар для убийцы Светоча… – напомнил Кухериал.

– Ах, да. Так вот, я долго думал, стоит ли мне дарить тебе нечто ценное. Но потом осознал, что мой интерес в убийстве Светоча даже больший, чем у других. Ведь если пари выиграет Люцифер, святые будут ослаблены. И я, тот, кому доверено вести адские легионы в последней битве, получу преимущество. Итак, я решил даровать тебе Оружие.

– Пушечку, чтобы сметала целые кварталы? – потирая ручки, поинтересовался Кухериал.

– О нет. Материальным предметом я не ограничился. Материальная вещь – крайне несовершенная субстанция. Ее можно потерять. Она может попасть к врагу, и тогда эту вещь направят против того, кто ею владеет. Я же хочу вручить тебе действенное и нематериальное оружие. Ты сам станешь оружием.

– Нельзя ли узнать детали? – заискивающе улыбаясь, проговорил бес. – Мне бы хотелось, ваше мракобесие, чтобы мой подопечный сохранил человеческий облик.

Абаддон помрачнел, стал приподнимать очки. Бес испуганно заверещал:

– Я понял, я все понял, ваше мракобесие… Молчу!

– Не думаешь ли ты, что я собираюсь превратить убийцу Светоча в баллистическую ракету класса земля-земля? – багровый от гнева, проговорил герцог, отпустил оправу и продолжил рокочущим басом, этот тембр настолько не вязался с тщедушным телом, что казалось, будто говорит кто-то другой. – Я дарую тебе разящий крик!

– А что это такое? – поинтересовался Кухериал.

– Твой человек сможет криком вызывать разрушения. Подойди ближе, – обратился ко мне Абаддон.

Я торопливо приблизился.

– Открой пасть, – скомандовал герцог, забираясь на трон с ногами.

Я выполнил требование. Абаддон заглянул мне в рот, как стоматолог на приеме. При этом он вращал правой рукой. Я увидел, как воздух густеет вокруг его ладони и обращается небольшим смерчем. Рука Абаддона двигалась все быстрее и быстрее, пока не стала едва различимой. Герцог предела ненависти ухватил смерч за хвост и направил его прямо мне в рот. Моя голова мотнулась, и я, кувыркаясь, полетел через всю тронную залу…