Посланница преисподней

Заглянуть в глаза, всё понять… И сказать: «Фрери, бес попутал, прости за все сомнения. Люблю только тебя»…

Или: «Фрери, мы стали слишком разными»…

Но ведь она лежит безмолвная, словно живая статуя! И не может ни понять, ни ответить.

Ни почувствовать боль…

Она не предавала его — ни помыслом, ни поступком. Когда он лежал, прикованный к постели — и когда весь мир рушился…

Как он смеет?…

Почему неумершие могут испытывать такую же боль, как и живые, почему они могут колебаться, изменяться… Богиня, почему они — живут?!

Живут даже в смерти…

Он живёт — и не может не меняться… Не может не понимать, что меняется и Фрейя — там. В Асгарде.

— Прекрати, — сжав кулаки, сам себе приказал он. — Фрери, я люблю тебя. Несмотря ни на что, Фрери… Просто я… Я не могу больше… так. Не могу…

Вирлисс со свистом втянул в себя воздух — и, резко развернувшись, исчез. Сквозь ажурную корону светового колодца в звёздное небо выпорхнул нетопырь.

Вир беззвучной тенью скользил над спящим городом, танцуя в потоках ветра, и радовался прежней стремительности, лёгкости, вёрткости… Крыло, некогда рассечённое мечом Фрейра, прекрасно слушалось — хотя ещё слегка ныло.

Полоса прибоя слабо фосфоресцировала в ночной темноте — и только в одном месте пустынного пляжа горел костёр.

Вирлисс выпорхнул в круг тёплого света — и в сидящей у огня демонессе узнал Ариэллу.

Удивление мелькнуло — и пропало, уступив шаловливости. Вир снизился и сделал несколько кругов над кончиками рогов Рири. Девушка не завизжала, она только с досадой отмахнулась, словно от мухи — чем ещё больше развеселила вампира.

Он отлетел, затем вернулся и стремительной тенью скользнул перед лицом Ариэллы. Она отбросила его ладонью:

— Кыш! Разлеталась тут…

Вирлисс не отставал.

— Да что ж такое-то? — начинала закипать демонесса. — Что ты ко мне пристала?!

Вампир подготовился увёртываться от огненных снарядов — но вместо этого Ариэлла щелчком пальцев погасила костёр.

Видимо, демонесса рассудила, что летучую мышь привлёк свет.

Вирлисс веселился всё безудержнее, кружил и кружил, не давая девушке покоя: над плечами, перед лицом, цеплял крыльями волосы… В нём пробудился спортивный азарт: когда разозлённая девчонка применит магию.

Ариэлла вскочила. Глаза полыхнули золотым пламенем.

— Ну, тварь пушистая! Ну!.. — девушка вскинула руку, потом сухо сплюнула — и улеглась на песок, прикрывшись металлическими крыльями.

Вирлисс принял человеческий облик, опустившись у кромки прибоя, и негромко рассмеялся.

— Ну вот, так не интересно… — протянул он с шутливым огорчением. И, кинув в дымящееся кострище заклятье, оживил огонь. Тёплый оранжевый свет отодвинул ночную тьму, бросил дрожащую дорожку на волны, бликами замерцал на серебристых наплечниках…

Ариэлла, развернув крылья, в изумлении села на песке.

— Вир?… — прошептала она.

— А ты добрая, — усмехнулся вампир, подходя. — Мышку пожалела, да?

— Чего?…

— Я говорю, жалко стало убивать летучую мышку? — Вирлисс, не таясь, смеялся.

— Да ну тебя!.. С твоими дурацкими шутками. — Демонесса обиженно отвернулась. — Я ведь и в самом деле могла неслабо шандарахнуть.

— Но ведь не шандарахнула, — он сел рядом и обнял девушку за плечи. — Не замёрзла?

— Замёрзла, — Рири тут же придвинулась поближе.

— А почему ты здесь?

Ариэлла прикрыла глаза, и на её губах появилась загадочная улыбка.

— Романтики захотелось.

— Романтики… — промурлыкал Вирлисс, шутливо ткнувшись носом в макушку Ариэллы. — С хозяйками, что ли, не поладила?

Рири запрокинула голову, не открывая глаз — и как-то очень естественно пристроила затылок на плечо вампира.

— Все жалобы я предъявлю в письменном виде Эету. Завтра. Охота тебе момент портить?

— А ты не спрашиваешь, как там посольство? — Вирлисс вдруг понял, что ему трудно дышать, а рука сама собой скользнула с плеч Ариэллы — ниже.

— Посольство… — девушка негромко рассмеялась. — У тебя слишком хорошее настроение, чтобы я беспокоилась.

Её ладонь нежно легла на его плечи, погладила по щеке, пальцы запутались в волосах. Игриво провели по уху…

— Тоже романтики хочется, Вир? — прошептала суккуб.

И его губы коснулись ждущих губ Ариэллы. Мысли тонули в тёплом сладком дурмане.

Он целовал её, смакуя вожделение, словно вино — сладкое вино… с неуловимым оттенком горечи.

Наверное, эта горечь и удержала рассудок, уже готовый отбыть в неизвестном направлении.

Вирлисс резко отстранился. Во взгляде его нарастало смятение.

— Что случилось? — в голосе Ариэллы прозвучало удивление с лёгкой тревогой. Девушка чуть отодвинулась и озадаченно вглядывалась в лицо.

Вир молчал.

Острый белоснежный клык прикусил губу — и вонзался всё глубже и глубже, пока из ранки не потекла кровь.

Боль привела вампира в себя, и он грустно улыбнулся, погладив Ариэллу по щеке.

Как бы там ни было, Рири ни в чём не виновата. По крайней мере, в том, что он идиот — уж точно…

На эмоции не оставалось силы. Была только тихая грусть.

Он уткнулся лбом в плечо девушки.

Ариэлла ласково обхватила его голову руками.

— Вир… Ну что ты как девочка, которую лишили девственности? Ещё скажи «Какой ужас, что мне это понравилось!»

Вирлисс против воли смешливо фыркнул.

— Ты славная, Рири, — тихо ответил он. — Просто я…

— Когда Фрей придёт в себя, вы во всём разберётесь, — твёрдо сказала Ариэлла. — А сейчас ты даже поговорить с ней не можешь. Я думаю, она бы не хотела, чтобы ты сам свёл себя с ума от безысходности.

— Ты была права… — прошептал он. — Ты была абсолютно права. А я идиот…

— Ты о чём?

— Тогда, в будуаре… Ты сказала, что я разозлился потому, что на самом деле хотел тебя. И не желал этого понимать… Хотел романа с живой женщиной. И боялся, что потеряю любовь к Фрей…

— И что, потерял? — улыбнулась уголками губ Рири.

Вирлисс покачал головой, не поднимая глаз.

— Ну, видишь, как замечательно? — рассмеялась девушка. — Хорошо, давай сделаем вид, что ничего не случилось.

Вампир со свистом втянул в себя воздух и отстранился.

— Мы оба будем знать, что это ложь.

— И что ты предлагаешь?

— Если я ещё раз полезу к тебе с поцелуями… будь другом, врежь мне по морде, а?…

Ариэлла усмехнулась и покачала головой.

— Могу соврать, что врежу.

Они замолчали. Изгибались в отчаянном танце языки костра.

Вирлисс поднялся и подал руку Рири.

— Ладно. Пойдём, — просто сказал он.

— Куда? — не поняла Ариэлла.

— В Храм.

— Там мой отец.

— Это уже неважно.

— Ну да! — Рири фыркнула совсем как подросток. — Это для нашей затеи уже неважно, а лично для меня ещё как важно! Знаешь, что он со мной сделает?

Вирлисс не сумел сдержать улыбки.

— Что? Неужели выпорет? Или оставит без сладкого?

— Он на меня наорёт, — хмуро буркнула Ариэлла.

Юноша вздохнул.

— О богиня, какая ты ещё, оказывается, девочка… Ну, посидишь в моей комнате.

— А не боишься? — поддразнила она.

— Будь что будет.

Ариэлла вложила свою ладонь в его протянутую руку и упруго поднялась с песка. Дремотно шептали у берега волны, и блики пламени отражались в тёмных глазах демонессы, дрожали на изогнутых рогах, похожих на диадему — и искрами плясали на серебристых волосах Вира.

И её рука лежала в его руке.

— Ты ангел, Вирлисс. Тариллин, — потупившись, вдруг тихо промолвила девушка. — Поэтому ты и сумел удержаться. Мало какой мужчина не послал бы сейчас свою порядочность к чёртовой матери… Это не плохо и не хорошо, просто так оно и есть. — Она решительно вскинула голову, прямо встретив его взгляд. На дне её глаз таилась странная печаль. — Но ангела и демона, если уж они ухитрятся найти общий язык, всегда будет тянуть друг к другу, как плюс и минус в магнитном поле. И это тоже не плохо и не хорошо, это закон природы. А твоя любовь… Она сверх законов природы и сверх всякого понимания, — Ариэлла грустно улыбнулась.