Ритуал тьмы

Клинок вошел ему в плечо, боль раскаленной иглой пронзила грудь. Вервольф осел на пол, но на его губах заиграла улыбка. Так или иначе, сейчас все закончится.

Жиана наблюдала за всем этим сверху, и ее переполняло ощущение триумфа. Девушка умирала, но это было уже неважно. Рядом лежал граф Вивиани, и кровь била фонтаном из чудовищной раны на спине. Когда он умрет, Жиана будет отомщена. Рядом с графом сражался Людовико. Видимо, он выучился лучше фехтовать и дрался с отчаянной отвагой, но врагов было слишком много. Вот он убил одного, но и его ранили в ногу. Он обвил Тьмой одну из женщин, но ее меч поразил его в бок.

Сейчас Жиана покончит с этим. Какая-то часть ее души восхищалась сейчас Людовико, бурлящей в нем ненавистью, которая ограждала его от боли. Но все же он был пережитком прежних времен, реликтом. Его нужно было устранить. И теперь, благодаря своим стараниям и защите папы Льва XII, она уничтожит все, что стоит у нее на пути. Вампиры, оборотни, ведьмы — никто не сможет противостоять ее детям. А когда все закончится, она выпустит в мир Тьму и покончит с церковью. Но сперва следовало избавиться от тягот прошлого. Хорошо бы сделать это самой, собственными руками.

Жиана начала спускаться по лестнице. Ее слуги позаботятся о графине Вивиани и ее подружке. А ее ждет радость убийства Людовико.

Он двигался быстро. Одного вампира отбросило назад, второго он просто разорвал на куски и бросился — нет, полетел ей навстречу. Для человека движения Людовико были неуловимы, но Жиана видела все в мучительно замедленном темпе. Уклонившись от его удара, женщина схватила вампира за руку и отбросила прочь так, что он ударился о поручни лестницы, и, прежде чем Людовико успел подняться, Жиана уперлась ногой ему в бок и дернула за руку.

Его стон музыкой прозвучал в ее ушах. Вампир покатился по ступенькам, а Жиана, небрежно отбросив оторванную руку, пошла следом.

— Не дергайся, и все закончится очень быстро.

Сзади послышалось рычание, и женщина оглянулась. С пола поднимался огромный вервольф. Оборотень выпустил когти и помотал головой из стороны в сторону, глубоко втянул воздух, принюхиваясь. На него набросился один из детей Жианы, но вервольф еще в воздухе оторвал ему голову. Безжизненное тело шлепнулось на пол.

Фыркнув, словно кошка, Жиана воззвала к Тьме. Вокруг закружились Тени, защищая ее, придавая силы, и женщина прыгнула вперед, прямо на лапы оборотня.

На Людовико напал один из вампиров. Защищаться с одной рукой было почти невозможно, но все же граф сумел схватить врага за горло и ударить головой о мраморные ступени. Изогнувшись, он впился зубами в шею поверженного молодого вампира, и в рот ему потекла сладкая, исполненная Силы кровь. Людовико сжал челюсти, ломая врагу хребет.

Отбросив труп, граф оглянулся. Перед ним предстало поразительное зрелище: Никколо в облике вервольфа сражался с Жианой, которую превосходил ростом в два раза… но не побеждал. Его когти поблескивали при движении, но женщина уворачивалась от его ударов и в какой-то момент схватила его за руку. Тени вокруг ее тела стали гуще, и Жиана швырнула огромного оборотня на лестницу. Заревев, Никколо ударился о поручни, каменные опоры сломались, в воздух взметнулся столб пыли, во все стороны брызнули обломки. Поднявшись, вервольф встряхнулся, повел носом и уставился на Жиану. Та улыбалась, наслаждаясь моментом. И тут оборотень прыгнул.

Людовико бросился к женщине, которую именно он сделал такой.

Без Валентины жизнь казалась невыносимой, и граф был полон решимости выиграть для Никколо время, чтобы тот мог убить это созданное им чудовище. Минутного замешательства может хватить, и потому Людовико воззвал ко Тьме, собрал вокруг себя Тени.

Но Жиана исчезла, и тут графа ударили в бок, сбивая с ног. Мир закружился, пол и потолок слились в единое целое, кости начали ломаться, ребра затрещали, давя на легкие, мышцы мучительно натянулись. По всему его телу прошла волна боли, перед глазами поплыло, но Людовико призвал всю свою силу воли, чтобы не потерять сознание.

Вервольф бил Жиану, но та либо уклонялась от его ударов, либо парировала их Тьмой.

Сам Людовико не решился бы на схватку с оборотнем, но Жиана была не просто равна вервольфу по силе, она могла его победить.

«Да она же играет с ним!» — понял граф, отирая рот от крови. Дышать было больно, и, когда он попробовал подняться, ноги под ним подогнулись.

Когти разорвали Жиане бок, пробив кожаный доспех, и оборотень радостно взвыл, но женщина не обратила на ранение внимания и тут же ударила Никколо в живот. Со стороны удар казался слабым, но вервольфа отбросило назад, и он сложился пополам, скользнул по полу, оставляя когтями глубокие борозды в мраморе, и наконец опять поднялся на лапы. Оборотень стал осторожно кружить около Жианы, подергивая ушами и обнажив клыки. Людовико понял, что Никколо ищет какую-то прореху в ее защите, что-то, чем можно было воспользоваться.

Женщина не двигалась с места, наблюдая за своим противником. Она ожидала нападения. И вервольф атаковал. На этот раз Жиана отреагировала сразу же, ударив оборотня по морде. Она схватила его за шерсть на загривке и без видимых усилий бросила себе за спину.

Никколо мягко приземлился на тюки с вещами. Пара чемоданов расстегнулась, одежда рассыпалась во все стороны.

И тут Людовико увидел небольшую склянку, откатившуюся в сторону. Ламповое масло!

Оборотень запыхался. Каждое движение приносило боль, но от этого он становился только злее. Всякий раз, когда он пытался схватить Жиану, она исчезала. Она была слишком быстра. И сильна. Из ран сочилась кровь, стекала по коже, пропитывала шерсть. Часть из них уже закрылась, другие же были слишком глубоки, но Никколо не было до этого дела. Он жаждал убийства.

Взвыв, вервольф напал вновь, ударил правой, затем левой лапой. Жиана уклонилась, но ее плащ скользнул по его когтям, и Никколо ухватился за ее одежду, притянул женщину к себе, вонзил когти в плоть… Ах, какое прекрасное чувство, вот она стонет от боли… Оборотень прижал ее к груди и уже склонил морду, собираясь откусить ей голову, но тут Жиана выбросила вверх руку и ударила Никколо в нос. Вервольф взвыл, но не отпустил жертву, прижимая ее к себе все сильнее, готовый раздавить ее, если так будет нужно.

Что-то холодное коснулось его ступней, начало ползти вверх, обвиваясь вокруг тела и вокруг его добычи, такое холодное, что у Никколо подкосились ноги. Его окутала непроглядная Тьма, ледяная Тьма, подобная пространству между звезд, Тьма, враждебная жизни и теплу. Вервольф завыл, сопротивляясь Тьме, но та не отступала, поднимаясь все выше, по его плечам, груди, шее. Никколо хотелось кричать, но Тени сомкнулись на его морде, не позволяя издать и звука.

В последний момент он увидел, как какой-то однорукий что-то швырнул в него. И тут мир взорвался.

Людовико, запыхавшись, опустился на колено и повалился набок. Он больше не мог двигаться, силы полностью оставили его.

Склянка врезалась в извивающуюся массу Теней, почти полностью окутавшую вервольфа и Жиану. От удара стекло разбилось, пролив масло на их тела. Людовико обмотал склянку пропитанной маслом рубашкой и поджег ее, и сейчас Тени загорелись, и этот огонь развеивал Тьму, как утро изгоняет ночные кошмары. Оборотень завыл, но граф не знал, был ли это крик радости оттого, что Тьма отступила, или крик боли от ожогов: горящее масло разъедало его плоть.

Жиана отшатнулась. Огонь пожирал ее одежду, играл в волосах. Она попыталась вновь призвать Тьму, чтобы погасить пламя, и Тени уже начали сгущаться вокруг ее тела, но оборотень, не обращая внимания на боль, бросился на врага. Он вонзил когти в ее грудь, впился клыками в шею. Они оба повалились на пол, объятые пламенем. Вервольф не отпускал, его задние лапы били Жиану по ногам, кроша мышцы и кости, челюсти все плотнее сжимались на горле.