Марш Обреченных. Финал

Огненная волна молнией довершила дело: уничтожила платформу моста и ступеньки подъемника в щент, отправив эльфов в полет в болотную тину. Поднявшегося и очухавшегося Готьенна обдало новой порцией осколков и магией. Эльфар ругаясь, снова полетел в траву, отплевываясь и срывая с плеч дымящийся плащ. В его руках уже игралась и переливалась внутренняя сила.

В болотной тине кипела во всю своя борьба и Шост с ужасом подметил, что у моста творилось нечто невиданное и кошмарное: будто вся нечисть Призрачного мира сконцентрировалась в одном, жарком месте. Инстинктивно почуяв поживу и добычу. В целом, рефлексы бестий имели толк, первые призы тварь уже умудрилась заполучить, два мечника и лучница слетевшие с разрушенных балок, так и не вынырнули с болотной вязи, их судьбы предрешены — лакомство монстрам.

— Шост! Ирвин! Оливия! — неожиданно воззвал к подмастерью Себастьян, — прыгайте ко мне!

Паренек с перепуганным лицом замотал головой. Нет! Не-ет, они так точно не договаривались! Бежать прямо в пасти нежити — еще раз нет!

— Быстрее! Они сейчас придут в себя! Быстрее же!!

Он обезумел! Бежать по мосту, заполненному мертвыми гадами?!

Резкое движение — и полет расплывчатой тени — это Ирвин прыжком перелетела через пропасть и, перекатившись по доскам, врезалась в ноги полукровке. За нею следом разогналась Оливия и, оттолкнувшись, сорвалась в полет…

— Н-нет! — Звонко и надсадно завопил Шост. Куда ж они? Куда?? Дуры! Там ведь верная смерть!

А здесь?!

Крепкие, тонкие ручонки обхватили его по бокам, потянулись к шее, сдавили горло в ключ. Он от неожиданности пошатнулся и завалился на спину. Мир перед глазами: невеселый и суровый начал быстро таять.

— Тиль! Тиль! — Врезалось ему в уши, с отвращением и яростью.

Он попался. Попался!

Быстрая и юркая фигура коршуном перенеслась через зияющий провал и сбила их на дымящиеся, опаленные доски, Шост приложившись щекой и носом до хруста костей, на короткий момент потерял сознание. Искры заметались и засверкали. Рука костлявой потянулась к нему. Он задохнулся от ужаса, что-то кричали девчонки, застывшие на том краю, но он, увы, ничего не слышал, не мог разобрать…

— Что такое Себастьян, неужели тебе так дороги эти сопляки? — Саркастически осведомился милсдарь Готьенн, расщепляя хватку себастьяновых рук.

— По крайней мере, они не предают и не издеваются надо мною, как вы! — Парировал злобно бывший эльфар.

— Ах, какие мы нежные! Ну, прям, вельможа!

Сволочь! Мерзавец Готьенн! Я тебе сейчас все припомню!

Себастьян извернулся, освободил правую руку и, сжав пальцы в крепкий кулак, врезал высокородному в скулу. Голова эльфара мотнулась от удара, Готьенн отступил к перилам, тараня их спиной. С обгорелых щепок подымались Алхон и лучница Фея, Кнопка не шевелилась на траве, видать приземление отправило ее в обморок.

Себастьян левым кулаком разбил гадкому Готьенну верхнюю губу, кровь залила эльфу подбородок.

— А это тебе за Рарух и равнину Свит! — Хряск! Хряск! — За Лисьенна! И тех, кого ты падло не пожалел, когда дайкины наступали нам на пятки!

Волчонок-Себастьян изо всех сил протаранил кулаком живот эльфара, Готьенн звонко крякнув, сложился пополам. Выставив колено, Себастьян встретил его переносицу и рожу в яростном выпаде, затем добавил еще разочек в грудную клетку, придержал заваливающее тело и врезал по уху.

Он собирался сбросить остроухого на шатающиеся силуэты очухавшихся эльфов, но тихий, мерзкий хохоток, отрезвил его и намертво осадил.

Готьенн тупо издевался. Готьенн выкаблучивался, как сотни, тысячи раз до этого момента.

Себастьян затрясся от бешенства и злости. Ах ты мразь!

Его нога размахнулась для удара, а старший эльфар уже напитывался силой и ставил защиту.

Неописуемо-неуловимое и молниеносное движение!..

Тело старшего эльфара выпрямляется струной, окровавленная физиономия лыбится, а глаза издевательски блестят. Готьенн, охваченный магией с ног до головы, хватает свободной рукой за подбородок полукровку и сжимает пальцы до хруста. Себастьян клещами впивается в хватку, пытается высвободиться, но тщетно. Эльфийская магия сковывает все его потуги, опутывает оковами. Себастьян шипит и мычит от боли.

— Что касается твоего дружка, щенок… слабакам нет места в Круге, понятно? За столько лет можно было это выучить! — Готьенн сплюнул окровавленный сгусток ему в глаза. — А по поводу Эльсдарс-ской Сечи… ты тут не прав… твое ублюдочное племя начало войну, а не мы. Твои родственнички начали…

Полукровка постарался выдавить из плотно сжатых челюстей оправдание, но цепкая хватка не попускала его.

— Дайки-ин-ны!! — Зверино зарычал старший эльфар.

— Эй, остроухий!

Готьенн даже вздрогнул от столь резкого, нахального окрика. Возможно, в полной мере не разобрав, о чем воскликнул Шост, но интонация сказала за себя. А Ирвин с Оливией пришли в дело. Пока Готьенн вылуплялся на них, магия девчонок хлестнула через край, больше не таясь и не стыдясь своей мощи: раскалила морозный воздух Улей Грез и полетела ураганом на Готьенна. Эльфар злобно выругавшись, отшвырнул от себя полуэльфа и, спасаясь от смертоносного гостинца, юркнул с моста. Себастьян рухнул, успев отхватить по спине, когда дайкинская магия пронеслась над ним — чиркнув по волосам на голове.

Готьенн в который раз летел с мостовой платформы в акробатическом прыжке, сбивая с ног лучницу и приземляясь возле ошалевшего Алхона.

Шост противно застонал и заскрипел зубами. Мифрил на правом запястье ожил, рвясь в бой.

Рожа Себастьяна мелькнула перед глазами.

— Вста-авай!

Шост и не пробовал противиться, полукровка бесцеремонно схватил его в охапку и, стряхнув на ноги, швырнул в трехметровую пропасть в распростертые объятия Ирвин и Оливии.

У храмовника от полета перехватило дух, сначала он врезался в обгоревшие доски и острые балки, но ручонки напарниц бережно подхватывали и тащили на себя. Под ногами жадно плескалась и зверела нечисть.

Холодный порыв ветра с боку — это Себастьян приземлился с минутным запозданием. Карабкался и подтягивался, помогал тянуть наверх Шоста. Но в следующий миг — все перекрутилось, а Себастьян дико орал:

— Рубите его!! Рубите!!!

Шост трезво качнулся на краю останков моста и оглянулся: за штанину полукровки цеплялся мечник и тянул вниз, тоже стараясь спастись.

— Ааааа! — мелодично звенело по ушам.

— Да рубите же его! — причитал Себастьян, соскальзывая.

Ирвин, мертвецки вцепилась в бывшего эльфара, а Шост отрешившись от происходящего, наконец, влез на шаткую мостовую конструкцию.

— Аааааа! — верещал повисший над зубатой болотной тиной мечник.

Ирвин с ужасом заметила, как быстро соскользнул эльфийский солдат в водную муть, насколько резво нечто юркое и бесформенное на скорости под водой врезалось в мечника и рвануло в трясину, стало затягивать и тянуть. Эльф звонче заверещал и задергался. К первой твари присоединилась вторая, затем третья… четвертая. Тело бойца-карателя моталось и крутилось, опускаясь рывками вниз, он не прекращая, дико визжал. Роковой момент — и жертва уходил в пасти нежити. Захлебывающий стон.

Себастьян мотал ногой, а Оливия вытаращив квадратные глазища, наблюдала, как длинные, тощие пальчики мечника судорожно держались предсмертно за штанину, срывались с мокасин и исчезали в черной кляксе. Себастьян подтягивался и карабкался, бессильно валился на доски и жадно с присвистом дышал.

Тиль!

Ирвин с Оливией отшатнулись, а Шост даже привстал на руках, полукровка открыл уставшие веки и повернул голову: стрела!

Шелест и свист воздуха — Себастьян отскакивает кувырком на полметра…

Тынь!

Потом еще одна летучая смерть впивается в дерево!

Нет, это уже стреляли не лучницы Готьенна, до слуха докатывалась завывающая волна ищеек и брань карателей. К очагу стычки сбегались две группы остроухих. Чересчур серьезно! Крайне серьезно!

— Подъем! — неистово орет полуэльф. — На ноги, живо! Бежим!