Сыны Амарида

И вдруг через несколько лет Ньялль словно оправился от тоски и стал активным членом Ордена. К тому времени другие успели сделать себе имя и возглавить различные фракции, борющиеся за первенство в Великом Зале. Ньялль понял, что он им не соперник и никогда не станет Премудрым. Когда умер Феаргус, его имя даже не упоминалось в списке кандидатов. В отличие от большинства Магистров Ньялль поддерживал не Джессамин, а Сартола, хотя, конечно, Сартол не мог знать об этом.

И благодаря всему этому Ньялль почувствовал удивление и даже признательность два дня назад, когда Сартол, за сутки до этого вернувшийся с ужасной вестью, сделал его своим доверенным лицом в борьбе с предателями.

Несмотря на былые разногласия с Сартолом и осведомленность о его грехах молодости, Ньялль всегда уважал его, считал мудрым и отважным и восхищался его решимости служить народу после суда. И Сартол был добр к нему, ободрял во время болезни Вардис. Как и многие Магистры, с которыми он говорил, Ньялль давно ожидал, что Сартол сменит Джессамин на посту главы Ордена. Он привез посох покойной и, казалось, вполне достоин временно занимать ее место. Узнав от Сартола о предательстве Бадена в Излучине и успешной попытке Орриса освободить преступника из тюрьмы, Ньялль еще больше убедился в этом. Другие Магистры согласились с ним, и в результате Сартол был официально избран временным главой Ордена вечером того дня, когда прибыл в Амарид.

Следующим вечером Сартол вызвал Ньялля к себе и сказал, что Орден вступил в полосу кризиса и нужен разумный и опытный человек, способный в случае необходимости к решительным действиям.

— Заговоры, подобные случившемуся, опасны, — сказал Магистр, когда они сидели друг напротив друга в лучах вечернего солнца. — Кого-то парализует страх, другим будет повсюду мерещиться измена. Мне нужен кто-нибудь осторожный и не способный паниковать, сдержанный и в то же время активный. Мне нужен, в конце концов, тот, кто стоит выше мелких обид и амбиций, тот, кому можно доверять.— Темноволосый маг встал, прошел к погасшему очагу и рассеянно покрутил в руках какую-то безделушку с каминной полки. — В этом зале скопилось слишком много амбиций, Ньялль. Мы оба это знаем. Когда я окидываю взглядом стол заседаний, то вижу амбиции и усталость, но более ничего. Я верю Одинану и еще некоторым, но не вижу в них воли, необходимой, чтобы противостоять врагам Ордена. Мне нужен кто-то сочетающий в себе (а такое встречается нечасто) честь, выдержку, отвагу, зрелость и силу. Короче, Ньялль, мне нужен ты.

Ньялль от изумления вскочил на ноги. Он смог лишь сказать:

— Я с тобой, Сартол.

Магистр обернулся, широкая улыбка появилась на его красивом загорелом лице. Приблизившись, он взял Ньялля за плечо и повел к дверям, говоря, что на следующее утро надо еще побеседовать и обсудить все в деталях.

Шагая по мраморному полу Палаты Собраний, Ньялль улыбался. Орден, нет, весь Тобин-Сер был в опасности, но он улыбался. Он не просто был польщен и почувствовал собственную значимость впервые за много лет. Куда сильнее была решимость, перерастающая в незнакомую доселе энергию. Он никогда не любил кого-либо или что-либо сильнее, чем Вардис. Но сразу за ней следовали Орден и Волшебная Сила. Одну он давно и безвозвратно потерял, другие все еще были частью его жизни. И они в нем нуждались.

На следующее утро он узнал каким образом. Призвали его рано. Одетый в голубое служитель, рослый мужчина, которого Ньялль не узнал, постучался и сообщил, что Сартол хочет срочно с ним поговорить. Он быстро оделся и, задержавшись на первом этаже гостиницы только для того, чтобы хлебнуть отвара шан и прихватить сладкую булочку, помчался по узким улицам Амарида. Он нашел Сартола в кабинете Премудрого, нервно расхаживающим перед камином. Магистр выглядел усталым, словно не спал всю ночь.

Он обернулся на стук и коротко улыбнулся.

— Ньялль! Заходи, пожалуйста. Рад, что ты пришел так быстро. — Он пригласил Ньялля сесть, а сам продолжал расхаживать, мрачно поджав губы; в его серых глазах читалось беспокойство. — Вечером прибудут Баден и Оррис. Самое позднее — завтра утром. До этого тебе надо кое-что сделать.

В его тоне не было лести или попытки снискать расположение, как вчера. Только суровая реальность надвигающейся опасности. Ньялль оценил прямоту Сартола. Они стали боевыми товарищами в сражении за Орден и весь Тобин-Сер. Страна ждала от них действий. Не было времени для любезностей.

— Я бы хотел, чтобы ты проследил за ними и встретил у черты города. Они появятся с юга и, видимо, пересекут Лариан по одному из старых мостов. — Магистр направился прямо на Ньялля. — Я хочу, чтобы ты арестовал их от моего имени.

Ньялль поднял глаза:

— Но это не входит в мои полномочия.

Сартол остановился. Даже теперь Ньялль не мог не отметить элегантности его движений.

— Знаю. Но уверяю тебя, Баден не остановится ни перед чем, чтобы спасти себя и своих союзников. Он напал на меня в Излучине и намекнул, что предатель — это я, при всех жителях деревни. Если он увидит меня у реки, то сделает то же самое. Нападения на Тобин-Сер уже и так изрядно подорвали доверие к Ордену. Публичный спектакль, который может устроить Баден, лишь усугубит ситуацию. Понимаешь? Мое присутствие там не поможет, а лишь все испортит.

Ньялль кивнул. Это было разумно.

— Я пойду, но отправь со мной офицера.

— Отлично. Возьми еще двух-трех служителей Зала, если хочешь. Надо конфисковать церилл Орриса, привести их в гостиницу и поселить в отдельных комнатах до суда. Выдели магов для охраны.

— Думаешь, они будут сопротивляться?

Сартол пожал плечами:

— Не знаю, но надо быть готовыми ко всему.

Темноволосый Магистр походил еще немного, потом снова остановился и набрал в грудь воздуха, словно готовясь.

— Есть еще кое-что, о чем я хочу тебя попросить, — нечто еще более неприятное. — Он опустился в кресло рядом с Ньяллем. — Если ты откажешься, я пойму, но, прежде чем поручить это другому, я хочу попросить тебя. Сартол замялся, облизал губы. — Надо избегать бездумного страха. Но нельзя отрицать того, что Баден и Оррис поставили существование страны под угрозу. И может статься, в заговоре участвовали не только они. Надо выяснить, есть ли еще предатели и каковы их имена.

— Ты хочешь, чтобы я следил за ними, так?

Сартол помолчал, потом произнес:

— Именно. Я же сказал тебе: если не можешь — откажись, я пойму.

Ньяллю и в самом деле было неприятно думать о подобном поручении, но он понимал логику Сартола. И эта логика перевешивала личное неудобство.

— Как ты хочешь, чтобы я это сделал? — спросил он и был тронут выражением облегчения, показав шимся на лице собеседника.

Сартол улыбнулся и положил руку на плечо Ньялля:

— Это все очень просто. Находясь на почтительном расстоянии, там, где тебя не заметят, замечай, кто будет к ним приходить. Не думаю, что посетителей будет много, — может статься, совсем никого. Но если кто-нибудь придет, проследи за ним. Посмотри, будет ли он, в свою очередь, входить в контакт с кем-то еще. Надо выяснить, как далеко зашел заговор.

— И что потом?

— В определенной степени это зависит от тебя. Не хочу, чтобы ты без особой нужды рисковал — я не хочу, чтоб с тобой что-нибудь случилось. — Он посмотрел в глаза Ньялля: — Но если найдешь возможность что-нибудь сделать, не подвергая себя опасности, — сделай, пожалуйста.

Ньялль почувствовал, что бледнеет. Он не знал, что и думать об оказанном ему огромном доверии. Однако в словах Магистра была своя логика. Что толку в том, чтобы найти заговорщиков, а после благополучно оставить их в покое.

Сартол словно прочел его мысли.

— Я смутил тебя, Ньялль. Извини. Я не собирался превышать полномочия, данные мне Магистрами.— Он встал и снова начал ходить.— Но, видишь ли, настали темные, времена, и я хочу предотвратить катастрофу.

Ньялль покачал головой:

— Ничего страшного. Не время для излишних сомнений. Обстоятельства диктуют свои правила. — Он знал, что в создавшихся обстоятельствах готов выполнить просьбу Сартола. — Если обнаружу других заговорщиков, то арестую немедленно.