Король-Воитель

Я узнал его.

Лейш Тенедос.

Доехав до середины разделявшего нас расстояния, он остановил лошадь, сложил ладони рупором, и его голос звучно раскатился над полем:

– Я император Тенедос! Я хочу говорить с генералом Дамастесом а'Симабу!

Он скрестил руки на груди и замер в неподвижности.

– Ну что? – спросил я, повернувшись к своим волшебницам.

– Я ничего не понимаю, – сказала Симея.

– Я тоже, – подхватила Синаит.

А Тенедос снова прокричал:

– Генерал Дамастес а'Симабу! Выезжайте ко мне!

– Конечно, я не доверяю ему, – сказал я. – Но, похоже, я оказался в дурацком положении.

– Синаит, – сказала Симея. – Закутайтесь в плащ, как я.

– Зачем?

– Мы поедем вместе с Дамастесом и остановимся, отъехав полпути от нашего фронта. Он не сможет узнать нас под плащами, а для того, чтобы выяснить, кто мы такие, магическими способами, у него не будет возможности, – объяснила она. – Это, пожалуй, немного встревожит его и даст нам некоторое преимущество перед ним. Если же он попытается устроить какую-нибудь гадость Дамастесу или армии, то мы сможем ответить немедленно.

– Хорошо, – одобрила Синаит. – Дамастес, вы и впрямь намерены засунуть голову в пасть льва?

– А что, у меня есть выбор? – ответил я вопросом на вопрос, подбросив на ладони уздечку Быстрого. – Меня тревожит не столько львиная пасть, сколько исходящая из нее вонь.

Когда я двинулся вперед, цокот копыт моей лошади показался мне оглушительным. Тенедос спокойно сидел в седле, поджидая меня.

То впечатление, которое сложилось у меня после общения с ним посредством Чаши Ясновидения, подтвердилось – в его гипнотическом взоре появилось нечто нездоровое. Мне показалось, что он похож на бешеного ястреба. И тогда я подумал: а не может ли быть так, что все хищники от природы бешеные, по крайней мере если судить по ненависти и презрению, которые всегда заметны в их глазах.

Тенедос теперь не производил впечатления мягкотелого и обрюзгшего, а, напротив, был мускулист, худощав, едва ли не тощ. Одет он был в золото, а на голове носил обруч, очень похожий на ту корону, которую много лет назад, в Никее, я возложил ему на голову. Я заметил, что он старается не двигать одной рукой, и понадеялся, что рана от стрелы Йонга оказалась неизлечимой и продолжала гноиться.

– Приветствую вас, генерал Дамастес, – сказал он, когда я подъехал к нему. – Сегодня прекрасный день для сражения.

Я кивнул в ответ, обратив внимание на то, что он, впервые со времени нашего пребывания в Кейте, разговаривает со мной на «вы».

– Я тоже приветствую вас, хотя и сомневаюсь в том, что существуют дни, подходящие для убийства. Прошу простить меня за то, что я, обращаясь к вам, не использую звания, но я его просто не знаю.

– Прежде мне вполне подходил титул императора.

– Это было прежде.

Он нахмурился, но я спокойно встретил его гневный взор. Его глаза вспыхнули, он на мгновение отвел взгляд, а потом вновь посмотрел на меня.

– Я должен поздравить вас с тем, что вам удалось избавить Нумантию от ее злейшего врага, – сказал он.

Я мог бы ответить ему честно, что злейшим врагом был тот, кто находился сейчас передо мною, а не тот, который пал в Юрее, но предпочел промолчать.

– Любопытно, – продолжал он. – Мы… вы, я и вся Нумантия приложили столько усилий для того, чтобы низвергнуть этого ублюдка, и потеряли на этом все, что имели. А потом вы с горсткой людей и при помощи лишь капельки волшебства – если, конечно, мне верно рассказали о том, как все это происходило, – добиваетесь потрясающего успеха.

Я пожал плечами:

– Полагаю, все дело в подходящем времени и стечении обстоятельств. И, возможно, в этот раз боги покровительствовали мне.

– Да, – согласился Тенедос. – Готов спорить, что Сайонджи выла от ликования, когда он наконец-то вернулся к ней. Интересно, в каком облике она позволит ему возродиться? Червя? Или собаки?

– Мне никогда не приходилось беседовать с богами, – ответил я, – так что я не буду рисковать и выдвигать предположения.

– Дамастес, мой бывший друг, – сказал Тенедос (в его голосе появился оттенок фамильярности). – Вам совершенно не нужно разговаривать со мной в таком вызывающем тоне. Точно так же, как не было необходимости брать с собой тех двоих, что остались позади. Я полагаю, что они волшебники, но вам нечего опасаться меня, по крайней мере сегодня.

– У вас не было ни единого повода для того, чтобы нападать на моих родных, – ответил я.

– Вы поверите, что это не было делом моих рук? Более того, я даже не давал на это разрешения. Это сотворил один из моих честолюбивых подручных. Заверяю вас, что Годжам обошелся с ним точно так же, как он сам обошелся с вашими людьми.

Я молча смотрел на него.

– Вы не верите мне.

– Нет, – отозвался я. – Я вам не верю.

– Ладно, тогда хватит об этом. – Теперь его голос зазвенел от гнева. – Я хотел поговорить с вами, потому что собираюсь предложить сделку.

– Ни о какой сделке не может быть и речи, – сказал я. – Разве что вы бросите на землю фальшивую корону, которую надели на себя, и сдадитесь мне. Если вы поступите таким образом, то обещаю – хотя для этого мне придется нарушить данное ранее обещание, – я приложу все силы, чтобы вы избежали казни.

– Так вот, – очень спокойно ответил он, – вы сами знаете, что я не могу этого сделать. За мной миллион и даже больше людей, которым я дал слово. Но важнее всего – сама Нумантия. Я поклялся, что мое королевство возродится в достойной его славе и мощи.

– И поэтому вы желаете окончательно разорить его? – холодно сказал я.

– На этом поле находятся две армии, – ответил Тенедос, – и я могу задать вам тот же самый вопрос.

– И именно поэтому мы будем сражаться, – произнес я.

– Вовсе не обязательно, – отозвался он. – Потому что, устранив короля Байрана, вы нарушили равновесие.

Я молча ждал продолжения.

– Сразу же после того, как одно из тех существ, которых я способен призывать себе на службу, сообщило мне об убийстве Байрана, я стал творить заклинания и увидел, как майсирцы уходят через Кейт в свою страну. Путь усыпан их трупами и награбленным добром, и, боюсь, лишь очень немногие смогут вновь увидеть свой дом.

– Это очень похоже на то, что случилось с нами в Майсире, – не скрывая горечи, ответил я.

Тенедос вперил в меня жесткий взгляд, но ничего не сказал и продолжил дальше:

– А что увидят те, кто все же доберется до Майсира? Ни короля, ни наместника, вообще никакого правительства; вместо них воцарится яростное безумство хаоса, в котором все эти вонючие мелкие князьки, кого мы так презирали, примутся брать себе столько автономии, сколько смогут ухватить. Хаос! Анархия! Если уж нумантийцы не в состоянии более или менее нормально существовать в состоянии анархии, то еще меньше можно ожидать этого от майсирцев. Вот это и есть наш шанс. Наступило время, когда мы должны забыть все наши разногласия и немедленно взяться за воссоединение Нумантии.

Если мы с вами снова встанем рука об руку, то неужели эти идиоты Бартоу, Скопас и их так называемый генерал Трерис смогут продержаться хотя бы неделю? Мы должны вернуть Нумантии мир и снова сделать наш народ единым, каким он был прежде. А после этого мы двинемся в Майсир, чтобы принести в эту страну порядок и стабильность.

– Дамастес, я предлагаю тебе королевство! – Наконец-то он перешел на свой обычный покровительственный тон. – Я хочу, чтобы ты управлял Майсиром, чтобы твой род вошел в историю как первая законная королевская династия этой варварской страны отныне и до скончания времен. Я знаю тебя, и знаю, что ты единственный человек, способный привести майсирцев к миру и единству.

– Я думаю, что вы кое о чем забываете, – сказал я. – Мы были побеждены не королем Байраном, а более мощными силами. Да, короля Байрана больше нет, но король Зима и король Крестьянин все так же владеют той землей.

– Ха! – воскликнул Тенедос. – Тогда мы были, можно сказать, девственниками, но теперь хорошо знаем всю силу нашего врага, и если проблема ясна, значит, она может быть разрешена. Дамастес, перестань разговаривать неудачными каламбурами. Ты только представь, что я тебе предлагаю! Бессмертие! Величайшую власть! И подумай о том, что ждет нашу Нумантию!