Ключ (СИ)

— Здорово. Я этого не знала, — я с некоторой завистью оглядела своих новых знакомых. — У меня с контролем вечные проблемы.

— Ещё бы! — снова огрызнулась Келарес. — Мы заметили!

Тик и Рассалар переглянулись, и первый, понимающе кивнув, направился к девушке.

— У тебя всё иначе, Антея, — продолжала Элладор. — Мы и представить не можем, как это — управлять такой мощью.

— Да никак, — я развела руками. — У меня демонические проблемы с защитой. Я только хилю хорошо.

— Нам нет нужды посещать университет для обучения контролю над полями, — заговорил Гатерас, дергая огромное кольцо, вставленный в мочку правого уха. — А их мерзкое единство не нужно нам вовсе. Орден давно прогнил.

У Гатераса не хватало пары передних зубов, отчего он сильно шепелявил, да и в целом, выглядел довольно экзотично — в щеке и у глаза торчало по паре гвоздей, в ушах мотались обручи, а одет он был в стиле Арельсара. Молодой кевт напоминал оркского шамана, которого я видела на картине в доме Азара.

— Нам запрещено посещать Ара-каз, потому что по итогам Истребления эти земли принадлежат эльфам, — тихо произнесла Элладор. Несмотря на внешнее спокойствие каждое, сказанное ею слово источало холодную ярость. — Эльфы оставили Ямы — резервации на севере, но запретили живущим вне полуострова кевтам въезд на родину. Миротворцы не берутся спорить с ушастыми тварями. Мы никогда, никогда не увидим нашу землю. Нам остается только сражаться!

Остальные кевты молчали, понуро опустив головы, только Тик что-то тихо говорил Келарес. Элладор оглядела своих друзей, ища поддержки, но те лишь отворачивались, морща носы и поджимая губы. Кевтиянка презрительно покачала головой.

Внезапно мы услышали шаги и приглушенные голоса: разговаривали двое мужчин.

— Вышло недоразумение, сэр, мы сейчас же её освободим, — быстро говорил полицейский, щелкая каблуками.

Он выскочил из полумрака коридора, держа в вытянутой руке иденкарту. У его правого плеча, опираясь на трость, замер пожилой мужчина. Старик хмурился, не сводя глаз с Келарес и Тика, который, заметив пристальный взгляд незнакомца, отступил назад.

— Здравствуйте, мистер Лоран, — произнес парень, стягивая с головы кепку.

Старик свирепо глянул на кевта.

— Кела, почему ты снова связалась с этими проходимцами?

Кевты, как по команде, вскочили на ноги.

— Это её выбор, а вам никто не давал право обвинять нас! — рявкнул Рассалар, сжимая кулаки.

Мистер Лоран вскинул трость, ткнул ею между прутьев решетки.

— Остынь, громила!

— Отец, он прав! — взвизгнула Келарес, хватая Тика за руку. — Это мой народ! И я буду бороться за него!

— Ты — моя дочь, а я — человек, — глухо отозвался старик. — Значит, и ты — человек!

— Мне двадцать, и я молода, как и моя мать, а ты… ты уже отжил своё!

— Кела, — Тик дернул её за руку. — Тише.

Старик злобно глянул на замешкавшегося у решетки полицейского.

— Чего ждешь? Открывай и вытаскивай её оттуда!

— Да, сэр, — полицейский провел иденкарту через считыватель, и решетка отъехала на метр в сторону. — Мисс Лоран, прошу.

— Только со всеми…

— Я пока что твой отец, Кели, так что живо вытащила свою задницу из камеры, иначе тебя отправят в карцер! — потрясая тростью, орал старик. Его голос эхом разносился по пустым камерам, замирая где-то в глубинах коридора. — Такая же вертихвостка, как твоя мать!

Тик подтолкнул девушку к выходу.

— Пожалуйста, иди…

Келарес замерла у выхода и, схватившись рукой за прут решетки, обернулась.

— Прости, — выдохнула она и шагнула в коридор. — Идем, отец, прошу тебя.

Пока полицейский закрывал камеру, мистер Лоран с нескрываемым призрением посматривал на кевтов, и только тут заметил меня.

— Приехали, — буркнул он. — И ты туда же. Что за бестолковая молодежь…

Когда их шаги замерли в конце коридора, мы будто бы пришли в себя. Тик обернулся, и тут-то я поняла, почему кевты наделили его таким прозвищем. Правая сторона лица парня нервно подергивалась, как будто он морщился. Я отвела глаза.

— Вот что получается из-за смешанных браков, — сухо произнесла Элладор, усаживаясь на лавку. — Самое ужасное, что её ребенок может родиться без способности к продлению жизни.

— Она и сама могла быть такой же легкосгораемой, как её папаша, — отозвался Рассалар. — Не в обиду, Анти.

Я махнула рукой.

— Как её мать пошла на такой риск? Единственный ребенок — и полукровка! — Элладор покачала головой.

— Хватит! — неожиданно злобно огрызнулся Тик. — Она такая же, как мы! И дети её будут кевтами!

— Ну, ты уж постарайся, Тики, — съехидничал Гатерас. — А то Кели, не ровен час, как мамочка, найдет себе человечка.

Я даже глазом моргнуть не успела, как Тик стянул Гатераса с лавки изящным лассо. Кевт завопил, вскочил на ноги и хотел было кинуться на Тика, но между ними встрял Рассалар, и тут же угрожающе загудели поля. Я поморщилась. Элладор заметила мою гримасу.

— В чем дело?

— Вы так синхронно хватаетесь за поля, что в голове звенит, — ответила я, потирая висок.

— Постой, ты слышишь поля? — кевтиянка вытаращила глаза.

Парни как-то забыли о потасовке и обернулись к нам.

— Эм, — меня смутило такое пристальное внимание. — Как бы, да. Одно поле я могу и не услышать, а вот несколько — гудят. Как в электрическом щитке. А что?

— Она — человек, — неожиданно резко произнес Рассалар. — И хватит об этом. Это не то!

Элладор кивнула и отвернулась от меня.

— Что? Вы о чем?

— Антея Тейер!

От неожиданности все подскочили. В коридоре, за прутьями решетки, сверкал Тьмой глаз Арельсар. Офицер СБО, как всегда, выглядел нелепо, одетый в изношенные черные джинсы и рубашку желтого цвета в широкую синюю полоску, но кевтская молодежь как-то странно отреагировала на его появление. Нестройно, но четко, каждый из кевтов прикладывал тыльную сторону ладони правой руки к губам и склонял голову.

— Что за показуху устроили? — осадил их Арельсар. — Элладор, твой отец уже едет сюда, уйдете все вместе. А пока я забираю эту…, — кевт, нахмурившись, кивнул на меня.

Полицейский открыл камеру, но я медлила.

— Арельсар…

— Живее, у меня нет времени.

— Пока, — виновато произнесла я, проходя мимо кевтов.

— Приезжай в наш отель, поболтаем, — шепнула Элладор, ловя меня за руку и пожимая её. — До встречи.

Я шла по коридору впереди Арельсара, но лопатками чувствовала его взгляд. У входа нас поджидала растрепанная и красная Хельма.

— Наконец-то! — она со всей силой двинула меня в бок, едва не вышибив дух.

— Ты сдурела?! — хватаясь за руку шедшего рядом кевта, завопила я. — Какого…?

— Ты совсем разум потеряла, — потрясая кулаком у меня перед носом, провозгласила Хельма. — Что за спектакль?! «Я вызову демона!» Я тут весь день просидела, вызванивая знакомых! Уж не знаю, каким чудом выцепила телефон офицера!

Арельсар молча повел нас к машине.

— Это было очень глупо, Антея, — произнес он, открывая мне дверь. — Я завидую мисс Шатар, она может тебя хорошенько стукнуть, а я лишен такой милости.

В попытке успокоиться, я глубоко вдохнула пряный вечерний воздух. Солнце уже село, на широкой улице, где кевт оставил машину, зажигались фонари, а у входа в полицейский участок покачивался синий светильник, бросая отблески на матовые стекла дверей.

— Холодно, — я поежилась.

— Садись, — процедил Арельсар. — Или погулять желаете?

— Нет-нет-нет, едем домой, — Хельма уселась на заднее сидение. — Я весь день не ела.

— Извини, — я искренне попросила прощения, но за всю дорогу со мной никто не обмолвился и словом.

Когда мы подъехали к общаге, дворфийка, поблагодарив кевта, выскочила из машины, тактично оставив нас наедине.

— Антея, я уже просил тебя быть осторожнее, — начал Арельсар, глуша двигатель. Значит, разговор предстоял долгий. — Что за ребячество? За такие вещи могут выслать с острова.

— Но кевты митингуют не первый раз, — возразила я. — Вот и вышлите их. В Ара-каз.