Бастард (СИ)

— Кажется, ваш друг сказал, что я уже не имею никаких полномочий. Я теперь такой же по положению и социальному статусу, как и мои спутники, а, значит, вряд ли меня вообще захотят судить и разбираться со мной. Поэтому вряд ли для меня этот аргумент имеет хоть какое–то значение. И, да, ещё одно: у меня нет рода, а, значит, и позору не на кого ложиться.

Он слегка повысил голос в конце своей фразы. Это было сигналом, который поняли не только мы, но и те, кто решили помешать нам добраться в Даргост. Гильдиец, разговаривавший с нами, тут же кинулся к эльфу, который был к нему ближе всех, но не успел, как и все его товарищи, потому что всё–таки Нартаниэль был невероятно сильным и опытным магом. Прочтение заклинания на мелодичном магическом эльфийском наречии заняло у него гораздо меньше времени, чем потребовалось гильдийцам, чтобы вскинуть свои складные самострелы, пусть это и кажется невероятным, учитывая то, что здесь действительно были настоящие мастера удавки, кинжала и колбы. Тем более не успели ликвидировать волшебство эльфа жрецы, да и вряд ли им бы хватило на это силёнок. Не буду врать, я всё же боялся получить шальной болт куда–нибудь в плечо или грудь, поскольку не знал, что именно сделал эльф с помощью своего заклинания, но я напрасно опасался, потому что мой друг как всегда проявил чудеса предусмотрительности и здравомыслия, весьма трезво рассудив, что защита в нашей ситуации куда важнее эффективной и сокрушительной атаки, потому как наши противники с лёгкостью могли так же разделаться с нами, хоть и менее эффектным способом. Магический щит, который полусферой отгородил нас от неприятеля, тут же принял на себя первый удар. От него отлетели арбалетные болты и несколько каких–то особенно ярких, но вряд ли мощных заклинаний, пущенных в нас жрецами. От них щит пошёл рябью, но по совершенно спокойному взгляду Нартаниэля я понял, что это в порядке вещей и нам не о чем беспокоиться, хотя Рилиан всё–таки нервно выхватил меч из ножен и приготовился к бою. Может, кому–то и покажется глупым, что я определял степень опасности по взгляду такого спокойного эльфа, как Нартаниэль, но всё–таки кое–что в общении с ним я понял: он всегда будет опасаться за жизнь своих товарищей и это всегда, без исключений, будет отражаться в его взгляде, ведь глаза, как говорится, зеркало души, а сейчас он преспокойно смотрел на самого главного и сейчас ещё больше разъярившегося жреца, нашёптывая слова заклинаний и чертя в воздухе руками какие–то символы. Сейчас спешка уже была не нужна и могла лишь помешать, нарушить сложную формулу заклинания, сделать так, что действие его окажется не тем, что нам было нужно, а этого нельзя было допустить, поскольку ситуация была действительно критическая. С той стороны что–то зло кричал этот противный старикашка, отдавал приказания своим подчинённым главный из членов Гильдии, они кивали в ответ и что–то там делали, жрецы же беспорядочно бегали и осматривали непонятно что по краям дороги, видимо, проверяли сохранность удерживающих нас заклинаний, но какое–то шестое чувство настойчиво твердило мне, что если они ещё и на месте, то недолго им осталось исполнять свою роль. А к своим предчувствиям я в последнее время относился крайне серьёзно, потому что они перестали издеваться надо мной и обманывать самым подлым образом. На этот раз они снова сработали просто идеально. Свидетельством этого стали непонимающие лица сразу нескольких жрецов, потом на них появилось подозрения и уже после, самым последним их поразил страх, потому что они почувствовали, как их конечности и тела медленно деревенеют, как их кожа превращается в непробиваемую твёрдую кору, а волосы и ногти — в листья. Они все пытались бороться с этим по–своему: жрецы выкрикивали экзорцизмы и молитвы, гильдийцы же сжимали свои защитные амулеты, которые, по их представлениям, должны были защитить от ворожбы и вообще любой магии, направленной на них, но колдовство эльфа было неумолимо. Вскоре всё было кончено и прямо посреди дороги возвышалось несколько молодых и не очень деревьев, в которых никто не смог бы узнать людей, как это обычно бывает в каких–нибудь сказках и легендах. Щит исчез, о чём нам сказал едва слышный хлопок и разлившаяся в воздухе блестящая пыльца. Рилиан подъехал к одному из деревьев и провёл рукой по шершавой поверхности.

— Неужели нельзя было по–другому? — в его голосе была печаль.

Эльф даже не смотрел в эту сторону, он уже направил коня вперёд. Я последовал его примеру, потому что знал, как он ответит на это.

— Это лишь на время, чтобы они не смогли догнать нас, — сухо бросил он через плечо.

Улыбку радости и облегчения, появившуюся на лице Рилиана, было просто невозможно описать словами, по крайней мере, нашего языка уж точно. Он тут же подогнал коня и вскоре вырвался вперёд.

И почему самыми человечными всегда оказываются не люди?

Они сидели на предпоследнем этаже одной из Охранных Башен Сарта, где располагались комнаты тех, кому зачем–то взбрело в голову проехать через ущелье, где стоят эти поражающие воображение сооружения. Наверное, именно поэтому они были здесь единственными посетителями, поскольку те, кто нёс здесь службу (другими словами, проводил всю жизнь), жили в казармах, выдолбленные настоящими мастерами обработки камня прямо в скалах, что было не только выгодно в плане того, что эти жилые помещения были незаметны и труднодоступны для возможного врага, но и укрывали солдат Его Величества от жуткого ветра, который не утихал почти никогда. Да и к тому же позволял иногда отменять круглосуточные вахты в самих Башнях во время особенно напряжённых дней, когда минотавры могли пойти на штурм в любой момент, потому что выдолбленные в камне плацдармы, использовавшиеся обычно для тренировок, прикрытые изготовленными специально для таких случаев кустами, отлично выполняли функцию наблюдательного пункта, при этом, не подвергая опасности ни одного из тех, кто лежала в этой засаде, пусть на холодных камнях это наблюдение и трудно было назвать удобным, зато оно было невероятно эффективным, что ещё больше затрудняло задачу, которую ставили перед собой враги: взять Охранные Башни штурмом и разрушить их, чтобы они больше уже никогда не мешали армиям идти через это ущелье, которое было единственным на многие мили способом попасть из Султаната в Сарт. Хотя какой бы гениальный план ни придумывали недруги, им всё равно так ни разу и не удалось исполнить его до конца. Может, это, конечно, и связано с тем, что хорошо подготовленные и организованные армии ещё ни разу не пытались осуществить взятие Башен, пока что эта инициатива была полностью в лапах всё ещё полу диких минотавров, однако вряд ли бы даже такой мощной армии, как мортреморская, удалось бы разрушить или хотя бы добраться до Охранных Башен Сарта, потому что мало того, что сами эти строения были вершиной гения защитной архитектуры, так ещё и находились они в таком месте, что легко и без потерь добраться до их основания было просто невозможно. На этом стоит остановиться, пожалуй, подробнее. Сами Башни, как и казармы, где проводили своё свободное от службы время дозорные, были буквально высечены в камне, и потому являли собой огромные монолиты почти природного происхождения, нависавшие над узким ущельем, где при очень большом желании могло разместиться разве что десять человек не самого впечатляющего телосложения. Чтобы попасть к их подножию, нужно было пройти по очень узкой тропе, всё время петляющей как змея и всё время норовившей осыпаться прямо под ногами у незадачливого путника. Согласитесь, весьма проблематично будет провести вверх по этому жалкому подобию дороги вверх группу захвата, которая мало того, что должна быть многочисленна, так ещё в придачу обязана и нести на себе большие щиты, чтобы прикрывать себя от летящих стрел, камней и кухонной утвари, которую защитники границ Сарта тоже активно используют в особенно отчаянных ситуациях. Стоит к этому прибавить ещё несколько факторов: во–первых, в ущелье просто невозможно разместить много осадных машин, которые смогли бы пошатнуть боевой дух, численность и уверенность противника, во–вторых, по давно известным законам военного дела малочисленный отряд хороших бойцов на узком участке пути может удерживать точку невероятно долго, что в разы повышает эффективность обороны, учитывая, так сказать, местный пейзаж, в-третьих, в Охранных Башнях и были только хорошие, проверенные бойцы, поскольку король Сарта совсем не бы дураком и, принимая во внимание предыдущий пункт, с некоторых пор стал делать упор именно на качество подготовки воинов, а не на количество «выпускников», потому что много людей здесь всё равно не разместишь, а вот именно умелые бойцы будут просто незаменимы, принимая во внимание ещё и то, что чаще всё–таки несущим в Охранных Башнях службу солдатам приходилось биться не с такими же, как и они сами, людьми, а с представителями воинственного племени минотавров, которые буквально живут боем и пролитой кровью своих противников; и, наконец, в-четвёртых, снова стоит упомянуть гениальность архитекторов, придумавших этот почти совершенный оборонительный комплекс. Проект Башен предусматривал в них шесть наземных этажей и три этажа, которые находились полностью внутри скал: первый наземный этаж имел самые крепкие стены, дополнительно укреплённые деревянными подпорками и заклинаниями, чтобы врагу не удалось, так сказать, срубить этот каменный дуб у основания. Так же здесь было всё, что нужно для того, чтобы долгое время держать оборону, хотя, таким замечательным набором предметов и элементов «декора» обладал каждый этаж, так что противнику, доберись он всё–таки до Башен по тропкам над пропастью, ещё потом пришлось бы с боем брать каждый этаж башни, что вымотало бы его настолько, что, скорее всего, напрочь бы отбило любое желание продолжать штурм. В то же время, как товарищи ценой своих собственных жизней и большой крови противника оборонялись внизу, следующие четыре этажа (один из которых был переоборудован в место, где могут отдохнуть путники, хоть при этом он и не потерял своей обороноспособности) активно осыпали противника метательными снарядами самых разных мастей через бойницы, которые буквально изъедали стены. При этом с каждым этажом их становилось всё больше, поскольку до последних двух этажей с трудом могли добить даже самые мощные машины из тех, что можно было разместить в ущелье, а вот стрелы и камни же самих защитников наоборот набирали большую энергию, буквально с неба обрушиваясь на голову идущего на штурм противника. И вовсе недосягаемый шестой этаж во время боя становился «резиденцией» магов, чья задача сводилась к тому, что бы ещё больше проредить строй противника заклинаниями, ещё больше усложнить им подход к Башням и в тоже самое время не дать основным силам двинуться вперёд, хотя с этой задачей отлично справлялись стрелки, размещённые на едва заметных естественных выступах, откуда они меткими выстрелами «из ниоткуда» сеяли панику и лишали противника верхушки, а, как известно, армия без своих полководцев не больше, чем просто толпа вооружённых крестьян, которая не знает, что им делать и куда выплёскивать свою невыносимую злобу, из–за чего вряд ли возможно хоть какое–то продвижение, не говоря уж о полном игнорировании боя, идущего у Башен и целенаправленном марше, приближавшего их к владениям Сарта. Теперь же снова стоит спуститься вниз, обойти мимо кипящую бойню на первом этаже строения, найти неприметный люк, маскирующий собой каменную (как и почти всё здесь) лестницу и спуститься по ней вниз. Два подземных этажа со вполне чистой душой и совестью можно назвать «ложными», поскольку они не представляют собой ничего, кроме как скопления всевозможных головоломок и ловушек, чьи хитрые механизмы являются «вторым дном» на первый взгляд грубой и непривлекательной шкатулки Охранных Башен Сарта. Для прошедших специальный инструктаж защитников они не представляют никакой опасности, поскольку солдаты знают, как обойти или обезвредить их, а вот для несведущего противника это точно станет смертельной игрой на выживание, из которой выйдет лишь несколько, да и те будут, мягко говоря, не в самом лучшем состоянии. На последнем, третьем подземном этаже Башен расположен весьма обширный склад продовольствия и запасы оружия, а также выход в сеть тоннелей, которые изъедают скалы вокруг, будто живут здесь не люди, а самые настоящие муравьи, кроты или ещё какие–нибудь твари, проводящие почти всю свою жизнь под землёй, а потому строящие там целые подземные города. По этим ходам можно попасть в уже упомянутые казармы, что можно отнести к ещё одному пункту того, почему Башни почти невозможно взять. Согласитесь, будет весьма неприятным сюрпризом для атакующих, если на подмогу уже истощённым боем защитникам подоспеют новые, всё ещё свежие. И ещё пару слов о казармах, которые располагаются недалеко от Башен. Если быть точнее, то практически рядом с ними. Противник, казалось бы, с лёгкостью может провести «карательную операцию», поскольку там уже нет ни узких проходов, ни каменных стен, ни ловушек. Так сказать бой, где всё решает лишь мастерство или количество воинов. В последнем, как не трудно догадаться, перевес чаще всего оказывается именно на стороне атакующих. Что же, можно только поплакать над судьбой этих новоявленных карателей, поскольку помещения, где отдыхают солдаты Сарта представляет из себя ни что иное, как плохо освещённый лабиринт, где человек незнающий заплутает и вскоре умрёт с голоду, если, конечно, раньше не получит арбалетный болт или кинжал в спину (думаю, то, что никто не собирается принимать бой на открытых площадках для тренировок, понятно). Если же врагов окажется настолько много, что они, буквально, наводнят, казармы, то солдатам ничего не останется, как решить использовать самый последний рубеж обороны этого участка — стоит лишь коснуться одной единственной печати у тайного выхода из казарм в паутину тоннелей (где уже, конечно, к этому моменту будет большая часть защитников, собранная условным знаком), как на противника обрушится каменный потолок, погребя под собой всех, кто будет внутри, и оставив калеками большую часть из тех, кто будет близко. Укрывшимся же в катакомбах воинам Сарта ничего не останется, кроме как поочерёдно делать вылазки и устраивать противнику те самые неприятные сюрпризы. Наверное, именно поэтому ещё никто и никогда не пытался своей армией прорваться в Сарт этим южным путём, от чего Охранным Башням Сарта так ещё ни разу и не удалось предъявить себя во всей внушающей трепетный страх и уважение красоте, даже несмотря на то, что подземное кладбище с каждым годом всё ширилось и ширилось, а на монолите, украшающем вход туда, появлялись новые имена.