Затворник (СИ)

Хвост взял оружие в руку, и хотя, от его слабости, меч показался очень тяжел, но решимости в парне сразу прибыло вдвое.

"Живем! - подумал он - Я теперь снова воин на поле битвы, а не связанный, и не закованный, не в яме, не пленник и не раб! Я воин! Теперь живем!"

Хвостворту очертил мечом голову, и не удержался - закричал что было сил в глотке:

- А-а-а-а-а-а-а-а-а Стадо болотное, подползай!!! - и к его немалому удовольствию больше половины матьянторцев подхватили клич:

- Подползай!

- Подползай, гадюки болотные!!! - ревела Кувалда, потрясая топором.

Видя, что беглецы приготовились к бою, болотники приостановились, сомкнули ряды и двинулись вперед плотной толпой. Дикари вопили свои собачьи кличи, потрясали копьями, размахивали мечами и секирами, пускали из луков красноперые стрелы - вделанные в них свистки в полете издавали надсадный визг.

- Я, хозяйка этой страны, говорю вам: остановитесь! - опять раздался неведомый голос, и уже яснее, ближе, громче - и суровее.

Хвостворту не понял, откуда доносились эти слова. Не сзади, не спереди, не с верху, не из-под ног, а словно отовсюду разом - из самого воздуха, из каждой мшинки, и каждой веточки на деревьях, как будто повелевала сама земля!

И дикари остановились, повинуясь этому приказу. Они замялись, затопотали на месте, вопли их сменились едва слышным бормотанием.

- Давай, сестренка, давай! - шептала Кувалда.

- Не стрелять никому! - повторил Сотьер - Шагу без приказа не делать!

Вдруг турьянцы расступились в стороны. Несколько рабов вывезли вперед нечто похожее на шалаш поставленный в сани. Из-под откинутого подола шалаша выглядывал турьянец, одетый так же диковинно и пестро, как тот мертвый колдун, что восседал на нартах подле Сотьера. На голове у шамана Хвост разглядел убор из птичьих перьев, и с оленьими рогами.

Рядом с нартами шел воин, выделявшейся между невысокими северянами ростом, богатырской статью и одеждой, похожей на бенхскую. Он был рослый широкоплечий человек, на вид постарше средних лет, с худощавым, почти четырехугольным, как хороший кирпич, лицом, сидящим на плотной длинной шее. Над гладко выбритыми висками и затылком возвышался наплешником кружок коротких темно-русых волос. Этот пришелец громко и бурно переговаривался с шаманом в нартах, вернее сказать, переругивался, хотя ни слова из их карканья Хвост все равно не мог понять.

Попрепиравшись минуту, шаман крикнул что-то напоследок, махнул рукой и скрылся, задернув подол. Воин вынул длинный меч, какие Хвост видел в Захребетье у незнакомцев, взмахнул им, и скомандовал:

- Эран!!! - "вперед" по-турьянски.

Турьянцы, испуганно переглядываясь меж собой, чуть-чуть подались вперед.

- Эран!!! - прокричал предводитель - Эран!

Северяне прибавили шаг.

- Приказываю вам остановиться! - вновь потребовал голос, турьянцы на миг поколебались, но последнее слово утонуло в уже громогласном, могучем реве пришельца:

- ЭРАН!!! - эхо прокатилось по болоту, отозвалось в горах и в лесу.

Дикари двигались вперед с опущенными копьями, со стрелами на тетиве, с поднятыми над головой топорами. В их толпе, чуть позади, возвышалась голова ратайского колдуна. Сто шагов оставалось до них...

- Сестренка... сестренка, ну же... покажи им, сестричка... - шептала Кувалда.

- Всем стоять! Целься! - кричал Сотьер - Пока "бей!" не скажу - не стрелять! Стоять на месте!!!

- ПРИКАЗЫВАЮ ВАМ ОСТАНОВИТСЯ! - раздалось вокруг. Турьянцы робели, но шли вперед, все ближе...

Вдруг передний из них ступил в торфяную жижу, где только что прошли шесть дюжин человек, и в один миг провалился в трясину с головой! Только вздернутые кверху руки остались торчать чуть выше локтей, но и их болото всосало в два счета! Тот турьянец, что шел рядом с несчастным, немного позади, провалился по грудь, и закричал от страха. Северяне отшатнулись назад, но кто-то все же подал товарищу древко копья и помог выбраться.

- Убирайтесь с моей земли! - приказала хозяйка.

Болотники попятились, уже готовые обратиться в бегство. Бедолага, чудом спасенный из трясины, перепугано орал в голос. Но тут вперед вышел ратайский колдун, схватил вопящего турьянца за горло, приподнял, что-то рыча на их наречии, и опрокинул наземь. Северянин побитой шавкой отполз в сторону, а великан двинулся вперед. Турьянцы позади притихли, и не шевелясь, следили за вожаком...

- Я не пропущу тебя! - снова раздался голос Царицы - А если я пропущу, то моя земля тебя отвергнет, потому что порождениям зла нет места в моей земле! Убирайся, откуда пришел!

Колдун заговорил в ответ. Он говорил, почти не шевеля губами, но голос его разносился далеко. Хвосту почему-то показалось, что колдун, или его дух, сейчас не с турьянцами, а здесь, на этой стороне, или на обоих сторонах сразу. На этой стороне чего - Хвост не думал, но знал и чувствовал между собой и врагами некую преграду.

- Мы вам не желаем зла! - сказал он - Но отдайте наших врагов! Месть - наше право! Они убивали наших друзей и братьев!

- У тебя, исчадье тьмы, нет ни друзей, ни братьев среди тех, кто рос под сердцем матери! Ни в турьянской земле, ни в ратайской, нигде на белом свете! Убирайся! - пророкотал невидимый голос.

- Хочешь ты, или нет, а я свое возьму! Пропусти меня добром! - требовал человек.

- Никто ничего не возьмет из мой страны без моей воли! Никакая чужая сила здесь не властна! Проваливай! - Хвосту казалось, что женщина сердится все сильнее.

Колдун поднял вверх десницу с мечем, раскрыл рот, и голос его - раньше страшный и грозный, но все же людской - превратился в чудовищный свист, хрип и стон разом, в клич отродий бездны - не могло это быть человеческой речью, не говорят люди так между собой! Мерзкая мелкая дрожь пробрала Хвоста до костей, спутники его попятились, и на тех их лицах, которые дубравец мог видеть, он увидел ужас

Человек на той стороне сделал шаг вперед, в то место, где только что чуть не утонул с головой турьянец. Грохот раздался над самой головой Хвоста, словно раскололось наверху что-то огромное, и пустило трещины длинной во все небо. Нога колдуна встала твердо, как на камень. Но двинуться еще вперед он почему-то мешкал...

- Убирайся! - снова услышал Хвост женский голос. - Кто бы ты ни был, поди прочь!

Хвостворту посмотрел снова на вражеского предводителя, и обомлел: Ему стало ясно, почему неведомый голос называл этого врага исчадием тьмы. Напротив готовых к бою матьянторцев стоял не живой человек - это был словно пузырь, надутый в форме человека! Что-то чужое, гадкое, чернело прямо сквозь натянутую кожу, изливалось струями через отверстия ноздрей, рта и глаз... Ни человек, зверь, ни гад, даже не существо - а некая мерзость, и все!

- Злыдень... - пробормотал Хвостворту едва слышно.

Чудовище издало вопль, такой яростный и жуткий, что турьянцы позади его человеческой оболочки снова в страхе попятились назад. Бенахи втянули головы в плечи, попрятали лица за щиты. Опять раздался над головой Хвоста треск невидимой преграды... Злыдень сделал второй шаг по тверди, третий, четвертый...

...и провалился в жижу повыше пояса, едва ли не по грудь! но успел развернуться, ухватиться руками за болотную траву, нащупать опору, впиться локтями в нее...

Турьянцы все еще стояли позади, боясь прийти на помощь своему предводителю, пока он сам, криками - злобными - но теперь уже опять человеческими, не приказал вытянуть себя из трясины. Двое перепуганных северян подхватили его под руки, оттащили к нартам шамана. Злыдень оттолкнул турьянцев прочь, и уставил бешенный взгляд прямо на Хвостворту - по крайней мере, самому парню так показалось... Но взгляд этот ничего уже не видел сквозь волшебный царицын покров. Колдун-мара выхватил у кого-то лук, и стал пускать в матьянторцев стрелы одну за одной. Рога лука изгибалась и выпрямлялась, тетива натягивалась раз за разом, и Хвостворту видел слетающие с нее стрелы. Но стрелы эти словно исчезали в воздухе, ни одна не достигала цели. Злыдня и турьянский отряд окутывал густой туман. Его завывания становились все глуше...