За Живой Водой (СИ)

Приглашение на государеву охоту, знаменовавшую окончание зимнего сезона, принес в дом к графу Оквинде де Терро молодой незнакомый дворянин, минорский барон, удосужившийся чести быть в числе личных телохранителей будущего принца Ортензия. Вин скромно попросил передать Его Высочеству в ответ благодарность за столь высокую честь как участие в заключительной охоте: предстоявший засев пахотных полей ограничивал территории для гона животного, так что весной и летом дворяне предпочитали скакать по своим лесам в поисках дичи, а не резвиться на полях и лугах, топча урожаи пшеницы и овощей.

Для предстоявшего развлечения граф приобрел на соседней с городом ферме резвого скакуна, новую сбрую и вышитое дорогими тканями седло. Молодая дочь хозяина не спускала с богатого статного дворянина глаз, и пират оказался непротив остаться в гостеприимном доме на ночь, хотя провести её ему пришлось не в одиночку да ещё на сеновале. Ранним утром, еле держась в седле от усталости, граф де Терро прибыл к северным воротам города, недалеко от которых были установлены палатки и суетились слуги и егеря, одетые в праздничные наряды. Дамы в дорожных платьях и кавалеры, проверявшие остроту своих орудий и подбадривавшие своих коней, перекидывались обычными фразами. Вин держался вдалеке от алмаагских дворян, обсуждавших прекрасную солнечную погоду и героя, которому повезет заколоть зверя в этот день, избавив его от острых зубов собак. Возле одной из палаток появился одетый в белое черноморский царевич в окружении своих охранников, которые носили наряды того же цвета, так что привлекали к себе внимание всех окружавших. Царевич громко поприветствовал своих подданных, как будто он уже был назначен наследником морийских земель, и, громко затрубив в рог, возвестил о начале охоты.

Дворяне обогнули редкие деревья, в тени которых был расставлен небольшой лагерь и выехали на открытую равнину, покрытую черной высохшей землей, в некоторых местах которой уже появлялась первая зелень травы, а егеря спустили с цепей гончих, помчавшихся по направлению к далекому лесу. Вин неспешно выпил полный кубок игристого вина, привезенного из Далии, которое поднес мальчик–подросток, с восхищением глядевший на его бодрого коня и длинный меч, более подходивший для схватки с врагом, а не для охоты на зверя. Собачий лай огласил окрестности, гончие взяли след лисы, и резвые лошади погнали к лесу, понукаемые своими наездниками. Оквинде заметил, что белый наряд царевича виднелся в самом изголовье толпы охотников. Но точно определить фигуру черноморца было невозможно, его молодые телохранители и ростом, и статью походили на своего хозяина.

- Не ожидал тебя здесь увидеть, граф, - релиец вынужден был опустить натянутые поводья, заслышав обращенные к нему слова. Его окликнул Элбет, уверенно державшийся в седле серой лошади. Видимо, колдун не собирался участвовать в дикой скачке по зарослям и равнинам Алмаага в погоне за рыжей плутовкой. Старец лишь наблюдал за своим подопечным и отправил немало зорких глаз ему во след.

- Одиночество мне уже порядком наскучило, - ответил Вин. – А охота лучшая забава для дворянина, хотя лесов на вашем острове не сыскать. Так говорится у нас в Релии!

- Зачем же являться сюда и привлекать любопытные взгляды, коль ты не получишь удовольствия от охоты по редким пролескам?! По-моему, ты желаешь добра своему другу, а для него твое общество принесет лишь хлопоты и новые подозрения со стороны наших алмаагских придворных. К чему менять ваш уговор и видеться у всех на виду?

- А я действительно соскучился по царевичу, господин Элбет, - громко ответил Вин, упрямо глядя на седовласого советника государя. – У него были совершенно иные цели по приезду в столицу, и, надеюсь, он вспомнит их и исполнит задуманное до конца.

- Ортензий, наконец, нашел то место, которое принадлежит ему по праву рождения и по желанию богов. Его ребячество уступило здравому смыслу.

- А разве не ты, Элбет, уверял царевича, что его желание отыскать живую воду вполне осуществимо? А теперь ты нашел ему иное предназначение, позабыв, что кровь его проклята, и именно колдовские чары лежат на всех потомках черноморских Веллингов да и всего народа.

- На поиски живой воды можно отправить и обычных смертных, смельчаков, имена которых после этого прославятся в легендах. Ортензий сам, коли пожелает, организует экспедицию на восток после восшествия на престол… Но я не могу себе позволить рисковать будущим наследником трона.

- Для тебя, колдуна, живая вода хуже яда. Я уже не верю в искренность твоих намерений! – Вин тронул лошадь и помчался вслед за охотниками, которые почти скрылись с глаз. Животное под ним внезапно встало на дыбы, попытавшись скинуть наездника, но релиец удержался в седле. Он развернулся и взглянул на колдуна, который не отрывал глаз от удалявшегося всадника.

- Не суди меня строго, Элбет. Я благодарю тебя за помощь, но отныне Ортек выбирает свой путь! – Вин похлопал животное по голове, успокаивая внезапную раздражительность и испуг. Быстрым галопом граф помчался к лесу, пока ещё непокрытому листвой. В воздухе раздавался собачий лай, но граф не слушал погони. Он скакал на север, и путь его должен был затянуться на несколько дней.

Местом договоренной встречи с царевичем была мельница во владениях провинциального дворянина. Вин прибыл первым и с беспокойством всматривался в лес, надеясь разглядеть фигуру своего товарища. Ближе к вечеру с южной стороны показался одинокий всадник. С его головы слетела меховая шапка, а белые одежды были забрызганы грязью и порваны о ветви и сучья. Резвый скакун, на котором с утра гарцевал черноморец, устало ступал по земле. Ортек спрыгнул с седла и подвел животное к Вину. Друзья радостно обнялись, а после продолжили путь. Их дорога свернула на запад в сторону второго торгового порта в государстве – Аллиина.

На третий день бегства Вин и Ортек достигли высоких крепостных стен города. Они вошли в него под покровом ночи, всунув в ладонь стражников две золотые монеты. Друзья были пешими и походили на одиноких странников, бредших в поисках подрядного заработка и милостыни добропорядочных граждан. Узкими боковыми улочками они спустились к морю. Отыскать «Филию» в ряду высоких военных фрегатов, торговых парусников Рустанада и Минора не составило труда. Тайком пробравшись на борт судна, остерегаясь света фонарей и окриков стражников, переговаривавшихся друг с другом возле ближайшей таверны, все еще готовой напоить крепким ромом любого желающего, путники оказались в окружении дежурных матросов, выступивших против незваных ночных гостей с обнаженными кинжалами. Разоблачение было скорым и полным радостных восторженных криков. Вин крепко обнял старых друзей. Здесь были и Мортон, и Темин, и Партер, и Юджин, который носил на голове отныне капитанскую шляпу. Беглецов спрятали на ночь в темном трюме, а на утро «Филия» покинула место недолгой стоянки.

Товарищи были в курсе планов Одноглазого отправиться в Великий лес, чтобы встретиться со страшными колдунами, населявшими те земли, но отговаривать Вина от этого замысла никто даже не пробовал. Его решения всегда были беспрекословны и необсуждаемы. Команда любила своего прежнего капитана, уважала его смелость и отвагу, верность своему слову и преданность друзьям. Все на корабле знали, что граф любил риск, быстрый ветер и открытое море, он был любезен с женщинами, которые никогда не отказывали ему ни в чем, щедр с партнерами и милостив к врагам. Но больше всего капитан, который нынче на «Филии» наказывал каждого матроса за подобное обращение к себе, любил и ценил свободу. А где можно было чувствовать себя более свободным, чем в морских просторах, где над тобой властно лишь Великое Море.

Дул попутный южный ветер, и уже через неделю каравелла оставила позади воды Королинского пролива, течения между островом и материком, которое получило свое название по имени далийской принцессы, заплатившей за это право тысячу золотых монет. Корабль подошел к берегам Малой Мории. В бухте одного из главных городов морийской провинции, названного в честь старшего сына Орфилона, Арее, был брошен якорь, и от борта судна отошла шлюпка, заполненная матросами, сходившими на берег. Среди них был и Оквинде, по решению которого «Филия» зашла в этот порт, где торговать разрешалось лишь алмаагским кораблям. И хотя судно Мортона и графа де Терро ходило под алмаагским флагом, сюда Вина привели совсем не торговые дела.