Шепот из прошлого

Прю не ответила, но повернулась к сестре.

– Ну, Прю, что там?

В голубых глазах Прю стояли слезы. Она словно окаменела.

– Ну, что там говорится? – повторила свой вопрос Пайпер. Она уронила мяч на пол и, вскочив, обняла сестру за плечи. – Ну же, не молчи.

Прю замотала головой и громко всхлипнула:

– Здесь ничего не написано. Просто... я подумала... что Фиби...

– Тише, – шикнула Пайпер на сестру, встряхивая ее за плечи. – Нет. Этого не может быть. Поняла? Поняла?

Прю молчала. Только закрыла глаза – по бледной щеке скатилась хрустальная слезинка.

Кусая губы от отчаяния, Пайпер поклялась себе, что ни за что не произнесет этого слова, которое так и не смогла вымолвить Прю. Никто из них никогда не скажет это вслух.

Но обе думали об одном: а что, если Фиби мертва?

ГЛАВА 5

Кошмарное видение исчезло. Фиби била крупная дрожь. Она опустила кулон-полумесяц в глиняный кувшинчик и зарылась лицом в мягкие складки плаща.

Что все это означает? Если сейчас 1676 год, то Мелинда Уоррен вот уже двадцать два года как мертва. Так почему же видение было таким ярким, будто это случилось вчера? Обычно все видения, которые открывались Фиби, имели какой-то смысл. Часто это означало, что она должна что-то предпринять в соответствии с увиденным, как-то повлиять на ситуацию. Но что от нее требуется на этот раз?

Фиби сидела, погрузившись в раздумья, как вдруг распахнулась дверь и с улицы хлынул беспечный детский смех.

– Я же говорила тебе, мама, – прощебетал веселый голосок. – Я соберу цветов больше всех. А яйцо у меня в кармане даже не треснуло, хотя я бежала очень быстро.

Обернувшись к двери, Фиби, к своему удивлению, увидела маленькую девочку, никак не старше пяти лет. А вошедшая вслед за ней женщина была практически ровесницей Фиби. Обе белокурые, хрупкие, светлые, как солнечные лучики. Фиби растерялась. Неужели это и есть вдова Уэнтворт? Она почему-то ожидала увидеть беззубую, скрюченную артритом старуху, а не молодую и симпатичную женщину.

– Что яйцо не разбилось – это просто везение, а не твоя заслуга, – сказала женщина и как раз в этот момент, подняв глаза, увидела Фиби. – Ох, боже мой, мы вас не разбудили? – спохватилась она, устремляясь к гостье. – Хью сказал мне, что вы отдыхаете, а мы тут шумим. Я Прюденс Уэнтворт, – представилась женщина. – А это моя дочь Кассандра.

Фиби улыбнулась. Вдова ей понравилась. Забавно: у нее такое же имя, как у сестры, Прю.

– А меня зовут Фиби Холлиуэл, – отозвалась она.

– Это правда насчет грабителей? – без тени смущения поинтересовалась малышка. – Они отобрали у тебя всю одежду?

– Кассандра, – строго произнесла Прюденс, – быстро марш в курятник собирать остальные яйца.

– Да, мамочка, – послушно откликнулась девочка, при этом не сводя с Фиби светящегося живым интересом взгляда, потом повернулась к двери и выбежала во двор.

– Извините. Дочка очень любопытна, – объяснила Прюденс. – Вы пережили ужасное несчастье, но здесь вы желанная гостья. Вы голодны? Или, может, хотите чашечку горячего чаю?

– Выпить чаю было бы замечательно, – кивнула Фиби. Женщина взяла со стола глиняный кувшинчик и кончиками пальцев коснулась золотого кулончика. – Какая дивная вещица, сказала Фиби, воспользовавшись моментом. Я имею в виду кулон. Откуда он у вас?

Взгляд Прюденс подернулся печалью. Отвернувшись от Фиби, она поставила кувшинчик с кулоном на маленький чайный столик, между двумя свечами.

Похоже на алтарь ведьмы, подумала Фиби.

– Этот кулон принадлежал моей матери, – наконец ответила Прюденс.

Ее матери? Мелинда Уоррен была ее матерью? Разве это возможно? Фиби быстро подсчитала в уме. Если Прюденс родилась до того, как казнили Мелинду, то есть до 1654 года, значит, ей сейчас, по крайней мере, двадцать два года. Следовательно, теоретически возможно, что тезка Прю из их рода!

Но может, Прюденс солгала насчет кулона? Фиби еще не вполне ей доверяла. Так что с проявлением родственных чувств следует подождать.

– Должно хватить до завтрашнего утра, – объявил Хью, появляясь на пороге с поленьями в руках. Он сложил их у очага. – Ага, вижу, вы уже успели познакомиться. Я заварю чай. – Поддев деревянной рогатиной ручку, он снял с огня котелок и осторожно поставил его на земляной пол.

– На меня не рассчитывай, – поспешно предупредила Прюденс. – Простите, но мне уже до смерти надоели эти травяные чаи.

– Но вам необходимо принимать настой, – стал настаивать Хью. –Я не хочу, чтобы вы тоже заболели.

– Вы так добры, мистер Монтгомери, – тихо произнесла Прюденс.

Хью подошел к ней и нежно коснулся ее руки.

– Не могу с вами согласиться. Эти слова скорее можно отнести к вам, – возразил он.

Ого! Кажется, между ними что-то есть, догадалась Фиби и невольно нахмурилась. Подождите-ка. Разве еще совсем недавно эти серые глаза не взирали с таким же восхищением на меня? Она глубоко вздохнула и проанализировала ситуацию. Может, ей просто показалось, что Хью проявлял к ней интерес? И все же в таких делах интуиция подводила ее крайне редко. Влюбленность Фиби чувствовала за версту, чем весьма гордилась.

Заметив пристальный взгляд Фиби, Прюденс вспыхнула и отстранилась от Хью:

– Боже мой, бедняжка, ты до сих пор кутаешься в плащ Хью. Думаю, в моем гардеробе найдется что-нибудь и для тебя. Сейчас выберу тебе платье.

Хью погладил Прюденс по руке, мягко привлекая ее к себе:

– Я рассказал Фиби о вашей щедрости и доброте, особенно по отношению к несчастным, которым некуда идти. Эта девушка как раз из таких. Не могли бы вы позволить ей остаться здесь ненадолго? За это она может помогать вам по дому.

– Да, разумеется. Мы никогда никого не бросим в беде, – сказала Прюденс, во взгляде ее читалось искреннее участие.

Но что-то в глубине этих голубых глаз все же заставило Фиби насторожиться. Они были так похожи на глаза ее сестры Прю – такие же умные, ясные, спокойные. И ее с новой силой охватила тоска по дому.

– Ладно, об этом потом, – спохватилась женщина. – Сначала нужно найти, во что одеть нашу гостью. – С этими словами она скрылась за дверью, ведущей в смежную комнату.

Тихо считая сквозь зубы, Хью достал пару глиняных кружек и налил в них горячей воды. Потом на клочок тонкой материи вытряхнул из холщового мешочка смесь целебных трав и кореньев, свернул ткань кулечком.

– Что выделаете? – поинтересовалась Фиби.

– Готовлю травяной настой для Прюденс, – он опустил кулечек в одну из кружек. – Хотите попробовать?

От заваренной смеси исходил неприятный запах, напомнивший Фиби вонь потных носков.

– Нет, благодарю. Мне можно обычный чай.

– Прюденс обязательно нужно пить настой, – пояснил Хью, загребая щепотку сухих чайных листьев из другого матерчатого мешочка. – В соседней деревне распространилась смертоносная болезнь, и Прюденс, склонная к заболеваниям, тоже могла заразиться. Травы и коренья не дадут болезни развиться.

«Да тут можно умереть от одного только запаха», – подумала про себя Фиби.

Хью поставил перед ней обычный чай, и Фиби, выпростав одну руку из-под плаща, а другой придерживая его на груди, осторожно поднесла горячую чашку к губам.

Она заметила, что Хью провожает каждое ее движение пристальным взглядом, и губы ее искривила легкая усмешка.

– Мой плащ никогда еще, не удостаивался чести, – с чувством проговорил он, – прикрывать столь дивные прелести.

Фиби одарила его скептическим взглядом. Этот парень определенно с ней флиртует! Это еще что за дела? Разве он не влюблен в Прюденс? Или ей это просто показалось?

– Я нашла два платья, которые должны быть вам впору, так что выбирайте, – вернулась в комнату Прюденс. – Пойдемте посмотрим.

Смерив Хью хмурым взглядом, Фиби встала и, поправив на плечах плащ, пошла вслед за хозяйкой. Одно дело оказаться в объятьях незнакомого сероглазого красавца. Совсем другое – отбить мужчину у другой женщины, тем более если она приходится тебе родственницей.