Дорога в Лефер (СИ)

Магус вспоминал, что мама просила никуда не выходить: в окрестностях города шли постоянные стычки между двумя воюющими армиями. Ричард и не помнил сейчас, чьи же бойцы дрались, какие большие города решили помериться силами. Только стоны…

В тот день он осушался мать и вернулся с прогулки позже. Домой его погнали только клубы дыма, поднимавшиеся над городком.

Вокруг были солдаты, и он только чудом…И эти стоны…И огонь…И рыцари…И огонь на его ладонях…А потом…Потом… Ричард шёл в соседний город. Он надеялся, что здесь найдёт приют. Не оставаться же на пепелище? Он шёл медленно, в изнеможении после своей волшбы. А в сумерках просто свернулся калачиком в кустах у обочины дороги. Он часто просыпался ночью, от холода, пробиравшего то душу его, то тело. В утренней темноте едва ли не мороз заставил Ричарда сжаться, пытавшегося сохранить хотя бы жалкие крохи тепла. Казалось, что весь жар его схлынул вместе с теми "огненными шарами", остался только холод. Тот, который самый страшный – холод внутри.

А ещё – Магус очень хотел уснуть и не проснуться. Просто умереть там же, на обочине. Взять и уснуть навсегда. Но – не получилось. Утром Ричард проснулся и продолжил свой путь. Есть не хотелось: даже при мысли о еде к горлу подкатывал комок тошноты. И всё-таки – он шёл. Знал ли он в действительности, куда? Кто знает…

Ричард никогда прежде не был в соседнем городке, он если и выбирался с родителями куда-нибудь, то разве что на ярмарки, устраивавшиеся невдалеке от родных мест, в считанных часах пути. Он ожидал, что и в этом городе его ожидает подобная же толпа сновавших туда-сюда людей. Ведь, говорят. Лефер был самым оживлённым торговым центром всего Двенадцатиградья. Интересно, а он большой, этот Лефер?..

Первое, что он почувствовал – это запах. Стойкий и очень своеобразный запах чего –то "очень зрелого". Ароматы полей не могли ничего поделать с этим "благоуханием". Да, здесь было много, очень много людей, и природа не в силах была им противостоять.

Второе – это сами люди. Как-то сами собою они появились на впереди: Ричард наконец-то вышел на Большой шлях. Он, правда, ещё не знал его названия – только завидел множество повозок, тянувшихся по дороге.

Первой реакцией было – спрятаться подальше, не показываться глаза людям. Но Ричард всё-таки вышел на дорогу – и упал в изнеможении. Только сейчас он почувствовал, насколько сильно устал. Затуманенным взором он увидел спрыгнувшего с повозки бородатого мужчину, нёсшегося к нему…А потом – потом был долгожданный сон…

***

– Ну вот, снова ты затянул свою песню! Нет доказательств, нет доказательств! Ты же жив, так ведь? – добродушно воскликнул Олаф.

– Я же говорю: нельзя сказать это совершенно точно, – пожал плечами Ричард, углубившись в чтение книги.

Судя по толщине оставшихся страниц, вскоре Магус примется за новый трактат…

"Интересно, что же он сейчас читает?" – подумал Олаф. Сам-то он названия прочесть не мог – в силу своей полной неграмотности. Да, он знал, с какой стороны надо подходить к коню, и сколько нужно слоёв корпии наложить, чтобы в рану и зараза не попала, и кожа не омертвела. Но букв он боялся до дрожи. Хотя, в общем-то, было ли это так плохо? Иногда Олаф спрашивал себя: действительно, а что лучше – уметь читать или делать что-то своими руками? В том, чтобы совмещать оба занятия сразу не могло быть и речи. Стоило только взглянуть на Ричарда, как сразу становилось ясно: книги отнимают всё свободное время – и даже несвободное. А жить когда-то надо, так ведь?.. А может, и жизнь не жизнь без этих строк? Опять же, Ричард…

Рагмар же молча думал. Ему было не очень удобно ехать в повозке, так как она совершенно не была рассчитана на пассажира таких размеров. Приходилось поджимать ноги и втягивать голову в плечи, чтобы хоть как-то поместиться в телеге. В остальном же путешествие, орк этого не мог не признать, выдалось очень плохим – скучным. Он представлял себе жизнь людских воинов иначе. Ведь, кажется, эти люди постоянно воюют, каждый день! И где? Где битвы? Где упоение сражением? Где охота? Где добывание золота и оружия? Где, в конце концов, воинская слава?

Севшая орку на подбородок муха – вот кто оказался единственным противником в тот день. Рагмару не пришлось даже руку поднимать – хватило только выдохнуть. Насекомое подхватило настоящей бурей (так, во всяком случае, должно было показаться насекомому) и понесло прочь. С противным жужжание чёрную точку унесло прочь, и Рагмар вновь заскучал.

Он вглядывался в далеко-далеко уходившее Верхнее море – так орки называли небо. И правда, чем не море? Рагмар вспомнил, как ему, совсем ещё ребёнку, родители рассказывали сказки о Медведе-прародителе, который переплыл море и устроил себе берлогу в лесу, что высился на самом восточном мысу Двенадцатиградья. Тогда, правда, континент звался совсем не так. Орки же вообще звали землю Медведицей. А то зачем же ещё Медведю-прародителю было плыть по Нижнему морю? Он искал Медведицу! Та жила в Верхнем море, но Медведь пообещал найти самую высокую гору в мире, чтобы взобраться на неё и оказаться рядом с Медведицей. Однажды ему удалось это, и от той встречи пошли орки. И пусть они были не очень похожи на медведей, но силы в них было – бурый собрат позавидует!..

А ещё по Верхнему морю плавали острова: большие и малые, белые и …чёрные…Чёрные?

Рагмар встрепенулся, отчего телегу зашатало, а тяжеловозы всхрапнули.

– Огонь. Где-то большой огонь. Чувствуете дым? Рыкнул Рагмар.

Большой огонь – это очень плохо. От неприрученного. Вырвавшегося на волю огненного духа почти невозможно скрыться.

– Спокойствие, только спокойствие…С нами маг…Если что, из самого пекла Ричард нас вытащит, уж будь уверен! – Олаф храбрился, и это чувствовалось.

На самом деле и в нём не было никакой уверенности. Только Ричард казался совершенно спокойным: он всё так же плавал в океане букв и смыслов, и ему было не до мира людей.

– Во всяком случае, он нас всегда выручал, – прибавил Олаф.

Командир принялся осматриваться по сторонам.

Рагмар спрыгнул с повозки и взбежал на выраставший над дорогой холм. Добравшись до вершины каменистого бугра в два прыжка, орк приложил левую ладонь ко лбу, чтобы солнечные лучи не застили взор.

Так. К закату всё было чисто…И к полудню…Ага, на полночь! Вот!

– Вижу! Это деревня горит! Племя горит! – Рагмар спрыгнул к подножию холма, отчего земля легонько задрожала. – Человечье племя горит!

Олаф понял: деревня или маленький город горит. Оставалось только решить, сворачивать с тракта, чтобы разобраться, что там происходит, или не терять времени и спасти собственные шкуры в случае чего…Вдруг там люди умирают? И только они втроём могут их спасти?.. Де Местр просил не медлить, а за быстроту он мог прибавить ещё монету-другую сверху, и…

– Мы должны спасти тех, кого ещё можно, – раздался холодный как вода горной реки голос Ричарда.

Его глаза буравили изысканно выписанные буквы, а руки дрожали, но не от тяжести фолианта, а совсем по другой причине. И тут в войне за Олафа победила совесть. И чуть-чуть страха перед гневом Магуса.

– Вперёд! – скомандовал Олаф.

Он так и не смог привыкнуть к тому, что командовать-то особо некем. Везучий всё ещё видел себя во главе сорока бойцов. Сорока – а не двух…Мда…Вот она, судьба: почти никто и не выжил в передрягах.