Дорога в Лефер (СИ)

– И что, неужели пути нет? А с чего это здесь вообще стоишь? – Олаф сощурился и упёр руки в бока.

К счастью, меч он уже успел отложить, так что рукоятка клинка не ударила его по рёбрам.

– Мы смотрейт, чтобы кто из вашего города не приходийт. Иначе сюда бежайт вся леферская армия. А как появится кто – просить не ходийт…А кто не слушайтся – кляйн бить по бока. Ну совсем-совсем кляйн, – Ганс хотел показать на пальцах, насколько оно "клян", но по его жесту казалось, что парень еле ноги унёс.

– Да…А может, обождать? – Олаф повернулся к Ричарду.

Тот даже плечами не пожал, настолько углубился в чтение книги.

– Вождь, надо двигаться. Мало ли, сколько они будут мериться силами, и что из этого выйдет. Пойдём по обходной тропе. Есть здесь другой брод? – Рагмар наконец-то напомнил о своём присутствии.

Он сошёл с телеги, отчего та едва ли не подпрыгнула, и вытянулся во весь рост перед Гансом. Тот одобрительно крякнул: даже громадине-зиммерцу невозможно было тягаться по росту с орком.

– Айн бестен воин из него быть! Йа, айн бестен! – наёмник вытянулся на цыпочках и похлопал орка по плечу. – И этот груз он точно айн рукой поднимать! Айн рукой! И пронёс бы его вброд, йа, это есть точно! И тебе, Олаф, не вурде нести его надо! Не вурде! Йа, не надо нести!

Орк присмотрелся к бегавшим глазам – или блюдцам? – наёмника, и тень пролегла на его лице. Рагмар стоял не шелохнувшись, и на лице Ганса возникло некое сомнение. А уж не голем ли это часом, выполненный под орк? Видно было, что зиммерец прилагал немалые усилия, когда "легонько" хлопал орка, но тот оставался непоколебим.

– Зер гут! Йа! – Ганс улыбнулся. – Олаф, а может, дашь мне йего в отряд? Я йего тренировать, давать ему золотой гора! Йа-йа, парень, иди ко мне в отряд! Будешь как…ну что там у вас едят – в масле кататься! Зер гут кататься!

Рагмара не поколебали хлопки Ганса – и не поколебали и его слова.

– Верность вождю важнее горсти холодного металла, – орк прямо-таки сверлил взглядом наёмника.

– За золото можно купить филле вещей! Филле еда! И зер красвую фрау! Эх! Олаф, вот это ты находить бойца! Не зря тебя прозывать Везучий!

– Благодарю! – Олаф кивнул в знак благодарности и тронул вожжи.

Животные потянули повозку вправо, по тропинке, протоптанной у самого берега Фера.

– Вождь, их больше, чем пальцев на руках… – внезапно прошептал Рагмар, напряжённо сидевший на соломе и озиравшийся по сторонам. – Намного больше.

– Что, тоже заметил? Я из-за этих робких парней, побоявшихся показаться нам на глаза, и не захотел ехать дальше по тракту. – невесело вздохнул Олаф. – Интересно, кого это они ждут…

И действительно: нет-нет, да кусты на том бегу шевелились.

– Нас, – отчеканил Ричард. – Ганс же дал тебе знать: он зовёт тебя Везучим, только если нанят врагом. Ты же помнишь.

Магус, похоже, вынырнул из прошлого только затем, чтобы укоризненно взглянуть на Олафа. Через мгновенье его взгляд вновь был прикован к изощрённо выписанным буквам.

– Да помню я, помню. Ещё лет пять назад условились…Мог бы хоть намекнуть, чего он тут делает.

– Вождь, по-моему, он намекал, – выдавил из себя Рагмар после напряжённого молчания. – Помните? Он сказал, что этот груз надо везти вброд. Вброд…Он просил не нести этот груз дальше…Помните, как он размахивал руками, говоря о том, что тебе не пришлось бы его везти дальше?

Орк хрустнул пальцами. От треска даже Олаф поёжился, побывавший не в одной кровавой сече.

– Он говорил что-то о броде, и, мне кажется, просил не ходить там, – заметил Ричард. – Здесь поблизости только один такой. До заката доберёмся.

Ворона пролетела над головами наёмников и огласила воздух карканьем. Оно было очень противным и недобрым. Орк знал: такие вороны предвещают кровь и несчастья. Плохие вороны, плохое карканье…И брод плохой. Магус упомянул его с нехорошими нотками в голосе. Рагмар знал: у таких мест есть свои духи-хранители, и мало кто из них добр к путникам. А вечером там и вовсе нельзя появляться. Заберут ещё или животных попортят, бабки им переломают

– Вождь, что там нас ждёт?

Рагмар спросил это без волнения. В голосе его слышалась только холодная решимость. Такая же, что и у солдата перед последним боем…

– Если бы они хотели нас убить, попробовали бы сделать это прямо там, у моста. Их раз в пять больше, к чему бояться? Нет, нас скорее даже оберегают. Или направляют.

– Но кто? – подал голос Ричард.

Рагмару показалось даже, что произнося это, губы Магуса шептали совершенно другие слова. Может, он читал книгу, а отвечал в полусне? Да…и шептал про себя слова из книги…Странный, очень странный шаман. Орочий поступил бы иначе! Он бы отправился по Великому древу в верхние и нижние миры, чтобы посоветоваться, и отыскал бы ответы на вопросы. А если бы духи заартачились, то позвал бы коори, гигантскую птицу, на которой путешествовал средь миров. Ведь по Великому древу сколько полазишь! Только на птице и долетишь что вверх, что вниз! Так рассказывали шаманы – а значит, так оно и было.

– Но кому нужно нас так вести? Словно бы дичь загоняют в капкан. Так онтокса ведут к яме, не давая ему уйти в чащу, – затянул Рагмар.

Он хорошо знал, о чём говорил, лучший охотник племени, где ему не нашлось места. Этот мир менялся слишком быстро. А может, не мир, а обитатели его? Рагмар пока что не нашёл точного ответа на этот вопрос.

– Или заказчику, или людям, которым не хочется выполнения этого заказа, – протянул Олаф.

Он тоже знал, о чём говорил, человек, прежде звавшийся Бесшабашным – а потом прозванный Везучим. Ещё бы. Ведь он – выжил…Единственный из всего отряда – но выжил…И помог ему в этом сам Ричард, будучи ещё подростком. Подростком – по возрасту: к тому времени он уже давным-давно повзрослел. Сгорели в пламени его детство и юность, сгорели в один день, а золу растоптали убийцы родителей под стоны заживо сгоравших людей…Да, Ричард уже забыл, был ли он когда-нибудь ребёнком или нет…А может, и не было ничего такого? И он с самого рождения сидел, вперив взгляд свой в очередную книгу?.. Нет, не может такого быть! Хотя…Кто его там знает?..

***

Есть такие люди, о которых говорят "застёгнут на все пуговицы". Рудольф был из таких – причём в самом прямо смысле слова. Он всегда был одет, словно бы через минуту – на приём к отцам города, а то и к самому бургомистру. Видимо, маг ждал этого, но никак не мог дождаться. А время он любил проводить, тренируя молодых магов. Большинство из них нашло себя в наёмничестве, кое-кто остепенился и осел в одном из городов Двенадцатиградья. Но где бы они ни были, каждый первый день осени к Рудольфу на стол ложилась кипа бумаг: ученики присылали письма. Никто уже не помнил, кто первым из подмастерий Дельбрюка завёл традицию присылать ему обстоятельные доклады о том, что произошло за год после окончания обучения.

Но как-то оно получилось, что Рудольф теперь собирал целый ворох бумаги раз в год. Городские скороходы загодя готовились к доставке, чистя сапоги и отдыхая денёк-другой перед этим: за прошедшие годы у мага в учениках побывало столько людей, что они своими письмами заполняли целый сундук! И не самый маленький сундук, следует заметить.

Получив письма, Рудольф терял – единственный раз за год! – самообладание, ходил по дому, нервно заложив руки за спину, что-то шептал себе под нос. Мало кто мог сообразить: Дельбрюк волнуется! Да-да! С виду невозмутимый маг, прошедший огонь, воду и трёхлетнее перемирие со всеми соседями Лефера (последнее было ужаснее и труднее всего), Рудольф волновался и собирался с духом. А когда солнце клонилось к закату, он наконец-то садился за письменный стол и доставал аккуратный, короче указательного пальца, ножик для писем и…