Пока не устану жить (СИ)

— Источник магии во вселенной один, — рассказывал Андрей Игоревич, наш преподаватель истории. — Но он служит истоком как светлых, так и тёмных Сил. Белая магия — магия созидания и жизни, чёрная — магия разрушения и смерти. С её помощью нельзя создавать, можно лишь разрушать, в лучшем случае — искажать уже созданное. Именно так возникли вампиры и оборотни, а также другие виды разнообразной нечисти, неизменно враждебной людям. Тёмные силы деструктивны по самой своей природе. Они воздействуют на разум и душу того, кто ими пользуется, постепенно разрушая их. Именно поэтому все тёмные расы в конечном итоге обречены на безумие. Чёрных магов чаша сия тоже не минует, только безумие, которое охватывает их, более изощрённое. Каков бы ни был маг, что бы ни толкнуло его на овладение чёрной магией, это заканчивается лишь одним — рано или поздно он превращается в одержимое жаждой власти чудовище, в котором не остаётся ничего человеческого. Что, впрочем, не означает, что он избегнет участи впасть в буйное помешательство. Сила, которой он пользуется, слишком капризна и непредсказуема. Вам уже рассказывали, какой опасности подвергается неумелый заклинатель. Для Чёрных магов эта опасность возрастает тысячекратно. Поэтому они куда чаще нас используют разнообразные ритуалы для сотворения своих заклятий. И, как правило, это — кровавые жертвоприношения. Они умеют черпать Силу в боли и смерти живых существ.

Андрей Игоревич помолчал, оглядывая напряжённо внимающий ему класс.

— И всё же, невзирая на такую цену, раз за разом появляются желающие пойти по этой дорожке. Обычно чёрные маги разрозненны, и поэтому, хотя они порой совершают такое, что у нормального человека волосы встают дыбом, но человечеству в целом, как и магическому сообществу, они не угрожают, как не угрожает человечеству маньяк-одиночка. Что, разумеется, не означает, будто можно позволить маньяку убивать снова и снова… Но иногда рождаются очень одарённые маги, которые по каким-то причинам начинают использовать тёмную Силу. И если такому магу удаётся объединить себе подобных, то мы оказываемся с ними в состоянии самой настоящей войны. В последний раз такое было лет пятьдесят назад. Исключительно сильный маг, способный черпать из Источника напрямую, обратился к чёрной магии, подчинил себе всех остальных Тёмных, не только магов, но и прочие разумные и неразумные расы, и повёл с нами войну на уничтожение. К счастью, его удалось убить, и среди его сторонников тут же началась борьба за власть, что позволило нам расправиться и с ними. Что вы хотите спросить, Александра?

— Скажите, Андрей Игоревич, — я поднялась, — во время той войны не было ли совершено нападение на это здание?

— Было, — медленно кивнул преподаватель, пристально глядя на меня. — Тогда погибли два ученика и четверо учителей, пытавшихся их защитить. К счастью, к нам скоро подошла помощь, иначе жертв было бы гораздо больше.

— Думаешь, это их тени ты видела? — шепнула мне Катя, когда я села на место.

— Думаю, что их. Кстати, ты заметила, что все учителя говорят об тех событиях крайне неохотно? Андрей Игоревич даже имени того мага не назвал.

После окончания лекции мы выходили из аудитории какие-то притихшие. Рассказ Андрея Игоревича произвёл большое впечатление.

— Интересно, — задумчиво спросила Катя, — если всем известно, что от чёрной магии сходят с ума, то почему ею продолжают пользоваться?

— А почему люди принимают наркотики? — заметил Володя. — Все ведь знают, чем кончают наркоманы. Но число их не уменьшается, скорее наоборот.

— А ты как думаешь? — спросила у меня подруга.

— А мне, признаться, эта угроза кажется несколько надуманной. Я не о сумасшествии, а о том, что, мол, непременно станешь властолюбцем. Я ещё могу поверить, что Сила способна разрушить мозг, но не в то, что она меняет характер. Власть и сама по себе способна превратить человека в чудовище, без всякой магии, но не все правители становятся чудовищами.

— Но ведь это — магия, — сказала Катя. — Она на многое способна. Помнишь «Властелина Колец?»

— Кольцо Всевластья? Помню. Но ведь это художественный вымысел.

— Раньше я считал, что и магия — вымысел, — резонно заметил Володя. — Пойдёмте обедать, а? Есть хочется — сил нет.

Разговор прервался. На следующих уроках нам начали рассказывать о войнах между Тёмными и Светлыми магами. Войны эти были сериями стычек, поединков и просто убийств, так как магов всё же слишком мало для полномасштабных сражений. Но в любом случае истории Тёмных Повелителей были самыми мрачными страницами в летописях магического сообщества. И всё же каждый раз они кончались победой Светлых. Чёрные маги уважали лишь силу, и потому, стоило им лишиться вожака, зажимавшего их в железном кулаке, как их объединения тут же распадались, позволяя расправляться с ними поодиночке. Никакого коллегиального органа, вроде нашей Ассамблеи, они не создали, и даже, насколько было известно, не предпринимали таких попыток.

Но даже на этом фоне последний Повелитель выделялся в худшую сторону. Он развернул настоящий террор и как никто был близок к тому, чтобы одержать победу. После просьбы учеников Андрей Игоревич всё же назвал нам его имя — Морис Баэр, но предупредил, что имена столь сильных магов лучше не поминать всуе, потому как они вполне способны услышать, когда о них говорят вслух. Здорово, должно быть, этот Баэр напугал всех, раз его имя избегают упоминать и спустя полвека после его смерти.

Миновал Новый Год, январь подходил к концу, когда я, наконец, добилась первого успеха — смогла самостоятельно сплести своё первое заклятье! Совсем слабенькое, пригодное только для поиска заранее спрятанной ручки, но зато сделанное по всем правилам.

— Молодец! — сказал Евгений Михайлович. — Порог перейдён. Теперь освоить всё остальное для вас — дело техники. Вопрос только в том, насколько хватит сил. А теперь давайте попробуем что-нибудь другое. Ну, скажем, сотворите мне маленький огонёк.

Воодушевлённая успехом, я потянулась к потоку Силы. Он послушно свернулся, оказавшись в моей ладони, несложное плетение запульсировало, наливаясь энергией, как вены кровью. Мне показалось даже, что рисунок заклятья потемнел, зримо становясь всё заметней и ярче…

— Стоп, стоп, стоп! — тут же закричал Евгений Михайлович. — Александра, сколько можно вам повторять! Вы снова и снова совершаете всё ту же ошибку. Это вы должны контролировать Силу, а не она вас. Вы даже не пытаетесь удержать её уровень на необходимом минимуме. Так ваше заклятие просто разорвётся, и хорошо, если обойдётся без настоящего взрыва. Давайте ещё раз.

Я попробовала ещё раз. На этот раз я тщательно следила за уровнем энергии, и, хоть теперь заклинание вышло куда более корявым, чем в прошлый раз, тусклый огонёк на кончике моего пальца всё-таки зажёгся.

— На первый раз хватит. И следите за собой, Александра. Иначе когда-нибудь вы просто выжжете себя.

Я кивнула. Выжечь себя, лишившись магии — самая худшая участь, которая только может ожидать мага. Хуже её только смерть, да и то не всегда — в том же курсе истории упоминалось о магах, которые предпочитали умереть, чем лишиться своих способностей. Столь бесславный итог моего обучения меня, разумеется, не привлекал.

— Я буду стараться, — пообещала я.

3. ЭКЗАМЕНЫ

Однажды я заглянула в магазин, почувствовав неловкость перед своими коллегами — ведь я уже несколько месяцев не видела своих бывших подруг и даже не звонила им. Мне обрадовались, расспросили, как дела с учёбой, рассказали новости и предложили встретиться вечером, после окончания рабочего дня, и посидеть в ближайшем «Макдоналдсе». Я согласилась. Пришла даже те девушки, отношения с которыми у меня были натянутыми.

Сидя за столиком, я разглядывала своих давних знакомых, поражаясь, насколько они изменились. Хотя, вернее было бы сказать, что это я изменилась, научившись видеть то, что прежде было мне недоступно. Все слышали о том, что людей есть ауры, и теперь я видела что-то похожее на них, но не в виде окружающих головы разноцветных кругов, как рисуют нимбы на иконах, а нечто, напоминающее языки пламени, тянущийся за человеком шлейф из чувств, мыслей и чего-то ещё, чему я не могла дать определения. Теперь я могла видеть, что у Нади зарождается камень в почке, что, впрочем, не угрожает её жизни; что у Светланы какие-то проблемы дома, и она все время думает о них, постоянно отвлекаясь от темы беседы, хоть и не теряя её нить; что Оксана, с которой я прежде почти не общалась, и которая увязалась с нами за компанию, сейчас мысленно сочиняет стихи, с удовольствием складывая и подгоняя строчки и подбирая рифмы. Я даже немного пожалела, что могу чувствовать мысли, но не читать их, и потому не знаю и не узнаю никогда, что за стихи она сочиняет.