Там... (СИ)

Спасение то обязательно придет. Как же иначе?

Начался противный колючий кустарник, через который пришлось продираться целую вечность. Снова деревья, трава, поляна, кусты, деревня, деревья, трава….

Деревня…

Дошла.

На адреналине доковыляла до маленького крайнего домика и начала шкрябать калитку.

***

Всадники остановились у большой воронки в земле. Кто-то огромной ложкой взял, да играясь, перемешал клочок.

- Похоже, приехали…

- А если ошибаются?

– Сейчас и проверим, ошибаются или нет.

Один из всадников слез с лошади и, осторожно ступая, стал спускаться вниз, к самому сердцу воронки. Земля была рыхлая, и кое-где, ноги утопали по самую щиколотку. Дойдя до низа, он наклонился и провел рукой ладонью вниз над взъерошенной почвой, будто рукой хотел увидеть нечто, скрытое под поверхностью. Потом вытащил длинный тонкий кинжал и всадил в землю в самом центре ямы.

Реакция последовала незамедлительно. Из-под земли раздался душераздирающий визг, и брызнула мутная струйка. Лошади взбунтовались и стали рваться подальше от воронки.

- Веревку! – он на лету поймал брошенный конец и приготовился. В то же мгновение земля разошлась, и на него ринулась огромная отвратительного белесого цвета тварь. Он пригнулся и быстро переместился под толстым брюхом, пройдя по нему лезвием. Издав еще один визг и истекая мутной жижей, тварь попыталась уйти назад под землю, втягивая свое пухлое тело внутрь. Но на голову ей уже была накинута веревка, которую радостно тянули получившие возможность сбежать подальше от страшного места, лошади. Нож взметнулся еще несколько раз и пухлый, белесый, похожий на червя монстр, сдался. Чуть извивающееся и подрагивающее тело с трудом вытащили на поверхность три лошади. Следом, тяжело дыша, вылез победитель.

- Это он? – самый молодой участник постановки разглядывал вонючую тушу. На его лице читалось отвращение.

- Он. Второй за полгода. Видимо, прав был твой полоумный друг, - Старший обратился к юноше в накинутом чуть ли не на глаза капюшоне. – Переход скоро. Раз эти твари наружу полезли. – И уже обращаясь ко всему отряду, - Поехали обратно! Дальше пусть Совет соображает.

- Постой, - Тот, что был в капюшоне, слез с лошади и неторопливо поднял с земли комочек с прилипшим к нему бубенчиком. - Ты был когда первого убили?

– Нет.

- И я не был, - задумчиво проговорил капюшон, - но слышал, там их двадцать было и два мага…

- Да… - подумав, старший тоже начал проникаться ситуацией. – А я то уже обрадовался, что легко так справились, еще удивился, зачем нам тебя то тогда навязали…

- Воронка больше него раз в пять, и если он в состоянии заглотить свинью или козу, то про корову я бы поспорил. А про людей и говорить нечего. Человек на лошади от него далеко ускачет…

- Вы о чем? - не выдержал ничего не понимающий самый молодой.

- Это всего лишь детеныш. Личинка.

– Да бросьте вы, - молодой недоверчиво покосился на остальных – верят или нет. И, видя их реакцию, уже более робким голосом произнес. - Какая же тогда мама?

– Скоро увидим.

- И как скоро?

- Когда появится – узнаешь, может через минуту, а может, через несколько дней. Личинка отъевшаяся, надолго хватит. Надо увести самку отсюда.

- Куда ее увести?

- Река рядом, да и деревня близко. Что не так пойдет, отравим и воду и землю вокруг. Надо уводить подальше. Хотя бы от воды.

- РавИер прав, - вмешался Старший. – Отведем куда сможем. Вы двое, - он кивнул на своих товарищей, - отправляйтесь назад. Подтвердите, что прав был Шатир. Время перехода приходит. Пусть Совет готовится. Чем быстрее доедете, тем лучше. А мы остаемся. Справимся вчетвером? – Старший вопросительно глянул на темный капюшон. Тот подумал и твердо кивнул головой. – Вот и хорошо, значит, нам спешить некуда. Да, - старший поднял бубенчик, - будете проезжать на обратном пути, верните.

- А как же, - младший из всадников подался вперед, - вы ведь говорили, что с первым двадцать… и два мага. А тут четверо?

- Остальных он заменит, - Старший кивнул на капюшон. – или поедешь за двумя магами.

Двое всадников развернулись и помчались прочь.

- Да как же ее уведешь, она же еще больше будет? – молодой с ужасом смотрел на оставшихся товарищей.

- Прекрати ныть. Хотел походов и приключений – получай. Иначе надо было в городе оставаться. Запахом уведем, – Старший пнул сапогом раздувшееся тело пониже хвоста. – Если тут отрубить, надолго хватит. – и достал из ножен длинный меч.

Молодой сконфуженно отвернулся, потом быстро слез с лошади и кинулся помогать старшему.

Несколько минут спустя, четверо лошадей с седоками уносились прочь от зловещей воронки и вспухшей вокруг земли, залитой мутной жижей и внутренностями личинки, таща за собой на привязи кусок хвоста, сочившийся вонючим секретом.

***

Я пролежала в бреду двое суток. Отпаивали меня каким - то отваром. Выбираясь из бреда, я видела перед собой ложку с чем то горячим и дрожащими губами все старалась ее ухватить и съесть побольше. Меня с силой переворачивали и долго растирали нывшую спину. Мое лицо и руки были смазаны чем-то, и казалось, что я тону в вязкой жиже. Я захлебывалась криком, пытаясь объяснить, что не могу дышать. И вновь проваливалась в темную бездну. Там я плавала, хватая мутную жижу ртом, стараясь получить из нее как можно больше кислорода. В голове все вертелось – так дышат рыбы, значит и я смогу.

А потом я поняла, что дышу – дышу носом. Это так восхитило меня, я пришла в долгожданное сознание.

Меня у своего дома подобрала женщина, затащила к себе. Обмыла, ухаживала за мной, пока я валялась без сознания, кормила и лечила. На третий день я пришла в себя и с трудом смогла встать. Долго благодарила свою молчаливую спасительницу. После отдыха и пищи тело потихоньку приходило в себя. И хотя неделя истязаний грозила напоминать о себе еще долго, я понимала, что чувствую себя вполне нормально, для человека, не так давно находившегося при смерти.

Я с безумной улыбкой сидела за чистым деревянным столом и смотрела на хлопочущую беременную хозяйку, ставящую мне под нос тарелку с похлебкой и ломоть хлеба с кружкой чего-то там. Усилием воли заставила себя есть очень медленно. Боже, как вкусно! Самая вкусная еда за всю мою жизнь.

В глубине души мне было стыдно за то, что я причиняю неудобства. Огромный живот колыхался, когда хозяйка то и дело подбегала то ко мне, то к печке, то выбегала во двор. Надо адрес ее узнать и записать. Обязательно приеду потом и отблагодарю.

Я медленно и долго жевала все то, что мне принесли. Женщина сидела и смотрела на меня с понимающим видом. Когда я опустошила миску, в голове чудесным образом прояснилось. Видимо, взгляд мой стал осознанным, женщина впервые за все время обратилась ко мне:

- Ну ты как?

- Спасибо. - язык вяло ворочался. – Я думала, помру, не доберусь до людей. Шесть дней по лесу блуждала. – Я сфокусировала смыкающиеся глаза на хозяйке дома: та была одета в просторную рубаху и свободные шаровары, под которыми прорисовывался огромный живот – скоро рожать уж наверное.

- Поздравляю, - я попыталась улыбнуться и кивнула на живот. – Скоро уже?

- Да, немного осталось, - женщина бережно обхватила свое сокровище.

- Хорошо у вас, уютно, прям деревня настоящая, все так… натурально, - я рассматривала печку, деревянные полы, скамьи.

- Деревня и есть. За похвалу спасибо. Ты это, - замялась женщина, - муж до темна вернется, уезжал он на неделю, я тебя то и оставила, но ты бы ночлег сегодня где в другом месте нашла. Негоже на сносях путнику отказывать, вот я и впустила. Только муж ругаться будет. Не любит он чужаков. Ты не обижайся на меня только. Порядки у нас такие, - женщина примирительно положила мне ладонь на руку. - Ты вроде отошла уже от травок.