Тропою волка

— Он знает, кто я?

Сульг снял тесьму, бросил на пол и, сломав печать, развернул послание. Фелиса не сводила с него тяжелого взгляда.

— Он знает, кто я? — повторила она еще раз.

— Что? — невнимательно переспросил норлок, пробегая глазами письмо. — Кто? Ах, Тирк... — Сульг коротко глянул на нее: неожиданная мысль порядком его позабавила. — Только не говори, что он тебе нравится... Ну, он, конечно, не догадывается, что письма мне приносит демон... Согласись, им не место в Сером Замке. Даже таким очаровательным, как ты...

Фелиса сердито оскалила зубы: ее пронзительные глаза странно гляделись на нежном лице.

— Но он прекрасно чует, что ты не та, за кого себя выдаешь. Норлоки довольно устойчивы к любовной магии, — продолжал Сульг. Он свернул прочитанное письмо и бросил его в ящик стола. — Я знаю, что ты живешь, высасывая жизненные силы из тех несчастных, которые клюют на твою человеческую внешность, не распознавая демонической сути. Но здесь, в Сером Замке, можешь не стараться.

— Сульг, — тихо произнесла Фелиса, и в голосе ее звучала угроза, — не указывай, что мне нужно делать.

Он поднял глаза на демона и холодно улыбнулся, блеснув клыками:

— Я просто напоминаю, что тебя вернули из мертвых не для того, чтобы ты охотилась на норлоков. И если будешь замечена в Доршате за этим занятием — пеняй на себя.

Голос Фелисы звучал еще тише, словно шипение змеи перед броском:

— И, что же ты можешь мне сделать, Великий норлок? Ты, со своей слабой магией и жизнью, короткой, как удар сердца?

— Придумаю что-нибудь, — буркнул Сульг. — Вместе с твоим хозяином. Он большой выдумщик, не правда ли? Кстати, о хозяине... В письме сказано, что остальную информацию ты передашь мне на словах. Слушаю тебя.

Сульг уселся в кресло, облокотился на поручни и соединил кончики пальцев.

— Начинай, дорогая. Не будем отнимать время друг у друга.

Фелиса, сверкая глазами, как рассерженная кошка, процедила сквозь зубы несколько слов.

— Замечательно... — задумчиво проговорил Великий норлок. Он глядел в огонь камина и обдумывал услышанное. Потом перевел глаза на девушку.

— Кстати, Фелиса... — вкрадчиво поинтересовался он. — Давно хотел спросить у тебя: а ты бессмертна? Или просто твоя жизнь так длинна? На каких условиях тебя вернули?

Фелиса открыла рот и снова закрыла его.

— Ты... — начала было она, и голос ее дрожал от ярости. — Не лезь не в свои дела, понятно?

— Понятно, — протянул норлок. — Условия были не из приятных?

— Сульг! — зашипела Фелиса. — Когда Совет Шести узнает, какие сети ты плетешь за их спиной, тебе несдобровать! И вот тогда я с удовольствием...

— Как же они узнают? — невозмутимо спросил норлок, разглядывая разъяренную красавицу, стоящую перед креслом.

— О, не волнуйся! Все ваши тайны, смертные, рано или поздно перестают быть тайнами! Это всего лишь вопрос времени!

— Фелиса, — вздохнул норлок, — ты сегодня что-то раздражительна.

Она топнула ногой:

— Ты надоел мне! Я передала письмо, и, если ответа не будет, мне хотелось бы покинуть Серый Замок!

— Пока не будет. Можешь идти.

Фелиса повернулась так резко, что полы ее плаща разлетелись. Сульг кашлянул.

— Фелиса...

Она обернулась, уперев руки в бока.

— Что еще?

— Одевайся в следующий раз потеплее... ночи становятся холодными.

Она фыркнула и вылетела прочь.

Вслед ей донесся смех Сульга.

Вечер тихо угас, и на черное небо выкатилась огромная круглая луна. Яркое пламя толстых восковых свечей освещало рабочий стол норлока, загоняя тени в углы кабинета. Предполагалось, что часть сегодняшней ночи будет целиком посвящена проверке отчетов интендантов и изучению характеристик «волчат», однако Сульг был занят совсем другими делами: он стоял перед небольшим зеркалом, освещенным с двух сторон витыми свечами, и рассматривал собственное отражение. Зеркало отражало высокого темноволосого мужчину с твердым взглядом серых глаз, облаченного в потрепанную одежду небогатого горожанина. Даже опытный глаз вряд ли определил бы, что под светлой шерстяной рубахой надета тонкая кольчуга, а потертая старая куртка из грубой коричневой кожи скрывает оружие, закрепленное на теле. Сульг довольно усмехнулся, вынул из ящичка стола маленькую серебряную коробочку и открыл ее. Внутри оказалась густая темно-зеленая мазь без запаха. Взяв на палец каплю снадобья, норлок осторожно размазал ее по левой скуле — через мгновение татуировка «волка» исчезла.

На кресле лежал приготовленный плащ, не серый, с серебристо-черной каймой, которые носили «волки» тайной службы, а черный, изготовленный из грубой овечьей шерсти, с большим капюшоном. Сульг накинул плащ, прицепил к поясу нож в простых кожаных ножнах и решил, что маскарад вполне удался и настала самая пора незаметно покинуть Серый Замок: до назначенной встречи оставалось не так уж много времени. Норлок опустил на лицо капюшон плаща, бесшумно приоткрыл дверь и скользнул в коридор. Шаги дежурных «волков» слышались где-то в самом конце длинной галереи. Держась подальше от освещенных факелами участков, сливаясь с черной тенью, он неслышно следовал за ними. Они прошли примерно половину пути, завернули за угол, а Великий норлок, незамеченный, скользнул к лестнице и оказался возле боковой двери. Ею никто не пользовался: считалось, что ключ от нее давным-давно потерян. На самом деле ключ хранился у Сульга. Когда была необходимость покинуть Серый Замок так, чтобы об отлучке не знала ни единая живая душа, он всегда исчезал через эту дверь.

Под сводами галереи снова раздались шаги: достигнув конца галереи, «волки» возвращались обратно, негромко переговариваясь, и норлок заторопился.

Хорошо смазанный замок беззвучно отомкнулся, с улицы потянуло ночной прохладой и ароматом увядающих цветов из сада. Сульг осторожно прикрыл за собой дверь и сбежал по ступенькам старой каменной лестницы, засыпанной мокрыми осенними листьями.

Тирк, начальник тайной службы, только вздохнул, когда бесшумная тень скользнула рядом и исчезла в ночи. Разумеется, он прекрасно знал о привычке Великого норлока время от времени покидать Замок и пускаться на поиски приключений. Более того, он примерно догадывался, куда отправится сегодня Сульг. Тирк подождал, пока тень скроется за серой гранитной аркой, и кивком головы отправил вслед парочку «волков», которых всегда держал в резерве для подобных случаев. «Волки» были молоды, умны, сообразительны и умели растворяться в городских сумерках не хуже Великого норлока.

Невидимый конвой проследует за Сульгом до места его сегодняшней встречи, обеспечит безопасность во время разговора и доставит обратно. Конечно, Тирк понимал, что норлок вряд ли вышел из Замка безоружным, а значит, вполне может постоять за себя, но ночь в Доршате только началась, и кто знает, какие неожиданности она сулит сегодня! Даже Великий норлок вполне может напороться на нож в кварталах возле гавани, где шляется всякий сброд. Понятное дело, обычное оружие не повредит защищенную заклинаниями кольчугу Сульга, но ведь и оружие бывает разное. Встретится какой-нибудь боевой маг-недоучка...

Словом, когда за норлоком бесшумно следовала вышколенная охрана, Тирк чувствовал себя немного спокойнее.

Освещенные масляными фонарями кварталы центральной части Доршаты остались позади. Потянулись крутые улицы, ведущие к морю. Дома и цитадели, возведенные из серо-желтого песчаника, казались продолжением береговых скал. Узкие улицы-лестницы, удобные для обороны, были вымощены каменными плитами, отполированными за века тысячами ног.

Сульг сбежал по одной из таких лестниц с выщербленными ступеньками, привычно ориентируясь в лабиринте ночных улиц; «волки» бесшумно скользили следом, ничем не выдавая своего присутствия. Ветер, летевший с моря, доносил запахи воды и выброшенных на берег водорослей.

Еще несколько улиц вниз к морю — и Сульг оказался возле одного из маленьких рынков почти на окраине города. Рынок был уже пуст, лишь тощие собаки бродили между рядов, обнюхивая выброшенные ящики и коробки. Тем не менее вокруг было довольно многолюдно: по обеим сторонам грязной улицы располагались лавки, допоздна торговавшие съестным, и трактиры, двери которых были открыты настежь. Возле пустой тележки, запряженной ослом, сидела, дожидаясь хозяина, большая серая собака с черной мордой. Собака хмуро разглядывала людей, время от времени молча скаля зубы, когда к ней приближался подвыпивший гуляка. Учуяв норлока, пес насторожился и тихо заскулил, выискивая его среди прохожих. Сульг на ходу коснулся его взглядом, и пес слабо вильнул хвостом, глядя ему вслед. Улица оборвалась, и очередная лестница, на этот раз деревянная и скрипучая, привела на морской берег. Норлок остановился на галечной отмели, вытащил из-за отворота перчатки, крошечную записку, прочитал и поднял глаза на облупившуюся, поблекшую от соленых морских ветров вывеску на стене трактира: «Пьяная русалка». Упитанную русалку с пивной кружной в руке трудно было разглядеть, но, несомненно, когда-то на вывеске была изображена именно она. В дверном проеме виднелись длинные столы и люди, сидевшие за ними. Сама дверь, снятая с петель, стояла рядом с входом, прислоненная к стене. Сульг заколебался, раздумывая, потом все же решил зайти.