Проклятая (СИ)

И я покорно позволила поменять браслеты на якобы более сильные (они же и более тяжёлые и вообще напоминавшие кандалы. Ну ладно, пусть…).

И только после этого — то есть на следующий день, когда я отдохнула, "очистилась" и "обраслетилась" меня, наряженную, как монашку, повезли к отцу.

С супругой, моей мачехой, у короля в то время случилась размолвка. Королева была в очередной раз беременна (но так и не подарила пока наследника, и все с напряжением ждали очередного выкидыша) и не склонна принимать мужа на супружеском ложе. Говорят, она больше была склонна кушать сладкое в огромных количествах — и перепелиные яйца. Сладкое я тоже уважала, что до яиц — у всех свои вкусы. Ну а отец, не выдержав то ли капризную беременную женщину, то ли перепелиные яйца, отправил супругу в летний дворец на озёрах — отдохнуть и поправить здоровье. Но очень скоро заскучал и вдруг вспомнил про меня. А если не говорить о сентиментальных чувствах отца, то у нас намечалась очередная война и меня просто хотели выдать замуж за наследного принца этой… чёрт, всё время забываю название страны. В общем, какого-то наследного принца. Думаю, отец хотел убедиться, что я хотя бы на церемонии помолвки буду вести себя соответствующе. А то слухи, говорят, из Утёса доходили, прямо скажем, леденящие кровь…

Отец оказался усталым мужчиной лет сорока, с забавной бородкой клинышком и тёмными, почти чёрными глазами. Ещё у него вились волосы и усы щекотали, когда он меня обнял.

Да, он меня обнял и даже поцеловал в щёку. Кажется, это тоже было частью взрослой игры. Мне, например, полагалось делать реверансы и улыбаться, пока губы не устанут.

Но что меня действительно удивило, что немного выделило отца из сонма остальных чужаков — взгляд. Тоскливый, алчный и неожиданно добрый — таким был взгляд отца, когда он впервые на меня посмотрел. Когда я вышла из толпы придворных и склонилась в реверансе, почти сев на пол у ножек его трона.

— Ты так похожа на мать. Господи, как ты похожа на мать! — шептал отец, обнимая меня — хриплым от слёз голосом. — Алисия!

Я улыбалась. Слово "мать" для меня не значило ничего. Я её не знала, как не знала и отца. Так что я всего лишь играла по непонятным правилам — и ждала то же от него.

Отец официально "принял" меня при дворе, выделил мне шикарные апартаменты во дворце, толпу слуг и фрейлин. О возвращении в Утёс и речи не шло.

Мой статус круто поменялся с "чудовища", до "несчастной проклятой принцессы". "Бедная девочка, — шептались служанки. — Сколько она натерпелась! А ведь такая красавица".

И всё из-за моего внешнего вида.

Отец не отрывал от меня глаз, как пылкий влюблённый. Мы даже провели несколько вечеров вместе — он… как это… "придавался ностальгии". А на деле — забрасывал меня обрывочными историями про маму, которые были мне совершенно не интересны. Но я слушала, вежливо улыбалась и пыталась быть очаровательной. Потому что таковы правила. Я только позже поняла, что расположение короля равно комфортному жилью и куче денег. Забавно.

Король даже пытался обо мне по-своему заботиться. Но я помнила — о, я очень хорошо помнила, чей приказ забрал у меня Макса. А, значит, может забрать и все эти красивые одежды, и тёплые комнаты, и предупредительных слуг. Отец оставался для меня таким же чужаком, как и прочие. Разве что чуть более опасным. Так что я старалась быть осторожной и сохранять его расположение, как только можно. Я могла быть очень милой — если хотела.

В награду за труды у отца оказалась чудесная библиотека. Большая часть книг там, правда, была на том же странном языке, что и книги клириков, и я уже подумывала попросить Его Величество нанять мне учителя. Нормального, который смог бы вдолбить в меня этот бесовский язык. Но тут произошёл один весёлый случай. М-м-м, казус, по-придворному.

Меня украл дракон.

Мне о драконах даже в сказках не рассказывали. Начать с того, что сказками меня вообще не баловали. Так что о доблестных рыцарях, самоотверженно машущих платочками дамах и злых драконах я узнала только во дворцы — из баллад. Долго удивлялась, кто эту чепуху придумал и зачем. Но слушать было приятно. И куда как приятно смотреть на лица фрейлин, когда менестрель описывал рыцаря… или его же поединок с драконом. Максимилиан в таких случаях говорил: "Глупость вот такенными буквами на лице написана" и разводил руками. Ага. Вот "такенными".

Но баллады оказались на удивление полезной штукой. Потому что когда на тебя с неба спускается нечто чешуйчатое, крылато-хвостатое и громадное, хватает за шкирку когтями и взмывает в небо, ты сразу понимаешь — это дракон. А кто ж ещё?

Забавно, что я раньше во всех этих рыцарей-драконов не верила. Уж кто-кто, а я… С моим-то уникальным проклятьем…

Ну так вот, больше всего удовольствия получили, кажется, фрейлины, которые в момент похищения со мной по саду гуляли. Вопили они знатно. Хлеще сквозняков в моём Утёсе. Дракона это, правда не смутило, меня, впрочем, тоже: я была занята — пыталась устроиться в когтях поудобнее. А ещё какое-то время спустя, когда мы высоту набрали, пожалела, что не захватила с собой накидку. Или даже зимний меховой плащ. Жуть как холодно в облаках! До костей пробирает. И мокро. А ещё от ветра уши заложило, потом голова разболелась, так что красотами внизу я даже не наслаждалась. Хотя, думаю, было на что посмотреть: когда ещё так над родным королевством полетаешь. Но я пыталась скукожиться за громадным когтем и укрыться от ветра, и даже не сразу сообразила, что мы вообще-то спускаемся. И только когда когти неожиданно разжались, и я кубарем покатилась по чему-то твёрдому и холодному, оказавшемуся каменным полом, догадалась, что полёт неожиданно (и не очень мягко) кончился.

И тут же услышала восторженное:

— Па-а-ап! Смотри! Я принцессу принёс!

Уж насколько я была не в себе и вообще уставшая, но обернуться получилось.

Дракона как не бывало. Вместо него стоял мальчишка — подросток моего возраста. Худощавый, вихрастый, рыжеволосый и с алыми (даже показалось сначала, что светятся) глазами.

— Па-а-ап! — тыкая в меня пальцем, вопил подросток. — Ну гляди же, я летал за принцессой!

!!!

Но апофеоз этому абсурду наступил, когда в ответ раздалось:

— Идиот! Ты кого, дьявол тебя забери, притащил?! Это ж демонолог!

Демо… чего?

— Нет, пап, у неё даже корона была, — возражал мальчишка. — Серьёзно, я же знаю, я же за ней следил!

За короной?!

Я с трудом села.

Невысокий, тоже худощавый, вихрастый и красноглазый мужчина, отчаянно жестикулируя, надвигался на подростка.

— Я говорил сидеть дома? Говорил?! Улетел чёрт знает куда, даже гороскоп не составил, мать с ума сходит! И что?! Принёс вместо принцессы какую-то..!

После "какой-то" шло непечатное слово, которое я прослушала, потому что на меня вдруг накинули тёплый плащ.

— Вставай, девочка, — произнёс на ухо мягкий женский голос. — О, боже, ты же вся синяя. Идём, я приготовлю тебе глинтвейн.

Я была настолько изумлена, что молча повиновалась.

Женщина в тёмном домашнем платье — совершенно обычная светлокожая брюнетка — повела меня куда-то по тёмному коридору. И дальше в какой-то зал через анфиладу комнат…

Но крики папы-дракона и дракона-сына ещё долго преследовали нас, эхом отдаваясь от каменных стен.

Женщина оказалось мамой-драконом. Но единственной её внешней странностью были только вертикальные зрачки, да отливающая серебром чешуи кожа. Всё это я не сразу заметила, так что сначала приняла её за служанку. Но слуг, похоже, в этом…м-м-м… замке не имелось вообще. По крайней мере, я их не видела. Хотя мне, конечно, было совсем не до них. Я старалась согреться — после глинтвейна дело пошло на лад.

Брюнетка, представившаяся Сициллой, провела меня в какую-то тёмную, но жарко натопленную спальню, где я буквально рухнула на кровать и тут же уснула.

Утром — туманным и сумрачным — стоило мне встать и попытаться взяться за книжку на непонятном языке, обнаружившуюся в спальне, в комнату без стука вошёл папа-дракон. Хмуро меня оглядел и угрюмо поинтересовался: