Мертвые игры 3 (СИ)

Слов не было.

Лорд Гаэр-аш подошел к Эдвину, и молча швырнул в него стопкой газет.

Харн не издал ни звука,  а вот я испуганно вскрикнула, и напрасно -  ректор бросил на меня полный ярости взгляд, от которого я и вовсе опешила. Меж тем газеты, распадаясь из стопки соскользнули вниз и я увидела изображения на пол страницы, где…И заголовки.

-  Ох ты ж Тьма! -  выдохнул Дан.

Норт наклонился, поднял первое печатное издание, где крупным шрифтом было выведено: «Измена в команде Некроса!». А ниже, бросающаяся к Эдвину я и он радушно раскинувший руки для объятий, и Гобби неподалеку, с отвисшей челюстью…

Дастел молча скомкал газету и запустил… в недовольно простонавшего Харна.

-  Норт, это не то, что ты думаешь, -  прошипел он, получив бумагой в лицо.

Но Дастел поднимал уже вторую газету, и вот там: «Любовники не сумели сдержать страсть на тренировочном полигоне!», и снимок меня, лежащей навзничь на снегу, и Эдвина, нависшего сверху и держащего мои запястья… И выглядело все неимоверно двусмысленно.

И остальные газетные заголовки были не лучше! «Риа Каро и Эдвин Харн, устроили любовные игры во время тренировки!». «Страсть на поле боя!». «Невеста наследника Армерии была замечена в страстных объятиях его друга!».

 И ведь ни одного кадра, где я душу Эдвина! Или к примеру, где он устраивает прорыв нежити!  Ничего!  Только те снимки, которые выглядели более чем неприлично, и момент, где я приподнимаюсь, а лицо Эдвина совсем рядом, или где он надо мной и смотрит мне в глаза, или где я практически в его объятиях, опрокидываю его на снег, или…

-  Я просто хотела убить Эдвина! -  мой голос дрожал от подобной несправедливости и вообще бесчестного подлога и…

Что обидно -  газетчики ведь точно видели, и как нежить напала, и насколько я была зла, и что пыталась душить некроманта, и…

-  Я… -  подбородок задрожал.

-  Риа, речь вообще не о тебе сейчас, -  попытался успокоить меня Дан, который даже отодвинулся от Эдвина и приготовился наблюдать чего сейчас с ним сделают.

Но не сдержалась:

-  Это так подло!  Это вообще подло!  Это… Они же все видели!  -  меня просто трясло и от возмущения, и от обиды и от всей этой вопиющей несправедливости. -  И я…

И тут лорд Гаэр-аш холодно произнес:

-  Адептка Каро, позвольте поинтересоваться, а что вы вообще тут делаете в таком виде?!

У меня все возмущение по поводу газетчиков вмиг испарилось, Дан хмыкнул, Норт ответил:

-  Моя невеста находится здесь, во-первых, потому что ей требовалось лечение, и, во-вторых, потому что она моя невеста.

В комнате повисло молчание, но прервал его ректор:

-  Каро, немедленно в женское общежитие!

Я вздрогнула, но за меня вновь ответил Норт:

-  При всем моем уважении, лорд Гаэр-аш, я вынужден повторно напомнить вам, что Риаллин является моей невестой, ко всему прочему -  она только из ванной, и посему даже будучи я просто посторонним человеком для леди, как целитель воспрепятствовал бы подобному развитию событий!

Именно в этот миг мне и стало страшно. Стало действительно страшно, потому что темно-серые глаза ректора вдруг начали заполняться тьмой, причем столь стремительно и явственно, что испугалась не только я -  подскочили Дан и Эдвин,  причем оба мгновенно выставили щиты -  Дан прикрыл себя, Эдвин нас обоих, встав передо мной.

И только Норт сохранил непостижимое спокойствие, более того, ровным тоном произнес:

-  Леди кен Эриар официально моя невеста. И находится здесь по собственной воле.

Так как я стояла за спиной Эдвина, то видеть происходящее уже не могла, потому лишь затаила дыхание, едва услышала:

-  Твою невесту, Дастел, весьма качественно скомпрометировали. 

И ответ Норта:

-  Разберемся.

Хлопнула дверь.

И почти сразу Норт прошипел:

- Риа, спать. Пауль, с нами. Это вечерние выпуски газеты, утренних быть не должно.

- Нам нужен Гобби, -  сказал Дан.

И на этом и я, и учебники были забыты. Некроманты быстро перекусили, фактически на ходу, собрались, Норт на прощание подошел, обнял мое лицо ладонями, заставил посмотреть на себя и почти приказал:

-  Поешь и спать. Не переживай, с газетчиками мы разберемся.

На это я попыталась было возразить и напомнить, что у меня своя комната есть в общежитии и…

-  Риа! -  перебил меня Дан. -  Тебя сегодня убить пытались!  Ложись спать, чудище неугомонное!

Эдвин ничего не сказал, просто молча собрал все газеты.

И через минуту я осталась с Салли и ужином.

Саламандрочка юркнула с окна, пробежалась по полу, и вскоре устроилась у меня на груди, забравшись под халат. Она тосковала по Рику, как впрочем и я. Наверное поэтому я становилась все ближе к парням, потому что… мне не хватало Рика. Он был теплым, своим, он ни на чем не настаивал и не командовал, а еще с ним я переставала ощущать себя маленькой и подконтрольной.

-  Все будет хорошо, -  прошептала я, погладив Салли, -  все будет хорошо, вот увидишь.

Она тяжело вздохнула и прижалась ко мне сильнее.

Да, у Салли был Пауль, но ей как и мне не хватало лучшего друга, единственного, кто понимал с полуслова, и… Без Рика все было как-то не так. 

Я подошла к столу, села, взяла хлеб, который Эдвин несмотря на спешку успел нарезать для меня, просто я единственная кто ел черный, намазала его маслом, налила себе  чай, и взяв учебник, начала по привычке совмещать ужин с чтением боевой некромантии.

Бутерброд был съеден наполовину, а параграф об Энориусе, заклинании уничтожающем воплощение лича прочитан  лишь на треть, когда открылась дверь.

Не поднимая головы, я дожевала откушенное и устало сказала:

-  Норт, я дочитаю и ложусь, правда. Но я сегодня со всеми этими событиями, всего шесть заклинаний выучила, а нужно десять в день как минимум.

Он ничего не сказал, закрыл дверь, подошел, остановился рядом со мной. Я же вновь откусила от бутерброда, перевернула страничку, отложив хлеб, сделала глоток чаю, и еще один, внимательно вчитываясь в «Силовое плетение заклинания «Энориус» имеет отличительные особенности». Как вдруг Дастел провел ладонью по моим еще влажным, и потому распущенным волосам. Провел осторожно, едва касаясь, так, будто боялся прикоснуться, но удержаться не смог.

И я поняла, что это не Норт!

-  Где остальные? -  прозвучал вопрос лорда Гаэр-аша, и он убрал руку от моих волос.

Дрожь прошлась по телу, но я все же нашла в себе силы ответить:

-  Ушли решать… проблему с газетчиками…

Вздох, и ладони ректора легли на мои плечи, а сам он произнес:

-  Собирайся, я перенесу тебя в женское общежитие.

У меня на груди осторожно завозилась Салли, но демонстрировать свое присутствие не стала, впрочем, я ее понимаю -  самой жутко, и отвечать тоже самой придется. Вот только что ответить? Ночевать у Норта мне все же было несколько не по себе, но парни вернутся, а меня нет, и переживать будут… Нет, не будут, напишу записку.

-  Хорошо, -  выдохнула я.

И попыталась подняться.  Но меня усадили вновь, и Гаэр-аш сказал:

-  Чай допей.

После чего обошел стол и сел напротив меня.

Сказать о том, что аппетит у меня напрочь пропал, я не решилась. Отложила недоеденный бутерброд, обеими руками взялась за чашку,  стараясь не показать, как сильно дрожат ладони. И поняла, насколько меня трясет, более того -  под халатом ничего, кроме Салли не было, и нагота сейчас ощущалась как-то особенно остро. И мне еще нужно было переодеться, не шагать же по венам Некроса в одном халате, причем мужском и…

-  Хватит меня бояться, -  мрачно произнес ректор.

И у меня зубы застучали о край чашки. Мгновенно поставила ее на стол. И поняла, что   накрывает паника, а это плохо. Совсем плохо. Потому что паника не то состояние, в котором сохраняется адекватное мышление... Но паника накрывала. Я очень боялась, что лорд Гаэр-аш сорвется и попытается продолжить то, что едва не совершил в своей спальне,  боялась, что начнет сейчас вновь оскорблять, впрочем нет, слов опасалась гораздо меньше, чем действий… И мне очень хотелось, чтобы вернулся Норт. Пришел прямо сейчас!