Тринадцатый (СИ)

– Да нет, это вам показалось, – вытирая пот со лба, еле выжал из себя задержанный и невольно потянулся рукой во внутренней карман куртки.

Медленно ощупав содержимое, Виктор к своему удивлению обнаружил, что бумажник лежал там целый и невредимый, хотя по всем правилам его должны были изъять при обыске, пока он был без сознания. «Неужели и деньги там? Наверное, они нашли их и у Семеныча и решили, что я его из-за них убил. Вот попадалово!» – с тоской думал Четырин.

– Да ладно, расслабься. Шучу я! Шучу! Настроение у меня сегодня хорошее, – улыбнулся следователь.

«Как шутит? Почему шутит? Они же должны были найти деньги у Семеныча?» – продолжал анализировать Виктор, еще больше запутываясь. Дверь кабинета № 6 снова открылась, в проеме появился молодой человек среднего роста. Одет он был в синие джинсы, заправленные в армейские берцы, и расстегнутую потертую кожаную куртку, под которой был видавший виды, когда-то белый свитер.

– Здорово, Константиныч! – он прошел в кабинет, стряхивая с плеч тающий снег.

На мгновение в воздухе повисла тишина, после чего Михаил расцвел в улыбке и, поднявшись со стула и разведя руки в стороны, приветливо прокричал:

– Глазам не верю! Леха?! Ты?! Когда вернулся?

– Вчера еще приехал, – спокойно ответил Алексей.

– Вот сюрприз так сюрприз. Не ожидал. Не ожидал, – выйдя из-за письменного стола, обрадовался встрече Попов. – А что так рано? Ваш отдел должен был вернуться в марте, а сейчас вроде как декабрь?

– Долгая история, – махнув рукой, ответил Леха. – Малость зацепило, пришлось в госпитале отваляться. Да ладно, ерунда все это. Как у тебя-то дела?

– Да нормально, работаю! Погода, видишь, какая тут у нас – сам черт ногу сломит. Позавчера еще нормально было, по прогнозу оттепель обещали, да синоптики опять ошиблись. Лучше б их на деревьях повесили, они б тогда хоть направление ветра правильно показывали.

– А это что за клоун у тебя? – сев на край стола и закурив сигарету, поинтересовался Алексей.

– Этот-то? Да так, сегодня привезли, в убийстве подозревается, – Попов, обойдя Виктора сзади, хлопнул его по плечу рукой. – Только не колется! Бред какой-то несет. Говорю ему, нужно раскаяться и написать чистосердечное. Не хочет.

– Я не убивал никого! – тут же прокричал Четырин.

– Конечно, не убивал. Хватит дурку-то гнать! Сам он себе череп раскроил что ли?! Новый вид суицида такой, да?! – рявкнул Попов.

Виктор вжал голову в плечи, словно черепаха, ожидая, что на него сейчас обрушится удар. Но никаких действий со стороны Попова не последовало. Сидящий напротив Четырина Алексей внимательно осматривал его с ног до головы. Он жадно втягивал в себя дым и выпускал его через ноздри, не сводя глаз с Виктора. Докурив, он резко перевел взгляд на Михаила и, затушив сигарету, произнес:

– Слышь, Миш, пойдем потрещим в коридоре.

– А че так-то? – удивленно спросил Попов.

– Пойдем-пойдем, дело есть, – Алексей направился к двери.

– Ну ладно, пойдем, – ответил Михаил и, повернувшись к Виктору, добавил. – А ты сиди молча, ничего не трогай, понял? Пропадет чего, руки поотрываю.

Четырин только кивнул головой. Следователи вышли.

– Так в чем проблема?

– Послушай, а что это за парень-то?

– Не понял.

– В чем его обвиняют?

– Так я ж тебе говорю: в убийстве.

– Это как раз понятно. А что он говорит? При каких обстоятельствах?

– А тебе-то это зачем?

– Да так просто. Ну, что говорит-то?

– Хрень всякую он несет. Болтает, что кого-то они подвозили, что напарник сам себе череп разбил. Короче, заврался дальше некуда. Тут дело ясное, рядом монтировка лежала в крови, да и на руках у него кровь. На железяке сто пудов его отпечатки. Сейчас пальчики откатаем и отправим на экспертизу. Хотел этому халдею помочь, чтоб чистосердечное написал, а он тут из себя святого строит. Сам понимаешь, когда докажем, что он виноват, а оно так и будет, я в этом уверен, то пойдет по всей строгости, уж я ему это обеспечу. Подонок череп своему дружку раскроил, только вот беда: от вида крови в обморок упал. Хорошего преступника из него не вышло. Раскольников хренов!

– Послушай, Константиныч, отдай его мне, а?

– С чего это такая щедрость? – изумился Попов.

– Сам посуди. Я только что приехал, хоть чем-то займусь, отвлекусь. Тем более звездочку ты на нем все равно не заработаешь. А то вдруг начальство узнает, что не долечился, отправят в санаторий, а я без дела взвою. Я и так в госпитале все бока отлежал. Думал, подохну со скуки. Отдай.

– Аттракцион небывалой щедрости! Друг спас друга от рутинной работы! Ты что, серьезно хочешь повесить это дело на себя?

– Ну да.

– Прям серьезно? – Попов прищурил один глаз и хитро посмотрел на своего приятеля в ожидании подвоха.

– Да серьезно, серьезно.

– Только, чур, назад мне его потом не спихивай – обратно не возьму. Лады? Сам будешь на ковер ходить к начальству. Тут если не признается, затянется надолго, а он, мне кажется, может еще и под дурака закосить. Есть у меня такое предчувствие.

– Договорились, – Алексей протянул Михаилу руку.

– Тебя там, наверное, в голову ранили! Разрывным, по всей видимости. – Попов пожал руку Алексея.

– Может быть, может быть.

– Тогда с этим кадром сам разбирайся. Дело на столе. Документы найдешь в нижнем ящике. А я побежал. И да, сам рапорт напиши, что дело принял, а я завтра распишусь.

Они вновь пожали руки, но теперь уже на прощанье. Попов быстро зашел в свой кабинет, взял куртку и скрылся. Алексей и Виктор остались вдвоем.

– Ну, будем знакомиться, – произнес капитан, садясь за стол.

– Будем, – вздохнул Виктор.

– Оперуполномоченный капитан Зверев Алексей Сергеевич, – отрапортовал он.

– Четырин Виктор Васильевич, тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения.

– А теперь все по порядку и в подробностях. И про своего третьего рассказывай тоже. Короче, рассказывай все, как было, если хочешь, чтобы я тебе помог.

– Я уже пытался рассказать, только не поверили мне, – промямлил Четырин.

– Во-первых, я за других не отвечаю, а во-вторых, если хочешь, чтобы я тебе действительно помог, давай-ка, братец, выкладывай все на чистоту. У меня времени навалом, да и тебе спешить некуда, так что я весь твой. Выкладывай, а я послушаю.

– Позвонить-то можно домой, чтоб не волновались? – насупившись, пробормотал Виктор.

– Чтоб не волновались, лучше как раз пока не звонить. Сейчас с тобой побеседуем, а потом посмотрим. Право на звонок ведь еще заслужить нужно.

– Ясно. Я-то вам правду расскажу, только вы меня за эту правду в психушку определите.

– Ты давай рассказывай, а там разберемся.

– Хорошо, слушайте, только сразу предупреждаю… А впрочем… –Четырин вздохнул и стал заново вещать о том, что произошло с ним в эту злосчастную ночь.

Глава III

НАКАЗАНИЕ