Потерянный король

- Зря говорят, - возразил Вернигор, - в совершенстве им владел только Иргид Эльфийский.

- Он ихний поэт, - пожал плечами молодой воин.

- Именно, - подтвердил гроссмейстер, - Ты не сказал, как тебя зовут.

- А вы не спрашивали, - ответил прислужник, - Меня зовут Вед.

- А, помню тебя, - кивнул Вернигор,- У тебя еще какое-то глупое прозвище.

Он потянулся к чайнику, чтобы налить себе чаю погорячее, но прислужник опередил его, проворно наполнив чашку.

- Горшечник, - усмехнувшись, напомнил он и поставил чашку перед гроссмейстером, - Это из-за папаши. Таково было его ремесло. Он привез меня в Азатан на повозке, полной горшков и крынок.

- Отец сам отдал тебя Ордену в обучение? - удивился Вернигор.

- Ага. Зима была очень голодная, маманя померла. А кроме меня было еще четверо детишек. Папаша решил, что я лишний, и сам отвез меня в Азатан, сбагрил Ордену на прокорм, - рассказал Вед, наливая чай и для себя, - Мне было семь лет, как сейчас помню.

- Ты виделся с отцом после этого? - спросил Вернигор.

- Не-а, - равнодушно покачал головой Вед, - Он уж помер поди. За столько лет ни разу не приезжал. Ему нет дела до меня, ну и мне стало быть нет до него дела. Вот такой уговор. Как у вас с королем, - он прихлебнул чай и усмехнулся, - А задал он вам задачку, верно?

Рука Вернигора, державшая вилку, повисла в воздухе.

- Ты подслушивал у двери, когда я был у короля в опочивальне! - вскричал он шепотом, - Ты шпионил!

- Вовсе нет, - возмутился Вед и выставил вперед ладони, словно защищаясь от обвинения, - Я стоял в коридоре, ожидая вас. Так положено. Дверь была прикрыта неплотно, я подошел ее закрыть, и случайно услышал обрывки разговора. Ну и... оторваться было трудно. Правило тридцать второе - слушай всегда. Вот я и послушал чуточку. Но я не шпионил, клянусь! Вам не о чем беспокоиться, ведь я давал присягу Ордену и вам.

- Очень хорошо, - мрачно проговорил Вернигор, - Потому что если ты проболтаешься хоть единым словом о том, что узнал - я тебя убью. Так положено. 

ВСТРЕЧА В СТЕПИ

Верхняя колба больших песочных часов успела опустеть, пока царица вглядывалась в шар. Она долго не могла ничего ни разглядеть, ни услышать в бешеном кружении снега и вое ветра. В шаре бушевала степная зимняя буря, скрывая все вокруг колышущейся белой пеленой. В верхней комнате Тринадцатой башни было холодно, дыхание повелительницы чародеев застывало в воздухе и инеем оседало да соболий ворот ее мантии. Подождав еще немного, царица почувствовала, что у нее замерзли ноги в теплых сапожках и руки в меховых перчатках. Она нетерпеливо постучала пальцами по прозрачному стеклу шара, и сразу же в вихре снега возник силуэт юноши, закутанный в потертый зеленый плащ. Ветер рвал полы его одежды, заставляя прятать руки под плащом и надвигать капюшон ниже бровей. Увидев юношу, царица ахнула от изумления.

- Ты где, Элиа? - воскликнула она, - Разве ты до сих пор не в Парладоре?

- У нас некоторые осложнения, - стараясь перекричать ветер, Элиа придвинулся ближе к шару, - Караван, с которым мы ехали по Армаису, бросил нас в степи. Теперь дорога займет больше времени.

- Еще больше? - встревожено переспросила царица, - Но его и так совсем не осталось. День Зимнего Солнца уже близок.

- А то мы не знаем! - другая заснеженная фигура оттолкнула Элиа плечом и в круглом стекле появился Ронф с покрасневшим носом и головой, покрытой обледеневшими косичками, - Мы не поспеваем к сроку, госпожа главная ведьма. Пока мы тут барахтаемся в снегу, того гляди разразится война, и я не успею в ней поучаствовать. Нам нужна отсрочка хотя бы до конца года.

- Даже ты просишь об отсрочке, Ронф? - удивилась царица, - Но как же я ее получу? Посольство твоего отца с каждым днем все больше теряет терпение.

- Я тоже! - рявкнул Ронф, усиленно растирая ладонью нос, - Погода дрянь! Такая стужа не для гоблина. Попросите Гвеанорка подождать до праздника Последнего Дня в году или скажите, что я ему приказываю. В общем, делайте, что хотите - это ж вам надо, а не мне!

Слушая сердитые выкрики гоблина, царица растеряно качала головой.

- Хорошо, - вздохнула она наконец, когда Ронф умолк, - Я попытаюсь уговорить Гвеанорка. Я целыми днями только это и делаю. Но вы... вы можете замерзнуть в степи. Вам нужна помощь.

- Вот еще! - подбоченился Ронф, - Сами справимся. Гоблинам не надо помощи от чародеев. Подумаешь, снежок! Подумаешь, ветерок!

- А где Кадо? - царица обеспокоено вгляделась в снежную круговерть за спинами Элиа и Ронфа.

- Тама он, - беспечно махнул рукой Ронф, - Чуточку околел. Так, ерунда, небольшой холодок.

Порыв ветра взметнул над землей волну снега, она накрыла шар Элиа, и изображение в шаре царицы пропало. Чародейка порывисто нагнулась к шару, постучала по нему и потрясла, но он больше ничего не показывал.

- Снежок, ветерок, холодок, - недовольно хмыкнула царица и с укоризной покачала головой, - Как же тяжело с этими гоблинами!

Она завернулась в меха, села прямо, скрестив руки на груди, и крепко зажмурилась. От внутреннего напряжения брови на ее лбу превратились в одну сплошную прямую линию. Наконец, царица открыла глаза, звонко хлопнула в ладоши и выкрикнула на языке Старых Волшебников:

- BARAUM!

Караван отъехал лишь на несколько миль от стоянки, где Алимет оставил чужестранцев, когда погода вдруг начала портиться. Крепчал холодный ветер, он принес тяжелые снеговые тучи с севера. Небо заволокло серым, солнце исчезло, посыпал густой снег. Земля и небо вскоре смешались, горизонт исчез, порывы ветра сбивали с ног. Вьючным лошадям и верблюдам, повозкам с кладью волей-неволей пришлось ехать медленнее.

Орсуф, самый старший из погонщиков, тронул Алимета за рукав.

- Верблюды нервничают. Они чувствуют, что ветер усиливается, - сказал он, - Буран надвигается.

- Будь он неладен, - проворчал Алимет сквозь зубы, - Утро было ясным, и день по всем приметам должен был быть погожим. Уверен, это мальчишка своим страшным криком накликал бурю. Рад буду, если он замерзнет в степи со своим гоблином.

- Буря это полбеды, - возразил Орсуф, придвигаясь ближе, чтобы его голос был слышен в завывании ветра, - Сам знаешь, командир, как только поднимается ветер - жди Иарсула.

- Не накаркай, старик, - строго оборвал его предводитель купцов, - Мы не так далеко от Перепутья, обжитые места уже близко. Будем надеяться, что на сей раз кочевники не появятся.

Словно опровергая его слова, где-то неподалеку раздался громкий переливчатый свист.

- Мы ходим кругами! - с досадой промолвил Евглен, едва впереди показалась знакомая лесная поляна, посреди которой возвышался вековой дуб с заснеженной кроной и широким дуплом, чернеющим в стволе, - Может, опять заедем в гости к эльфам? То-то они обрадуются.

Спустя несколько дней путешествия с севера на юг, послы гроссмейстера ордена Крылатого Льва опять оказались в Разнолесье перед дверью дверей, сквозь которую они уже однажды прошли.

- Спокойно, человек, - окинув юношу снисходительным взглядом, ответил Эзельгер, - Дальше все пойдет как по маслу. Глазом не моргнешь, как окажешься в гостях у других эльфов. В Парладоре тебе понравится.

- Как по маслу, - недовольно проворчал Восточный Колдун, - Глазом не моргнешь. Там, куда мы хотим попасть, нет ни одной чародейской двери. Поэтому дверь дверей может выкинуть нас где угодно. Мы можем оказаться на краю света.

- Я же предлагал поехать своим ходом, - заметил Нок, - Ну их, эти двери, без них спокойнее.

- Своим ходом! Через Армаис, где полно кочевников? - возмутился Колдун.

- А ты что, боишься? - ухмыльнулся Евглен.

- Я? - Колдун гордо выпрямился в седле, - Еще чего! Просто... просто... это может задержать нас в пути. А Эзельгер ведь должен поскорее вручить письмо гроссмейстера Генимар. Но куда нас закинет дверь, я понятия не имею и за последствия не отвечаю.