Приключения блудного барона. (СИ)

А тут ты говоришь, что у вас денег нет. Его естественная реакция — врёт конечно. Прибедняется. И правильно делает — обстоятельные мужики так и поступают. Никогда не показывают сколько у них денег есть. В то что человек в таком деликатном вопросе может говорить правду они не верят. Все скрывают свои доходы, вот и вы скрываете.

Объяснять им сейчас что-либо — потерять лицо. Да и не поверят. Всё равно не поверят. Правда, я совершенно не ожидал от него таких аппетитов. Вот об этом я не подумал, — нахмурился комендант.

Только нам всё равно деваться некуда, потому как людей на всё катастрофически не хватает.

Людей у нас просто нет. И так их мало, а тут ещё приходится постоянно не менее двух десятков держать на охране сокровища, а остальные мои пять десятков всё время должны находиться в крепости. Такая серьёзная сумма требует постоянного серьёзного пригляда.

Нахмурившись, комендант недовольно проворчал.

— Забрали бы вы эти сундуки с собой в город, что ли. Меня эти деньги буквально по рукам и ногам связали.

Не дай Бог, дойдёт до подгорных ящеров что здесь в подвале лежат такие деньги — беды не оберёшься. Их тогда никакие леса, никакие снега не остановят. А сил у нас, чтоб отстоять крепость — нет. Даже стен у крепости ещё нет. И у нас здесь забитый ранеными госпиталь на две сотни коек, да одни только новички зелёные, без реального боевого опыта.

Всех опытных бойцов, кто выздоравливал, Корней и ребята по одному, по двое позабирали на охрану заводов. Там они нужнее, а здесь, как ни крути, всё же спокойнее. Было, — мрачно бросил он.

Так что, опытный отряд в пару сотен с умелым командиром сомнёт нас в пять секунд.

Да и две с лишним сотни вооружённых до зубов хуторян под боком, радости мне не доставляют. Такие деньги для кого хочешь лакомый кусок. А народ он ведь разный, — хмуро буркнул комендант. — Один Бугуруслан чего стоит.

Потому мы и шифруемся перед всеми. Ремонт этих развалин затеяли. А на самом деле, как вы, надеюсь уже поняли — это охрана.

Как вы появились, так у меня с души просто камень свалился. Хоть спать нормально стал последнее время.

— А почему этот дом? — внезапно прорезался интерес у Димона.

— Более удобного и надёжного места здесь просто нет, — бросил на него короткий взгляд комендант. — И потому что все знают, что вы оба на него уже взгляд свой положили. Так что с этой стороны вопросов не возникает.

А официально это озвучено так. Тот дом, первый, в котором вы сейчас проживаете, это пойдёт кому-то одному из вас, или Сидору, или Димону. Этот — другому. Пока этот приводят в порядок — вы живёте там. Как только приведут в порядок этот — вы переселяетесь сюда, а мы начинаем заниматься ремонтом того, первого.

А потом уж вы сами меж собой разберётесь, кому какой дом больше понравится. Не понравится, так отремонтируем любой другой, по выбору.

Свободных домов в крепости пока полно. Я всем кто поначалу было вознамерился здесь внутри крепостных стен селиться, сразу на ворота указал. Здесь дома только для людей нашей компании. Все дома — служебные. Все остальные — в посад за стены.

— У меня в голубятне голуби сидят, дожидаются, — с невозмутимым видом начал Михась. —

— И что? — одновременно повернулись к нему Сидор с Димоном. Переход непонятно с чего к голубям был слишком резок, чтобы оставить его без внимания.

— Вечером сегодня ребята ждут от меня вестей, — невозмутимо проговорил комендант, словно только и ждал этого вопроса. — Василий, Алексей, Марк, Данила Вялый из Гуано, Дормидонт. Мне надо что-то им написать.

— Понятно. С вами всё понятно, — понятливо хмыкнул Сидор. — Заговор. Нас с треском вышибли из Приморья и вы не знаете как дальше быть и чего ожидать. Но Дормидонт то здесь причём. Он вроде бы как не наш работник?

— Де юре — не наш, де факто — давно наш со всеми потрохами. Всё что у него было на равнине, он продал и вложил в своё дело с постоялыми дворами здесь у нас. Он теперь к нам и к горам привязан намертво, — комендант с совершенно невозмутимым видом ухмыльнулся.

— Судя по той радости, с которой он нас у себя в горах встречал, твои слова имеют смысл, — хмыкнув, посмотрел на него повнимательней Сидор.

— Ну, раз ждут, напиши чтоб ждали и дальше. А на стекольный и железодельный заводы мы и сами скоро подъедем, чтоб на месте разобраться что у вас тут за дела такие творятся.

Сидор подошёл к сундукам, не сводя с них задумчивого взгляда. Печати, которые ещё он сам собственноручно шлёпал на шнурки и восковые печатки, были на месте и в полной сохранности. Можно было конечно проверить, но обижать коменданта недоверием не хотелось.

— Пошли отсюда, — резко развернулся он на выход. На сегодня дела здесь были закончены. Что делать дальше, пока было непонятно.

Разговор с пришедшим на следующий день Филимоном сразу начался тяжело. По одному тому как входили в дом к Сидору мужики, уже было понятно что на уступки они не согласны. Впрочем, это Сидора с Димоном волновало меньше всего. Платить столько, сколько те хотели, никто не собирался, как бы им не нужна была эта работа.

В конце концов, в городе давно уже на подобный вид работ установились твёрдые, не меняемые годами расценки, которые всех, между прочим, вполне устраивали. Так что и нарушать сложившуюся практику, потакая рваческим интересам лесовиков, они оба не собирались.

Сидор оценивающе смотрел на неторопливо, с достоинством рассаживающихся за столом гостей.

— "Та же неизменная троица, — усмехнулся он про себя. — Посмотрим что они теперь нам скажут".

— Я тут долго думал, откуда взялись такие несуразные расценки, выставленные вами за вполне рядовую работу, и понял, что всё это из-за того что вы узнали как много мы потратили, оплатив долги мастера каретника в размере восьми тысяч золотых.

— Поэтому видать вы и решили что у нас денег куры не клюют и захотели присоседиться к кормушке. Не выйдет. Наш ответ — мы согласны вас нанять но на наших условиях

— Первое. Расчёт будем вести из сложившихся в городе расценок. Стоимость одного человека в отряде поисковиков — пол золотого в месяц. Двенадцать серебрушек. Десятник, сотник, командир, соответственно в другой цене. Расценки вам известны.

— Второе. Вам, для контроля и надзора за ведущимися работами придаётся отряд егерей в количестве десяти человек под командованием Васятки. Его основная задача не следить за вами, — Сидор усмехнулся, прекрасно понимая как глупо это звучит, — а для оценки важности ваших находок. Он уже в теме и поэтому ему может быть легче там же на месте определить ценность найденного.

— Не пойдёт, — перебил его Филимон. — За такие гроши ты сам работай. А соглядатаев к себе мы вообще не пустим.

— Не согласны — свободны, — в точно таких же интонациях ледяным тоном отрезал Сидор. — Сидите два месяца с голой жопой и сосите лапу. Хотите заработать — послушайте что дальше вам предложат.

— Мне продолжать, — вкрадчиво поинтересовался он.

— Нет! — ледяным тоном отрезал Филимон, подымаясь. — Ищи на такие гроши сам кого хочешь. Мы за такие деньги работать отказываемся.

— Передумаешь, — Филимон, усмехнувшись, склонился через стол к сидящему напротив Сидору, — ты знаешь где нас найти. Сроку у тебя — два месяца. С каждым прошедшим днём величина обследованной площади в горах будет уменьшаться и уменьшаться. Пока совсем не сократится до нуля.

— Поэтому, — многозначительно замолчал он. — Поторопись, Сидор.

Развернувшись, он вместе со своими товарищами стремительно двинулся на выход.

— Передумаете, — догнал их у двери насмешливый голос Димона. — Вы знаете где нас искать.

— Прекрасно, — заметил Сидор, как только дверь за посетителями закрылась. — Вот мы и с золотом, и без поискового отряда. Зашибись.

Васька! — неожиданно громко рявкнул он.

Дверь в соседнюю дверь осторожно открылась и оттуда показалось раскрасневшееся лицо Васятки.

— Ну, что скажешь? — с любопытством уставился на него Сидор. — Смог бы ты с ним сработаться?