Оборот (СИ)

А я отрубаюсь окончательно.

Прихожу в себя только в комнате колдуна. Лежу на высоком постаменте. Грудь перемотана. Сильно болит. Не могу пошевелиться. Колдун стоит спиной и колдует над чем-то.

Услышав, как я заворочался он поворачивается и говорит:

- Очнулся? А мы думали сдохнешь. Нарун сильно тебя разодрала.

- Почему мои раны не залечились? - с трудом произношу я. Уже понравилось собственная неуязвимость и было очень неприятно в ней разувериться.

- Потому тебя ранила нежить, - отвечает старик спокойным голосом. Такие как вы, могут быстро залечить раны, нанесённые людьми или обычным оружием. Однако серебро, магия и другая нежить ранят вас по-настоящему и могут даже убить.

Серебра бояться вампиры и оборотни там, в моем мире. Пронеслось у меня в голове.

НЕУЖЕЛИ...? Я правда... оборотень? Сразу вспомнил те удары током, когда касался цепи.

- А моя цепь что, из серебра?

- Конечно. И цепь, и ошейник. А намордник магический. Блокирует твои способности и привязывает к хозяину.

Я похолодел. Нет, реально мне стало писец как холодно. Тело стала сотрясать дрожь. Сколько ж можно то? Это уже не в какие ворота не лезет. Мой технарский мозг восставал против самой идеи о паранормальном мире.

В это время в комнате началась какая-то движуха. Двое здоровенных стражников, пыхтя и ругаясь, затащили через дверь парня в одних штанах. Тот испуганно озирался и пытался безуспешно упираться.

- Куда его? - обратился один из стражников к колдуну.

- Привяжите туда, - Маркус ткнул пальцем на стену, где примерно на уровне метров двух были приделаны ремни.

- Парня привязали. За все это время он не издал ни звука.

Появилось нехорошее предчувствие.

Старикан подошёл ко мне и ножом чиркнул по руке. Шшш, больно. Я зашипел сквозь зубы. А старый подставил склянку, собирая кровь с моей руки.

- Люди с самого начала появления нечисти пытались получить некоторые её способности. Но искусственно осквернённая демоном человеческая плоть не выживала. Только такие как ты, родившиеся с темнотой, живут достаточно долго.

- Сколько? - спросил я.

- Теоретически, такие как ты могут жить дольше даже благородных. Но практически... В пять, шесть лет демон начинает подавлять душу в теле несчастного и проявлять себя. Обычно на этом этапе его ловят местные законники и предают казни. Если ему удаётся бежать, то участь все равно печальна. Демон полностью овладевший телом, начинает безудержно творить зло, согласно своей демонской сущности. Тогда за дело берётся святая инквизиция и нечисть заканчивает свою жизнь на костре. Такова её удел. Всегда.

- Я слышал голос внутри себя, это был демон? - задал я вопрос.

- Уже? Процесс идёт слишком быстро, - старик пробормотал себе под нос, - надо успеть закончить препарат пока... - прервав себя на полуслове, метнул на меня внимательный взгляд.

Опаньки, "пока" что? Пока эта непонятная херня внутри меня не захватит мой мозг? И что потом? Вряд ли отправят на пенсию. Прирежут просто. Интересно, сколько у меня времени?

Между тем Маркус закончил свои приготовления и направился к парню, висящему на стене. Остановился прямо перед ним и стал что выискивать на его теле. Удовлетворённо хмыкнув, нарисовал точку на животе жертвы. Затем взял со стола нож и спокойно воткнул в парня, целясь в эту точку.

Рот привязанного открылся в болезненном крике, но ни звука не последовало. Во рту бедняги не было языка.

- Эй, ты что делаешь? Он же человек, - я попытался вступится за парня, зная, что это бесполезно.

- Это просто быдло, такими можно жертвовать, - снизошёл старый урод до ответа.

Я понял, что с ним говорить бесполезно и молча стал наблюдать дальше. Парню не повезло, но я мог оказаться на его месте уже завтра.

Урод намотал кусочек тряпки на длинную тонкую палочку и обмакнул её в склянку на столе. Затем вытащил нож и засунул вместо него эту палочку.

Несколько минут ничего не происходило. Парень только усиленно дышит, весь покрылся потом. Затем резко выгибается дугой. Лицо перекошено. Начинает биться в судорогах. Вдруг по его телу проходит как будто волна. Оно начинает изменяться. У меня волосы встают дыбом. Прям как в фильмах ужасов, череп удлиняется и из челюсти вылезают клыки. Грудная клетка увеличивается, как будто что-то давит изнутри. Руки уже ниже колен и с огромными когтями.

ЭТО уже не человек. Наконец трансформация заканчивается и существо издаёт низкий вой. Как? Я же видел, что у него не было языка. Старый урод стоит возле и делает руками какие-то пассы. Привязанный дёргается изо всех сил, ремни трещат. Мне реально страшно.

"Не представляет опасности" - вновь слышу голос внутри себя.

- Кто ты? - задаю вопрос про себя и внутренне напрягаюсь в ожидании ответа. В моем мире разговор с самим собой это первый признак шизофрении. Может я просто уже свихнулся?

Если хочешь узнать сошёл ты с ума или нет, спроси самого себя об этом. Если твёрдо ответишь нет, значит псих. Психи на сто процентов уверенны что они не психи.

Если засомневаешься - значит нормально. Некоторая доля самокритичности признак нормальности. В ответ тишина. Нечто не хочет разговаривать.

"Слишком быстрая скорость обращения, не поддаётся контролю, - слышу бормотание старого урода, - образец зелья неудачен".

Недовольно морщась берет нож и вонзает существу прямо в сердце. То, что было человеком в последний раз вздрагивает и безжизненно обвисает на ремнях.

Грёбаный нацист, про себя думаю я. Тут нормальные люди вообще есть?

Опять появляются двое стражников. Меня поднимают с ложа и тащат прочь. Дотащив до каморки, просто бросают наземь. Боль потихоньку стихает, и я засыпаю.

Женская половина графского замка. Жена графа Нилания расчёсывает волосы своей дочери. Они мило беседуют:

- Мамочка, ну почему Арка все любят, все им восхищаются. А ко мне относятся как к ребёнку.

- Потому что ты и есть ещё ребёнок, - улыбаясь говорит супруга графа.

- Ну мама, ты был всего на два года старше, когда тебя замуж за отца выдали. И я уже не ребёнок. Хочу, чтобы ко мне так же относились как к брату.

- Но ты девушка, дорогая. Тебе не суждено завоёвывать славу в поединках и сражениях. Мы женщины обретаем силу и влияние другими путями.

- Какими? - заинтересованно спрашивает Сильвия.

- Мы, женщины, не бьёмся в поединках с врагами. Мы делаем так, чтобы другие бились за нас.

- Ну кто же за меня драться будет? - грустно вздыхает дочь, - у меня только один воин есть - Кана, да и то она четыре из пяти поединков Арку проигрывает.

- Вот в этом и состоит тайное искусство женщины. Мы можем привлечь на свою сторону сторонников даже если они сами того не желают. Могут даже не догадываться что служат Нашим целям. Мужчины называют это женским коварством. Они думают, что они умнее нас. И мы не будем их в этом разубеждать, - мать ласково щёлкнула дочь по задорно вздёрнутому носику.

- Понятно мамочка, спасибо. Я подумаю над твоими словами.

Пятый день.

Проснулся рано. Всю ночь мучали кошмары. Раны на груди побаливают, но в принципе чувствую себя нормально. Все-таки обороты живучие твари, оказывается. В моем мире от такого повреждения я бы сразу коньки отбросил.

Лежу на полу в своей клетке и думаю. Как-то легко свыкся, что я в чужом мире, в чужом теле, причём не совсем человеческом. Гораздо труднее оказалось терпеть своё рабское положение. Впечатления от нового мира, моего преображения потускнели, и на первый план вышло моё незавидное положение. Только теперь понял, что значит быть свободным.

Короче настроение было дерьмовым. Долго мне размышлять не дали, вошла белобрысая.

- Вставай, сегодня у нас охота.

- Опять на кроликов? - спросил без энтузиазма.

- Нет, дичь поинтереснее. Тебе понравиться, - произнесла она с противной ухмылкой.