Нарушители равновесия

м на это место, пожал плечами и хотел ехать дальше, но его остановил Ужик. Недомерок в очередной раз повел себя странно. Не жалея босых ног, он прошел, утопая в пепле по щиколотку, к самому центру черной проплешины, а затем махнул рукой. Недоумевающий Войча последовал за ним и вновь пожал плечами, заметив спекшуюся, превратившуюся в ломкий камень, землю. Ясное дело, Дий Громовик не шутит…

— Змей.

Ужик еще раз оглядел черную гарь, затем бросил быстрый взгляд на высокое безоблачное небо и медленно побрел к дороге.

— Змей? — поразился Войча, все еще не веря, и поспешил за Ужиком. — Ты… Ты уверен?

Ответа он не услышал, но его и не требовалось. Войча вдруг понял, что недомерок прав. Он видел, и не один раз, что может натворить молния, но такое встречал впервые. Молния сожжет, испепелит. Но земля, ставшая камнем, ломким камнем, отблескивающим, словно стекло…

До вечера такие гари встретились еще дважды. Войча не поленился осмотреть каждую, и всякий раз поражался все больше. Добила его яма, круглая яма с блестящими ровными стенками, которую огонь выжег прямо посреди дороги. Теперь и Войчемир то и дело опасливо поглядывал на небо, но кроме легких перистых облачков, проплывавших на горизонте, он, к своему облегчению, ничего не увидел.

Когда с ужином было покончено и осторожный Войчемир решил загасить костер и лечь спать, Ужик внезапно предложил ненадолго пройтись. Это было настолько неожиданно, что Войча согласился, хотя бродить по ночному лесу, пусть и не Навьему, не особо тянуло. Лошадей оставили на поляне, привязав к деревьям, а сами пошли куда-то на закат по еле заметной тропинке, уводившей в самую глушь. Уже очень скоро Войчемир раскаялся, что в очередной раз послушал недомерка. Они шли и шли, то спускаясь в маленькие балки, заросшие колючим кустарником, то взбираясь на крутые склоны, где приходилось цепляться за стволы деревьев. Пару раз на пути встретились ручейки, которые довелось переходить вброд, что окончательно вывело Войчу из равновесия. Он несколько раз пытался воззвать к Ужику с поминанием карани, лешего и самого Косматого, но недомерок упорно шел дальше, даже не соизволив обернуться.

Наконец пахнуло сыростью. Тропа, в последний раз вильнув между деревьев, вывела к тускло блестевшей во тьме глади большого озера, Войча огляделся, но кроме густых зарослей камыша ничего увидеть не смог. Между тем Ужик, даже толком не осмотревшись, схватил Войчемира за руку и потащил куда-то в сторону. Слабо сопротивляясь, Войча повиновался, и вскоре они оказались в густых зарослях прибрежного кустарника. Прямо перед ними блестела озерная гладь, было очень сыро — и прохладно.

— И чего? — безнадежно поинтересовался Войча. — Лягушек ловить будем?

— Подождем…

Большего от Ужика добиться не удалось. Оставалось молча скучать в темноте и думать, как это так получается, что этот узкоплечий каждый раз умудряется командовать Бойчей, а он, Кеев альбир, слушается недомерка, словно новобранец десятника. Вдобавок место было самое комариное, и Войча